Светлана Нилова - В поисках шестого океана. Часть вторая. Крушение

Я распотрошила свой блокнот и стала методично записывать имена.

Том Харди.

Около его имени я расположила четыре бумажки с именами: Вики, Вик, Стейси, Софи. Потом я убрала «Софи», переправив его на Салли. Глупо писать себя, я же не убивала его. А Салли пропала, и, возможно, у нее была причина мстить своему отчиму. Я ненавидела Викторию. Точно так же Салли могла ненавидеть Тома. Не просто же так она покупала «травку»? Если бы у нее было все в порядке в приемной семье, как, например, у Стейси, ей не пришлось бы убегать от всех в иллюзорный мир наркотиков.

Я нарвала еще бумажек, написала на них имена и расположила дальше от первого круга. Марианна, Брайн, Алек, Джо, Хизер, мама Лоры, родители Салли (у нее же есть родители), папа Стейси (был же у нее когда-то папа).

Набиралось много. Слишком много, чтобы из этого вышло что-то путевое. Есть ведь часть жизни Тома, которую я совсем не знаю. Может, какие-то тайные дела? Коллеги? Том работал охранником. Или бывшие коллеги? Любовницы? Я почти не сомневалась, что у Тома могла быть любовница. Костлявая Вики, с ее показным альтруизмом и набожностью, могла вызывать только отвращение.

Ведь в тот день он явно кого-то ждал, поэтому и хотел выставить меня поскорее за дверь. Прямо в мокрых штанах. А может… Я прямо вся похолодела от этой мысли. Может, убийца уже был у него? Сидел в кладовке и ждал, пока я уйду?

Я не могла ни пить, ни есть, все думала и думала. Потом перемешала все бумажки и вытащила одну. На ней было написано «Стейси». Этого еще не хватало, подозревать мою маленькую сестричку! Тем более у нее алиби: одноклассники утверждали, что Стейси была весь вечер на школьных танцах.

Я скомкала бумажки и выкинула. Все равно от них никакой пользы.

Потом приходил Алек, и все начиналось заново.

– Я не виновата, Алек! Я его не убивала!

– Я верю тебе, – Алек взял меня за руку. – Давай поторопимся. У нас очень мало времени. Надо разработать стратегию защиты.

И я рассказывала снова и снова про Тома, про отношения с ним, про все, что было в этот дурацкий вечер.

– Знаешь, Софи, хоть это и не в моих правилах, я стал бы защищать тебя, даже если бы знал, что ты виновна. Я очень люблю тебя.

Тут голос его дрогнул, он быстро отвернулся и вышел за дверь.

Перед самым судом Алек сказал, что к моему делу подключилось ФБР. Он вообще не хотел мне рассказывать об этом, но я потребовала объяснений, когда случайно увидела мистера Спилета вместе с Дэном, федеральным агентом. Я не знала его фамилии, но лицо запомнила очень хорошо еще в Пуэрто-Рико. Потом я видела его на Аляске, и он всякий раз говорил с моим отцом о какой-то программе. Только теперь я понимала, что это была программа защиты свидетелей.

Теперь же он о чем-то разговаривал с моим адвокатом в здании тюрьмы, и это не могло быть простым совпадением.

Алек нехотя признался мне, что ранее ФБР подозревало Томаса Харди в связях с наркокартелем. Тогда, когда он еще летал. Предполагалось, что он – их курьер. Но доказательств не хватило, а потом – авария и Том ушел из авиации.

– Алек, ты же знаешь, что именно наркокартель преследовал нас! Из— за него пропали мои родители. Дядя Чак рассказывал, что они следят. Что они контролируют каждый шаг…

Меня словно окатило ледяной водой. Я все поняла.

– Это они, Алек! Это наркокартель! Они убили Тома и подставили меня. Я не знаю, зачем это им нужно, но, наверное, есть причина. Зачем бы они стали гоняться за нами по всему миру? А на Аляске, в Датч-Харборе и вовсе пошли ва-банк. Они хотели убить нас всех. А теперь им не добраться до моих родителей и они могут отыграться только на мне.

– Это тоже проверяют, Софи, – сказал Алек, – но все это маловероятно. Точнее – бездоказательно.

Я поняла, что лечу в какую-то пропасть. Следствие закончилось. Завтра должны были состояться слушания. Несмотря на то что мне не было восемнадцати, судили меня как взрослую. Потому что убийство. С особой жестокостью.

Совсем недавно я читала, что в одном из штатов десятилетнего мальчишку судили за убийство беременной мачехи. Точнее еще не мачехи, а подружки отца. Он застрелил ее из охотничьего ружья. Не помогло ни признание, ни раскаяние. Его приговорили к пожизненному сроку. Пожизненному!

Меня тоже могут приговорить. Двадцать лет! Без права подать апелляцию. Без права на условно-досрочное. Когда я выйду из тюрьмы, мне будет тридцать семь лет! Я буду такой же старой, как доктор Келли.

Если бы меня судили за убийство того парня, которого я ударила кисточкой и чье окровавленное горло часто снилось мне в кошмарах, это было бы, по крайней мере, справедливо. Но здесь… Я ведь не убивала Тома! В отличие от Вики или Вика, которых я ненавидела, я даже никогда не желала ему зла! Это было так несправедливо и обидно, что на глазах у меня выступили слезы.

– Может быть, все-таки сделка? Софи, подумай. Это единственный шанс, – проговорил Алек, отводя от меня глаза. – Мистер Спилет уже все подготовил.

– Ты мне не веришь? – я задохнулась, вцепившись Алеку в рукав. Он схватил меня за руки и заговорил вдруг так взволнованно и горячо, что на него это было совсем непохоже.

– Я верю тебе, Софи. Я никогда не заключал сделки, это гнусно, но я так боюсь тебя потерять! Позиция защиты шаткая, алиби нет. Сделка… Да я не только совесть, но и душу готов продать, лишь бы тебя выпустили. И мне не важна истина. Сейчас не важна.

«VE… RI… TAS» – вспомнила я девиз Гарварда.

– Ты готов поступиться истиной? Это же самое важное. Ради чего?

– Ради любви. Ради тебя, Софи, – голос его дрожал. – Я не вижу другого пути.

– Я никого не убивала, – сказала я твердо. – Совесть моя чиста. И эта истина мне дороже свободы. Смертная казнь мне ведь не грозит, так ведь? Что скажешь?

Алек молчал. Только на его бледных щеках играли желваки и костяшки пальцев побелели.

Джо Харпера вызвали в суд как свидетеля почему-то со стороны обвинения. Сразу возник вопрос, где он был во время убийства. Оказалось, что он ехал по дороге в Портленд.

– Это могут подтвердить?

– Да, ваша честь. В семь тритдцать пять после полудня возле Хиллсборо полицейский мне выписал штраф за превышение скорости.

– Куда вы направлялись?

– В Бивертон, ваша честь.

– Что вы делали в Бивертоне?

Джо медлил так долго, что пришлось повторить вопрос.

– Я встречался с… Кристин… – голос Джо дрогнул.

– Фамилия?

– Я не знаю ее фамилии! – огрызнулся Джо. – Только адрес.

Джо назвал адрес, мне он был незнаком.

– Сколько вы пробыли там?

– Я уехал утром, сразу в университет.

– Как вы проводили время?

Я уже знала ответ, но не хотела слышать его. До этой минуты я не допускала даже мысли, что Джо может быть с кем-то еще. Я не верила в это ни единой секунды. И тут он сказал обо всем. Сам. Это было самое гнусное алиби, какое только может быть. Я вспомнила слова Брайна, дружка Джо: