Александр Долгирев - Запах снега

Иностранку звали Натальей, но видя трудности Митико, она разрешила называть себя Наташей или Натой. Она не очень хорошо говорила по-английски, но очень неплохо по-французски и здорово по-немецки. Для Митико это был клад – её французский был плох, а немецкий не имел места быть. Так Митико стала учить Нату японскому, и сама училась у неё тем языкам, которые Ната знала. Через время пятницы стали самыми желаемыми, самыми ожидаемыми днями в жизни Митико – Ната приходила именно по пятницам. Митико поняла, что влюблена. Именно влюблена, а не просто очарована, как это часто бывало с ней прежде.

Жизнь превратилась в бесконечное ожидание пятницы. В одну из пятниц Ната осталась на всю ночь. Для Митико это было в новинку, а Ната была, как выяснилось, весьма опытна в подобных делах. Она целовала Митико настолько буднично и привычно, что у той скоро вовсе пропало ощущение неестественности их чувства. Тогда же Митико выяснила, что эта волшебная иностранка была совсем не той, кем казалась изначально. Оказывается, ни французский, ни немецкий не были для неё родными – родным для неё был русский.

Русские были намного более редкими гостями в Японии, чем англичане и французы. Митико мало знала об их стране. Она знала, что это очень большая страна, что там очень холодные зимы, а люди, живущие там, суровы и бородаты. В старые времена их бы назвали северными варварами. Тридцать лет назад Япония вела с Россией войну, и эта война была одной из самых тяжёлых в истории, пусть и разрешилась успехом Империи. Отец как-то рассказывал Митико, что во время той войны бывал в лагере, где держали русских военнопленных. Он работал тогда художником в газете и хотел посмотреть на врага вживую, чтобы потом изобразить его на рисунке, показывающем славную победу Японии. Отец говорил, что это помешало, а не помогло – те, кого он увидел, вовсе не были похожи на униженных покорённых варваров, которых ему требовалось изобразить. Отец всё равно сделал рисунок, но больше держа в уме айнов 2 2 Айны – коренной народ японского архипелага. В исторический период айны населяли Хоккайдо, Сахалин, Курилы, а также низовья Амура и юг Камчатки. Некогда же были обитателями и южных островов будущей Японии. В XX веке японские айны были почти полностью ассимилированы. Для японца ассоциация айнов с русскими вполне очевидна – в отличие от японцев, айны были коренасты и носили густые бороды, а одним из главных культовых животных для айнов был медведь. , а не русских.

У Наты не было бороды по вполне очевидным причинам, в остальном же она была именно такой, какой Митико и представляла русских. Вечная обращённая в себя задумчивость, продирающая до костей душевная зима и странная, порой почти бесчеловечная жестокость, в первую очередь по отношению к самой себе. И всё же Митико с готовностью распускала свои волосы для этой иностранки.

Муж Наты работал при германском посольстве, именно отсюда брался её немецкий язык и желание спрятать русскую речь от всех, кроме Митико. Мужа она не любила, но очень уважала и никогда не говорила о нём дурного. Он часто отсутствовал. Такие дни были лучшим временем в жизни Митико – Ната оставалась на ночь и даже не всегда спешила уйти поутру.

Теперь была чёрная, глубокая ночь. Даже Токио затихал в такие часы. Они грели друг друга в осенней промозглости. Дело было сделано, лишь ладони так и остались сцепленными после пика. Митико очень тяжело давался русский, поэтому Ната сейчас, когда разум дремал, говорила с ней по-немецки:

– Тебе, правда, не больно?

– Да, мне хорошо!

– Просто ты почти плачешь, молишь будто бы о чём-то.

– Да, Ната, я плачу от счастья и умоляю продолжать!

– Всё никак не могу привыкнуть к этому.

– А разве женщины иностранцев не делают так? Я имела в виду, другие женщины…

Представить Нату умоляющей Митико не могла совершенно.

– Делают, но это совсем не похоже на то, как делаешь ты. Чувствую себя насильником.

Митико нахмурила брови – последнего слова она не знала. Наташа пояснила подруге значение этого слова, и на лице Митико появилось странное испуганно-извиняющееся выражение:

– Нет, ты не… в общем, ты не этот человек. Я больше не буду так кричать, обещаю!

– Ну, уж нет! Кем же я буду, если буду запрещать тебе кричать от удовольствия? Не беспокойся об этом.

– Хорошо.

Митико чувствовала себя виноватой за то, что заставила Наташу почувствовать себя злодеем, а Наташа чувствовала себя виноватой за то, что теперь Митико опять будет себя в чём-нибудь винить. Она всё время боялась сделать что-нибудь неправильно. Это было мило и отталкивающе одновременно. Наталья была рада, что продолжения этого разговора не последовало. Мир начал подёргиваться нефтяными разводами сна без сновидений.

– Ты иногда начинаешь шептать одно слово, когда уже не владеешь собой. Оно по-русски?

Наталья кивнула, потом поняла, что Митико, положившая голову ей на грудь, не могла увидеть этот кивок и заставила себя ответить вслух:

– Да, это по-русски.

– А что оно значит?

Наташе не хотелось отвечать на этот вопрос. Она выбралась из объятий Митико и села на татами спиной к подруге. Можно было соврать, но врать Наталье тоже не хотелось. Она провела ладонью по своему горяченному лицу, будто бы рисуя на нём морщины кончиками пальцев.

– Это имя. Так звали мою подругу.

Митико молчала где-то минуту. Долго – Наталья успела замёрзнуть насмерть за это время. Наконец, Митико спросила:

– А где она сейчас?

– Она умерла. Это было давно. Давай не будем об этом…

Митико ненавидела Нату в такие моменты. Только что они были самыми близкими существами во всём мире, но теперь Ната в один момент выстроила высокую стену, через которую было не перебраться. Митико положила руку на обнажённую спину подруги – та была очень холодной.

– Ты замерзла?

Наталья вернулась под одеяло, погладила подругу по щеке своим любимым жестом, грустно улыбнулась и только после этого ответила:

– Очень.

– Я могу тебя согреть?

– Ты и так согреваешь меня.

Следующие минуты были для Митико до обидного краткими, потому что были наполнены нежностью. Когда жар ушел, Наталья устроила свою голову на животе подруги и позволила себе закурить. Спать больше не хотелось. Бодрствовать, правда, тоже.

– Расскажи мне что-нибудь о России.

Наталья немного покачала головой – Митико сегодня была любознательна даже больше обычного. Хотя, возможно это Наталья сегодня была необычайно молчалива.

– А что ты хочешь услышать?

– Не знаю, что угодно! Расскажи о городе, в котором ты родилась. Ты говорила, что ты не из Москвы, но никогда не рассказывала о своём родном городе. Как он называется?

– Он называется Екатеринодар.