Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

С шумом открылась бутылка Парадизио, и вино потекло в бокал.

– Но-но-но! Позвольте, я сама за себя заплачу, у нас в Европе так принято.

– Здесь в башне живёшь?

– Да! У папиной компании шикарные апартаменты имеются.

– В ноги не брошусь.

– А-ха-ха! Дерзкий. И за что будем пить? Вы, русские, любите тосты.

– За любовь.

– Хм, однако, любовь – удел избранных.

– Ого, так ты ещё не любила. (Подумал: «А любви знаешь ли цену, красавица? Цену поцелуям и нежности, и томлению чувств от любви?») Тогда выпьем за красивую и сумасшедшую по силе любовь.

– Прекрасно – за красивую сумасшедшую любовь. Так любят все русские? Чин-чин!

Она оказалась левша и пила шампанское, держа бокал в левой руке. А он оглядел её с восхищением:

– Хочу быть там, где ты раздеваешься.

– Ты наглый.

– Хочешь правду услышать?

– Конечно.

– У тебя потрясающе красивые ноги. Мне нравиться смотреть на тебя и на них, ты удивительная.

Она улыбнулась, ей было приятно, и это было правдой, и для разговора спросила:

– Я это слышала от многих богатых и достойных мужчин. Правда, пишешь стихи?

– Да, сочиняю за деньги стихи, и рекламу, и красивые песни – это моя работа. Мне хорошо платят.

– Сколько?

– 200 евро за песню – у меня покупают; если песня пошла в ротацию, то тысячу евро; если на концертах играю на барабанах, то за концерт 200 евро. Вообще-то я пишу в стиле блюз, но реперы читают под бит, им это нравится. Сегодня на концерте звучали мои тексты. Я самый лучший.

– Вы лучше других?

– Да, лучше других, у них ни джаза, ни искры в душе.

– А вы максималист.

– Могу и тебе сочинить, хочешь, песню?

Мэри протянула ладошку и осторожно дотронулась до его разбитых пальцев и вдруг ощутила нежность к нему и немного смутилась. Поэт посмотрел на её пальцы, наклонился – поцеловал, затем взглянул на неё и улыбнулся. Она тоже в ответ улыбнулась, ей было приятно, и вдруг смело спросила:

– Песни, стихи? А сможешь красивый роман сочинить? Роман. Художественный настоящий роман, а не какое-нибудь мыло или непонятный стишок под барабаны. Ты же поэт.

Поэт задумался, допил водку, закусил бутербродом с её тарелки, машинально почистил её мандарин и решительно дольку ей в рот положил.

– И про что роман нужен тебе? Какая тема звучала?

Она послушно открыла рот и, как собачка из рук хозяина, съела дольку мандарина, коснувшись губами его пальцев, пригубила шампанское и снова приняла губами из его рук дольку сладкого мандарина, закусила и внимательно, пристально посмотрела на него, и весело улыбнулась Поэту. И с этой мандаринкой какая-то невидимая сила мгновенно связала их – им стало очень легко общаться и быть рядом и хотелось никогда не расставаться.

Итак, роли расставлены.

Закончилась музыка, но Поэт всё ещё думал о чём-то (возможно, о романе) и машинально сказал бармену:

– Snowy White – Midnight Blues (зазвучал новый блюз, через минуту Поэт повернулся к подруге). Интересно. Так про что роман?

– Про любовь. Спасибо (она съела под блюз ещё мандаринку). Есть важное условие – роман называется «Золушка» и я героиня романа! Слабо, Поэт, роман сочинить? А я могу издать его в Европе, Америке и получить гонорар, у меня уже имя есть в известных кругах. И, позволь заметить, я красивая, что особенно важно для рекламы! (И улыбнулась, приоткрыв мило рот в эротичной и наглой улыбке).

– Ты получишь всё – гонорар, деньги и чувство восторга. А я что получу?

