Софья Эл - Истории Эписа. Некромант

– Анна, у нас гости, – крикнул Крейн, заходя в дом.

Безмолвная, да не сожри его душу. Время – глубокая ночь! Ну или раннее утро. А он собирался разбудить весь дом. Хотя здесь уже никого и не осталось. Место, которое я так и не смогла назвать своим домом, хоть и провела здесь больше двух лет. Белый дом был таким не только снаружи. А после темных и пыльных углов приюта я чувствовала себя здесь лишней. Да и, кроме Крейна, никто бы не был рад Рабосу в родовом гнезде благородных Осирис.

Ничего так и не изменилось. Словно я вышла вчера и вот вернулась. Все такое же холодное, бездушное, идеальное. Каждая измеренная дизайнерами деталь интерьера лишь одним видом унижала меня. Отец Эрика был педантом до самого конца. От этого в доме будто отсутствовала душа. Теплее было в подземельях, чем здесь. Не в силах наступить на белоснежный пол в обуви, я скинула свои мягкие тапочки, покрытые еще утренней землей. Неожиданно Крейн присел, снимая собственные ботинки. Серьезно? Он умеет разуваться на пороге? Любого изменит отсутствие полного дома слуг.

– Ох, Эрик! – с лестницы раздался голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Какие гости в такое время? Ты решил уже и в дом притащить эту фифу? Видит Всевышний, если это она – я выкину на улицу вас обоих прямо сейчас!

Противный укол под ребра. Внутри что-то заворочалось, но я отогнала мысли прочь. Интересовало больше другое. Ра, показавшаяся на лестнице, остановилась. Моя квартирная Хозяйка. Все с теми же туго стянутыми на затылке волосами, тучная женщина запахивала свой желтый халат цвета вырви-глаз. Страх. Тот же самый, что так приятно щекотал мой нос в квартире. Я постаралась улыбнуться, принимая самый миролюбивый вид.

– Девка, что-то случилось? Как ты меня нашла? – ее взгляд переместился на Эрика. – Мальчик мой, прости непутевую старуху. Вот, добавила хлопот на твою голову, – причитания закончились, и она снова повернулась ко мне, уже на бегу смешно шаркая тапочками. – Так что случилось-то? Ну? Воды в рот набрала?

Эрик разогнулся, отставляя в сторону ботинки. Ра Анна стояла, уперев руки в бока, и, слегка наклонившись, выжидающе смотрела на меня. Весь ее грозный вид, к сожалению, никак не мог заглушить исходящий страх. Я повернулась к Крейну.

– Скажи, что ты не вмешивался в это, – с подозрением сказала я, приблизившись к детективу.

– Если бы я знал, что будет так смешно, – обязательно бы вмешался, Вел, – сказал Эрик и, уже повернувшись к моей квартирной хозяйке, добавил: – Анна, это манти Валери.

Изумленные глаза Ра грозились вот-вот вылезти из орбит. С каким-то подозрением женщина смотрела то на парня, то на меня. Крейна явно забавляла вся эта ситуация. Я же начинала чувствовать себя еще более неудобно, чем в самом начале.

– Эрик, да смилостивится Всевышний, тебе живых баб мало?

Волна гнева чуть не сбила меня с ног. Запах гари ворвался в нос противным обжигающим облаком. Захотелось сжаться и забиться в самый дальний угол. Крейн был в бешенстве. Эмоциональные качели детектива становились угрозой для окружающих. Это нужно будет обсудить.

– Анна, – совладав с собой, начал Крейн, – в этом доме мы не осуждаем происхождение, ошибки прошлого и силу либо ее отсутствие обитателей.

Женщина втянула голову в плечи, становясь визуально меньше. Сила Крейна пугала и подчиняла не только меня. Хозяйка послушно закивала, опустив взгляд в пол.

– Валери – мать Макса, – сделав паузу, чтобы прочистить горло, Эрик повернулся ко мне и посмотрел в глаза. Хотелось зажмуриться, но отвести взгляд было невозможно. Так же, как и просто не смотреть на него.

– И точно такой же, как мы, полноправный обитатель этого дома.

– Прости меня, сынок. Глупая старуха, что с меня взять. Да и правда куда лучше, чем фифа эта твоя, – Крейн дернулся, а хозяйка, поняв, что сболтнула снова лишнего, перевела взгляд на меня. – Только деньги за проживание я вернуть уже не смогу, манти. Уж больно они нужны были, – растерянно разведя руками, сказала Анна.

Я посмотрела на напряженное лицо Эрика и испуганную женщину. Как она вообще оказалась у Крейнов? У него же нет денег. И, черт. Снова отстраниться от слов про девушку Эрика у меня не вышло. Ни себе, ни людям. Да, Валери, ты конченая эгоистка. Конечно, у Крейна своя жизнь, ведь именно этого ты так долго добивалась. Достаточно просто порадоваться за него. Большего от друзей не требуется.

– Не нужно ничего возвращать, не волнуйтесь. Я продолжу жить в вашей квартире, – почти шепотом сказала я, – а сейчас, простите, я очень хочу увидеть сына.

Идя по знакомым коридорам, я наконец поняла, что не все в доме осталось неизменным. Детские игрушки, которые еще не успели убрать, заменили все дорогие артефакты. Здесь почти не осталось картин – вместо них висели семейные фото. Внутри противно засосало. Отец и сын. Они прожили вдвоем пять лет. Кто я теперь здесь? Портрет Эрика остался на месте, в самом конце коридора, запечатленный вполоборота, Крейн в возрасте восемнадцати лет. Тогда еще его волосы были собраны на затылке в тугой короткий хвост, а на пальце блестело родовое кольцо.

Около детской, а та осталась на прежнем месте, Эрик остановился и тихонько приоткрыл дверь. Ноги превратились в вату. Сглотнув ком, вставший в горле, я сделала шаг.

Пеленальный стол и маленькая кроватка исчезли. Диван, на котором я часто засыпала с сыном на руках, занял их место. В углу стоял детский столик, заваленный листами с рисунками. Беглого взгляда хватило, чтобы понять – младший Крейн и в этом пошел в отца. Наконец, набравшись смелости, я перевела взгляд на кровать.

Белые, словно лист бумаги, волосы ребенка обрамляли лицо серебристым ореолом. Такие же ресницы и кожа. Даже несмотря на то, что Макс был еще совсем маленьким, очевидно, что и черты лица у него от отца. Это крайне редко, когда ребенок со смешанной кровью получал от Осириса так много. Светловолосых Рабосов за свою жизнь я встречала, может быть, трижды. А уж чтобы такого было совершенно не отличить от Осириса – подавно. Маленькие пальчики сжимали край одеяла. Макс был совершенной копией Эрика. Неуверенный шаг, и я снова остановилась и повернулась к Крейну.

Он ждал. Оперевшись на дверной косяк, внимательно смотрел на меня. Но Крейн не был напряжен. Расслабленное лицо, опустившиеся плечи. Эрик не боялся, он просто смотрел.

– Твоя копия, – прошептала я и не заметила даже, что улыбаюсь.

Было немного завидно, но почему-то совсем не грустно. Мой сын был красив. Хотя какая мать считает иначе? Но быть похожим на отца для Макса действительно могло значить многое.

– Как только он проснется, ты поймешь, что это не так, – очень тихо, улыбаясь, ответил мне Эрик.

Крейн вошел в комнату и сел на край кровати, поправляя сыну одеяло. Знакомый взгляд. Я ни на секунду не сомневалась, что Макс самый дорогой для него человек. Как и для меня.