Нельсон Демилль - Игра Льва

Халил вспомнил, что ответил на это: «Американцы никогда не ввяжутся в бой, пока не сделают все возможное для обеспечения победы еще до того, как прогремит первый выстрел. Это то же самое, что охотиться на льва из машины, имея винтовку с оптическим прицелом. Это вовсе не победа, а простая бойня. В Африке живут племена, у которых имеются ружья, но они по-прежнему охотятся на льва с копьями. Кому нужна физическая победа без духовной или моральной победы? Я не усложняю свою игру, а просто уравниваю шансы, поэтому не имеет значения, кто выиграет. Я в любом случае победитель».

Присутствовавший при разговоре Борис заметил: «Посмотрим, что ты скажешь, когда будешь гнить за решеткой в американской тюрьме, а все эти демоны из американских ВВС будут продолжать жить счастливой жизнью».

«Боюсь, ты ничего не понимаешь», – ответил Халил.

Борис рассмеялся.

«Все я понимаю, мистер лев. К твоему сведению, мне наплевать, убьешь ты тех пилотов или нет. Поэтому тебе лучше убедить себя, что и тебе наплевать. Если для тебя охота важнее, чем убийство, то изготовь мишени в виде своих врагов, как это делают во время сафари чувствительные американцы, которые стреляют по картонным зверям. Но если ты хочешь ощутить на губах их кровь, то подумай о более легком способе проникновения в Америку».

В конце разговора Халил прислушался к своему сердцу и окончательно решил, что добьется всего сразу – будет вести игру по своим правилам и вкусит кровь врагов.

Впереди показался указатель «Аэропорт Макартур», и Халил свернул на дорогу, которая вела в аэропорт. Через десять минут он остановил «линкольн» на стоянке, вышел из машины и запер ее, не забыв прихватить с собой чемодан. Халил не стал стирать в машине свои отпечатки пальцев: если игра закончена, значит, так тому и быть. Поэтому сейчас он соблюдал лишь минимальные меры предосторожности. Ему требовалось всего лишь двадцать четыре часа, а может, и меньше, и если полиция сейчас даже в двух шагах позади, она все равно опоздает на шаг.

Халил подошел к автобусной остановке, когда через несколько минут подъехал фургон, сел в машину и сказал шоферу:

– К главному терминалу, пожалуйста.

– Здесь всего один терминал, приятель, туда я и везу, – ответил водитель.

Через несколько минут Халил выбрался из фургона у входа в почти пустой терминал. Он прошел к стоянке такси с единственной машиной и сказал водителю:

– Мне нужно доехать только до зоны авиации общего назначения, это чуть в стороне, но за вашу помощь я готов заплатить двадцать долларов.

– Садитесь.

Халил забрался на заднее сиденье, и через десять минут такси было уже в дальнем конце аэропорта.

– Вам нужно конкретное место? – спросил водитель.

– Вон к тому зданию, пожалуйста.

Такси остановилось перед небольшим зданием, в котором размещались офисы нескольких чартерных авиакомпаний. Протянув водителю банкноту в двадцать долларов, Халил выбрался из машины.

Сейчас он находился менее чем в пятидесяти метрах от того места, куда после посадки подрулил самолет Сатеруэйта. Халил даже увидел стоявший неподалеку самолет.

Он вошел в здание и отыскал нужный ему офис «Стюарт авиэйшн». Клерк, сидевший за столом, встал при его появлении.

– Чем могу помочь, сэр?

– Меня зовут Самуил Перлеман, у меня заказан рейс в вашей компании.

– Совершенно верно, полуночный рейс. – Клерк взглянул на часы. – Вы прибыли немного рано, но думаю, самолет уже готов.

– Спасибо. – Халил вгляделся в лицо клерка, но не обнаружил никаких признаков того, что молодой человек узнал его.

Однако следующие слова клерка насторожили Халила.

– Мистер Перлеман, у вас чем-то испачканы лицо и рубашка.

Халил тут же понял, чем он мог испачкаться – мозгами из головы Сатеруэйта.

– Ох, вечно я ем неаккуратно, – нашелся Халил.

Клерк улыбнулся.

– Вон там у нас туалет. – Он указал на дверь справа. – А я пока позвоню пилотам.

Халил вошел в туалетную комнату и посмотрел в зеркало на свое лицо. На нем запеклись пятнышки крови и серого мозгового вещества, а к рубашке даже прилип кусочек кости. Несколько пятнышек оказались на очках и на галстуке. Халил снял очки, осторожно вымыл руки и лицо, стараясь не дотрагиваться до волос и усов. Затем вытер лицо и руки бумажным полотенцем, а другое полотенце намочил и протер им рубашку, галстук и очки. Держа чемодан в руке, он вернулся в офис.

– Мистер Перлеман, – обратился к нему клерк, – ваша компания предварительно оплатила этот чартерный рейс. От вас требуется только прочитать этот контракт и подписать там, где я поставил крестик.

Халил сделал вид, что читает страничку печатного текста.

– Похоже, все в порядке. – Он взял со стола ручку и подписал документ.

– Вы из Израиля? – спросил клерк.

– Да, но сейчас я живу здесь.

– У меня родственники в Израиле. Они живут в Гилгале, на западном берегу. Знаете?

– Разумеется.

Халил вспомнил, как Борис говорил ему: «Сейчас половина израильтян находятся в Нью-Йорке. Ты не привлечешь внимания, если только какой-нибудь еврей не захочет поговорить с тобой о родственниках или об отпуске, проведенном в Израиле. Так что изучай карты и путеводители по Израилю».

– Это город средних размеров, в тридцати километрах к северу от Иерусалима, – блеснул своей осведомленностью Халил перед клерком. – Жизнь там трудная, вокруг палестинцы. Ценю мужество и стойкость ваших родственников.

– Да, то еще местечко. Лучше бы они переехали на побережье. А может быть, когда-нибудь мы научимся жить вместе с арабами, – добавил клерк.

– С арабами жить нелегко.

– Я понимаю, вам ли это не знать.

– Да, я знаю.

В офис вошел средних лет мужчина в синей форме и поздоровался с клерком:

– Добрый вечер, Дэн.

– Боб, это мистер Перлеман, твой пассажир, – представил клерк.

Халил посмотрел на мужчину, который протянул ему руку. Халил никак не мог привыкнуть к этим рукопожатиям. Мужчины-арабы тоже здоровались за руку, но не со всеми подряд, как это делали американцы, и, уж конечно, не с женщинами. Халил пожал руку пилоту, и тот представился:

– Я капитан Фиске, можете называть меня Боб. Мы летим в Денвер, а потом в Сан-Диего. Верно?

– Верно.

Халил посмотрел пилоту прямо в глаза, но тот отвел взгляд. Халил заметил, что американцы смотрят на тебя, но не всегда тебя видят. А в глаза друг другу смотрят лишь мгновение, в отличие от ливийцев, которые не отводят взгляд, если они не ниже тебя по положению и, конечно, если они не женщины. И еще американцы соблюдают дистанцию как минимум один метр. Борис говорил, что более близкая дистанция вызывает у них нервозность и даже враждебность.

– Самолет готов, – доложил капитан Фиске. – У вас есть багаж, мистер Перлеман?