Максим Рубан - Уходят мужчины. Эра великих дам

Мама лежала неподвижно, запрокинув голову с закрытыми глазами, казалось, будто она просто спит. Мэри встала перед ней на колени, взяв руку покойной, положила голову на живот своей матери и разрыдалась. Родственники поспешно оставили ее одну.

– Мамочка, прости меня, что я так и не успела с тобой проститься, прости меня за все, любимая моя, – и она поцеловала ее в лоб. Нестерпимая боль разрывала ее душу на части.

Через некоторое время она вышла на улицу. Встретив там брата, она обняла его, разрыдавшись с новой силой.

– Барт, почему так? Почему именно мама, ведь на свете живут миллионы женщин, она такого не заслужила! Всю жизнь отдала нам и ничего не видела, я даже не сводила ее в салон красоты, как обещала, какая же я дура!

– Ну-ну малыш, – поглаживал ее по голове седой мужчина, – успокойся, ничего уже не изменить, мама там, где будем все мы, ничего не уйдет от ока Господнего, ты и сама это знаешь.

– Как все несправедливо в этом мире! – женщина замолчала, по ее щекам бесконечно текли слезы, немного смягчая ее горе, если его вообще можно было чем-то облегчить.

Похороны прошли традиционно, собралась вся их община, святой отец произнес речь и предоставил слово детям усопшей. Как всегда, жребий пал на Мэри. Она являлась главным оратором в семье с самого детства.

– Я хочу сказать… даже не так, я… пытаюсь выразить сухими словами все то, что сейчас происходит в моем сердце. Мама всегда останется для меня самым дорогим и близким человеком. Она оказывалась всегда рядом, и когда я переживала беды, и когда меня посещало маленькое счастье, она всегда поддерживала, – Мэри глянула на брата, который уже не сдерживал слез, – Мама – тот человек, который всегда меня поддерживал в трудную минуту, и даже когда у нее совсем не было средств, она умудрялась делать нам подарки на Рождество. Эта святая женщина после смерти отца хранила ему верность много лет до самой смерти, и я умоляю Всевышнего, чтобы он сделал их супругами на небесах. Я уверена, они вместе. Мамочка, спасибо тебе за то, что ты сделала меня сильной и научила выживать в этом суровом мире.

Брат подбежал к трибуне и помог ей спуститься, поддерживая бедную сестру под руки. Двери церкви распахнулись, и на пороге показались мужчина и молодой юноша лет 17, который бросился к своей матери в объятья и заплакал. Серьезный мужчина средних лет в джинсах подошел к Мэри и печально прижал ее к груди. Муж и сын примчались, как только смогли, оставив все свои дела.

Мальчик подошел к открытому гробу где «спала» его любимая бабушка и, взяв ее руки, заплакал. В церкви наступила полная тишина, которую нарушали только всхлипывания юноши и еле слышный шепот присутствующих.

С кладбища все разъехались скорбеть по своим домам. В опустевшем доме остались только Мэри с семьей и Барт. Они долго сидели молча, тишину нарушил муж Мэри.

– Сильвия была прекрасным человеком, я принял ее как свою мать, и желаю такую всем зятьям мира, – он погладил по голове убитого горем сына.

– Да, милый, маме сейчас наверняка спокойно и хорошо, я в это верю, они точно с папой?

– Конечно! – добавил темнокожий Барт, – она вместе с ним и смотрит на нас сверху, желая нам счастья, мы когда-нибудь все будем вместе, но это произойдет нескоро, а пока надо как-то жить дальше.

– Да, это точно, – еле шевелила губами Мэри, она осунулась и похудела за этот день, ее изможденное от горя лицо выглядело старше на несколько лет.

Они еще долго сидели, вспоминая молодость и юность, воскрешая в памяти все хорошее. Мэри долго не могла заснуть. Этот дом, в котором она выросла, стал чужим и пустым. Ей поскорее хотелось уехать отсюда подальше, тут больше ничего не осталось. Когда все улеглись, она решила пересмотреть домашние архивы.

Все в доме спали, и женщина, открыв ящичек, с домашними мелочами, принялась перебирать их, бережно и аккуратно складывая в стопочку. Она нашла открытки, которые они с братом дарили маме на день рождения, семейные фото с еще живым папой, где она совсем маленькая, а мама в красивом красном платье с модной тогда прической.

В стопке фотографий Мэри наткнулась на мамин дневник. Она принялась листать его, и увидела свежую запись. Видимо, мама ее сделала недели две назад.

«Дочка, я знаю, ты будешь читать это! Чувствую, мой конец близок. Доктор Ситинг врет мне, говоря, что рак еще даст мне пожить лет десять, хотя чувствую, что я отжила. Не хочу говорить тебе заранее, что бы ты мучалась со мной.

Я благодарна Господу за то, что он мне дал таких прекрасных детей. Вы с Бартом — мое счастье и радость всей моей жизни. Я прожила ее не зря.

Но я бы хотела тебя предостеречь! Мне всю жизнь время от времени снился один и тот же сон, и он так реален! Ты прекрасно знаешь, что я не верю во всякие там явления, но здесь явно кроется какой-то подвох и, возможно, ты со своим образованием сможешь его разгадать.

Мне снится старинная французская улочка, по всей видимости, это Париж. Я никогда не была там, но я смотрела по телевизору, все очень реально и совпадает. Вокруг так красиво: играет губная гармошка, гуляют туристы и местные парочки. В бистро сидят посетители, медленно смакуя шоколадные трюфели и запивая их белым вином.

И когда я начинаю присматриваться, замечаю тебя, дочка. Ты сидишь за столом с несколькими подругами и вокруг тебя никого. Я случайно поднимаю глаза к небу и вижу огромные гигантские очи, следящие за тобой из-за туч. Я кричу тебе, чтобы предупредить, но у меня рот будто набит ватой.

Каждый раз сон заканчивается одинаково!»

Мэри молча закрыла дневник, ей стало нехорошо. Возможно, запись матери так тронула ее, а может, пережитая боль сваливала ее с ног. Ландкрофт, встав с затекших колен, пошла спать, захватив с собой дневник.

Когда Мэри переехала в Нью-Йорк, она была еще совсем юной девушкой. Окончив академию, она устроилась в полицейский участок на окраине одного из жилых районов города. Ее взяли стажером, и только она приступила к работе, ей пришлось столкнуться с разного рода преступлениями на почве больной психики. Люди порой совершали ужасные вещи. Она очень рано поняла, что половина преступлений, совершаемых на бытовом уровне, происходит из-за нежелания общаться о проблемах в семье.

Мэри стала заниматься развитием собственной теории о семейном счастье, дабы помочь людям обрести его. Девушка могла часами просиживать в местной библиотеке, изучая психологию.

Живя в «Большом Яблоке» уже третий год, она поняла одну простую вещь: только ты сам способен изменить свою жизнь! Выйдя из метро, она быстрым шагом направилась к поблекшему от времени зданию полицейского участка. В дверях ее, как всегда, встречал дежурный полицейский.