Софья Эл - Ведьма из прошлого

Пламя лизнуло сигарету, заставляя ее кончик засиять красным светом в рассветной темноте. Я с удовольствием затянулся и недоуменно затряс головой. Вместо знакомого дыма в легкие проник… обычный воздух. Ничего не понимая, я уставился на идеально целую сигарету. Что спросонья ни покажется. Видимо, не прикурил. Крепче сжав зубами фильтр, я снова щелкнул зажигалкой, на этот раз не отводя взгляда от покрасневшего кончика, пока сам втягивал отравляющий дым. Только вот это снова был не он. А сигарета снова была целой.

Я внимательно всмотрелся в лицо Анны. Точно ли она спит? На подобные фокусы была способна лишь она. Я наклонился ниже, прислушиваясь к ее дыханию, даже проверил пульс. Нет, Анна спала как убитая, не подозревая о происходящем вокруг. Если она вообще понимала, что уснула в доме случайного знакомого.

А что-то другое, настойчиво не давая мне спать пагубным желанием покурить, тащило меня в подъезд.

Первое правило ужастиков: если где-то что-то шумит, зовет, кряхтит, нужное подчеркнуть, – вали оттуда, пока не поздно. Ладно, может, я погорячился, не ужастиков, а зрителей ужастиков.

Но, кажется, теперь я понял, как это работает. Потому что пока зрители в зале брызжут слюной с криками «дебил», «не ходи туда», «ну куда поперся», ты уже стоишь около злосчастной двери и мокрыми от страха пальцами крутишь отвратительно скрипящую ручку, хотя твой мозг бьется в панике. Сейчас я совершенно не понял, как оказался возле выхода. Да и что это за ручка?

Дверь исчезла, не успев открыться, а я отшатнулся. Квартира исчезла. Я тер глаза, пытаясь смахнуть наваждение, но оно не проходило. Вокруг был лишь лес. Паника подкатила к горлу, а я судорожно пытался понять, в чем дело. Трава под босыми ногами была покрыта утренней росой, и реальность этого ощущения еще больше сбивала с толку. Как такое возможно?

Кто-нибудь пробовал ходить по лесу босиком? Когда в голые ступни впиваются ветви, а пальцы то и дело утопают то в гниющей листве, то в чем-то скользком и липком. Думать о том, что здесь, возможно, водятся змеи, мешало лишь ощущение и без того нарастающего страха. Когда ты вырос в городских джунглях, лесная чаща кажется чем-то далеким и практически нереальным. Да, ты все еще помнишь, как ходил в детстве собирать грибы с родителями и с ума сходил от зуба комариных укусов после, но стоит снова оказаться здесь, понимаешь, что все это было словно нереально.

Холод и бесконечные, наполненные звуками ряды деревьев, что при каждом порыве ветра склоняют свои головы, роняя на тебя паутину.

Стараясь держаться подальше от особо широких корней деревьев, я шел вперед, насколько возможно внимательно глядя под ноги. Вот и угораздило же. Я даже понятия не имел, куда шел. Двигаясь лишь на внутреннем импульсе, несмотря на саднящую кожу и застилающую взгляд тревогу, я шел, периодически судорожно оглядываясь.

Разве такое возможно? С другой стороны, люди и предметы силой мысли не двигают. Да и превращение воды в спиртное до этого времени я встречал лишь в Библии. С чего я вообще взял, что Анне стоит помогать? Да и еще этот разговор о том, что я сам жил в пятнадцатом веке. Давно пора было уже усвоить, что если я встретил привлекательную девушку, нужно брать ноги в руки и валить подальше, а не погружаться в ее проблемы.

– Марк, – прошелестели листья, а я остановился, как вкопанный, – Марк.

Ужас, что было отошел на задний план, ледяной волной обдал меня, заставляя судорожно крутиться на месте в поисках источника звука. Ничего. Лишь деревья и кустарники, за которыми невозможно было что-то разглядеть.

– Кто ты? – крикнул я в пустоту, опираясь ладонями на колени и переводя дыхание. – Прекращай давай, выходи.

– Обернись, – голос прозвучал слишком близко за моей спиной.

И почему на этой фразе резко расхотелось поворачиваться? Может, я как-нибудь сам выберусь, не? И кто только тянул меня за язык. Но тело словно не слышало моих мыслей. Выпрямившись, я медленно поворачивался, готовясь к худшему.

– Анна? – недоуменно спросил я, глядя в зеленые глаза, что практически светились в темноте. – Что за шутки?

Но она словно и не слышала меня вовсе. Вытянув вперед руки, Анна не торопясь разглядывала то плотно облегающую ее тело темную водолазку, то ярко окрашенные ногти. Откинув назад длинные волосы, что кончиками касались поясницы, она осторожно провела ладонями по бедрам, ощупывая джинсы.

– Значит, так ты меня видишь, – задумчиво протянула она, цокнув языком, – неплохо, но с фантазией у тебя явно стало хуже.

– Заканчивай, – устало выдохнул я, скрестив руки на груди, – я все еще рассчитываю выспаться.

– Успеешь, – хмыкнула она, уставившись мне в глаза.

Мороз пробежал по коже от ощущения, что Анна видит сейчас все в моей голове. Пронизывающий взгляд доставлял почти боль, и я поежился, быстро разрывая зрительный контакт. Горло словно сжали так, что воздух проникал в тело с трудом, а легкие опалило жаром. Откуда такая духота?

– А ты еще не вспомнил, да? – склонив голову, Анна прищурилась, а я невольно отступил назад. – Ну да, глупый вопрос, иначе бы я называла тебя другим именем.

Язык плотно присох к небу, когда Анна немного подалась вперед. Жар опалил лицо так, что капли пота заскользили по лицу вниз, а я зажмурился, словно пытаясь уберечься от пламени.

– Чертовы лохмотья! – внезапно рявкнула Анна.

Щелкнув пальцами, Анна закрыла глаза, откинув голову назад. Я успел только моргнуть, а она уже стояла в касающемся травы платье, что несмотря на свой светлый цвет придавало ее лицу большую зловещность.

Я словно видел Анну и в то же время не ее. Более острые черты лица, напряженные губы и морщина, вертикальной чертой разрезающая переносицу. Она была словно старше и одновременно не была такой. С другой стороны: саму Анну я знал недостаточно долго, чтобы судить. Но одно отличие точно невозможно было перепутать. Воздух вокруг этой ее версии был ощутимым. Практически материальным, тугим, похожим на кисель, что не задерживался в легких, заставляя задыхаться. И эта Анна знала об этом. Усмехнувшись, она ткнула пальцем мне в грудь, выписывая замысловатые узоры, а я не мог даже двигаться.

То, что в этом странном лесу мое тело не подчиняется мне, давно пора было усвоить.

Анна кивнула.

– Конечно, Марк, – хмыкнула она, а ее глаза зло блеснули, – давно пора.

– Как меня зовут в твоем времени? – закрыв глаза, я вытер напрочь вспотевшее лицо.

Пожав плечами, Анна послала мне снисходительную улыбку, а я уставился на ее острый ноготь, царапающий мою кожу в проекции сердца.

– Время, Марк, опасный противник, – протянула она, нажимая сильнее, а я поморщился, – оно слишком могущественно для того, чтобы оставить мне шанс вспомнить такие мелочи.