– О-оох, красавчик-боец, если ты гений и напишешь мне красивый роман, то получишь, м-м-м, 10 тысяч евро.

– 20 тысяч, роман – это 20 тысяч евро.

– А-ха-ха! Нет и нет! 15!

– 20 тысяч евро – это цена, и я не торгуюсь.

– М-м? Хорошо, 20 тысяч, но если мне понравится роман. А если ты плохой поэт и не гений, и я роман не продам, то будешь мне должен!

– Роман и 20 тысяч евро (он снова задумался). Возможно, роман я смогу сочинить (вновь посмотрел на разбитые кулаки и смело протянул руку к её талии – она улыбнулась). Я попробую, я сотворю, Мэри, роман из любви и думаю – тебе он понравится, но гению для этого нужна любовь, твоё прекрасное тело и сияние чувства внутри.

– Что, я? А-ха-ха! Чувства? Что, служебный роман?

– Иди сюда.

Он властно привлёк её за талию и поцеловал сначала в щёчку, потом в губы, и она, закрыв глаза, ответила на поцелуй.

– Ты наглый.

– Да.

– Э-э? – не открывая глаза, тихо спросила она. – Это уже переходит границы.

– Да. Ты хотела – любовь и роман? И ты поможешь мне с любовью роман сочинить… Душа моя уже просит чувства и страсть, эпиграф я придумаю. Итак, я решил – ты мне поможешь.

– Я? Помогу?

– Я люблю тебя.

– А-ха-ха! О-о нет, я сегодня днём гуляла в шортах, на каблуках и в белой шляпке по Москве, а все парни в метро на эскалаторе кричали громко: «Люблю! Красавица, эй! Я люблю тебя!» И что, все они в меня влюблены? Вот так запросто и любят меня? А я не раздевалась, не манила, не обещала им ничего, я только смотрела и улыбалась. Мистер, чистый вздор все эти ваши слова! О, а парни фотографироваться хотели со мной, а-ха-ха, звали меня в ресторан, знакомиться, кататься на машине, свидание, но всё-всё это – чистый вздор! Да, все мне кричали сегодня – люблю.

– Хм, что ты делала в метро?

– Олимпий Рудаков! – с апломбом ответила Мэри.

– Скульптура матроса на станции «Охотный ряд»?

– Да, будущий капитан Рудаков, истинный красавец и кавалер, танцевал вальс с королевой Англии Елизабет на её коронации и был в неё очень влюблён. Теперь у меня есть его фотография из личного дела. Очень амурное дело, и всё о любви.

– И преподнёс юной королеве мантию из горностая.

– О-рили! Настоящий красавец-мужчина, капитан, вскружил голову Елизабете и её сестре Маргарет. Я хочу уговорить Виндзоров организовать выставку картин королевы Англии Елизаветы Виндзор II.

– Это невозможно, у тебя не получится.

– Нет такого слова! А-ха-ха, со мной всё может быть и всё возможно. А ещё я хочу заказать для Бродвея мюзикл про этот случай, тема шикарно амурная. Влюблённый русский красавец Капитан и юная Королева Англии, любовь, интриги, коронация, бал! А? Что ещё ты скажешь мне, красавец, о любви, кроме «люблю» и старого клише «сияние чувства»? Скажи – мне интересно.

– Экспромт? Да пожалуйста! Эй, все меня слушаем! Фи-и-ить!

Поэт громко свистнул на весь ресторан так, что все вздрогнули и повернулись к нему, и с обволакивающей хрипотцой заговорил:

– Девушки, слушайте меня о любви!

Самое трудное – первый раз в жизни сказать: «Я… тебя… люблю…» В первый раз – и всё. Если стесняетесь говорить, но всё же хотите получить любовь, для этого нужен любовный рецепт. Да, рецепт! Итак, для всех милых дам про любовь (он задумался немного, встал, повернулся к залу и громко продолжил на весь ресторан) шутливый экспромт!