Михаил Батог - Чёрная сторона

– Составлять протокол будем, да ты не бойся, он просто расскажет нам как обнаружил тело, а мы это зафиксируем, и он будет свободен, пока. Так что, жду на улице в машине – обратился он, уже к Дэвиду.

Покинув лабораторию, он направился к выходу по коридорам. На улице он, вынул из кармана пачку сигарет и закурил. Опалив край сигареты бензиновой зажигалкой, неспешно выпуская струи синего дыма. Ему сейчас вспомнились события, его последних выходных. На них он посетил территорию закрытого завода, где стал участником в качестве бойца тотализатора, ему не настолько был интересен сам турнир, как возможность встретить там, того за кем он давно охотился, но это был не боец, а спонсор или чаще зритель, который приходил на эти встречи, сделать ставки, и обсудить криминальные планы, с коллегами по цеху. Роман хоть и периодически, участвовал в подобного рода мероприятиях, зачастую его целью в них были большие и легкие для него деньги, потому как с ним никто не мог справиться, предложения от спонсоров он не принимал, они к нему в дальнейшем стали бояться обращаться , зная что он представляет для них угрозу, несмотря даже на охрану. На этих мероприятиях, он становился почти легендой, а также не желательным и незваным гостем, о нём мало было известно, он ни с кем не общался, приходил один и уходил один, с большими деньгами, поймать его представлялось затруднительной задачей, потому как никто не знал, когда он появиться, к этому никому нельзя было быть готовым. Те, кто с ним конфликтовал из присутствовавших, были не из числа бойцов, потом пропадали, а свидетели этого, потом говорили, что лучше с ним не иметь дело. Даже если кто-то собирался устроить на него охоту, то заканчивалось тем, что в итоге, они становились для него жертвами. Он всегда чувствовал, когда за ним следили, и он очень быстро и легко находил тех, кто его заказывал, после чего внезапно появляясь у заказчика охоты на него, и у того по завершении короткой встречи с ним, появлялась сквозная дыра в голове. Его присутствию на этих мероприятиях никто не был рад, и с ним никто не хотел связываться, он честно отбивал свои бои, выступая сам за себя, и никогда в этой среде ни с кем не вступал в конфликты первый. После нескольких убийств тех, кто пытался с ним вести себя нечестно или агрессивно, все понимая, что он мешает всем, но встревать особо никому не хотелось. Однако его образ жизни и спорт для него не были самоцелью, в душе он всегда хотел спокойной и семейной жизни. Докурив сигарету и выпустив её из пальцев в лужу, рядом с ботинком, он сел за руль и наблюдал за студентами, которые периодически входили и выходили из здания. Глядя на них, он вспоминал сейчас свои студенческие годы, и сейчас у него в очередной раз возникла мысль, что возможно он тогда, будучи в их возрасте, сделал не тот выбор. Он порой ощущал, что жизнь проходит мимо него и особенно остро это он ощущал, после того, как не стало СССР, его родины, которая для него была светлым и добрым воспоминанием, и от того, что это теперь осталось не более чем воспоминание, ему бывало не по себе, как и от практически постоянного одиночества на протяжении жизни. Из его мыслей его вывела фигура, идущего к его машине этого иностранца- студента, который потом уселся на пассажирское место, слева от него и что-то у него спросил. Роман не расслышал или не понял его вопроса и молча завел двигатель. Машина не спеша, выехала по дороге, ведущей через редкую лесополосу от морга к главной дороге. Дэвид с тех пор, как не получил ответа на не особо важный вопрос, сидел молча, но по своей натуре будучи очень общительным, не мог долго находиться в чьем-либо присутствии молча. И решив в очередной раз заговорить, он спросил у того

– А музыка работает?

Тот молча включил магнитолу и сильно прибавил громкость. Тот, когда пытался что-нибудь спросить, у него, то он отворачивался или делал вид, что не слышит его. А тот понимая, что сам себя сейчас не услышит, после очередной попытки начать беседу, и убедившись окончательно, что с ним не хотят разговаривать сидел уже молча. Роман на светофорах, иногда поглядывал по сторонам дороги, разглядывая прохожих на тротуарах. Как это с ним бывало, он часто сравнивал происходящее сейчас и СССР. После поездки, машина остановилась у отделения, встав точно по разметке парковки. Заглушив двигатель и пронзительно скрипнув ручник, Роман произнес первую и последнюю за всю поездку фразу

– На выход!

Они молча хлопнули дверцами машины и зашли в отдел. На КПП Роман поздоровался с дежурным. Пройдя по коридору, подошли к кабинету

– Заходи пока присаживайся я скоро подойду.

Тот вошел в кабинет, а его хозяин куда-то направился дальше. Сев на стул в угол кабинета, он осмотрелся. Интерьер был довольно скучным, напоминая всем своим видом советскую эпоху. Несколько книжных шкафов с документацией, письменный стол с настольной лампой, книжные полки и символика советского времени. Пока он рассматривал стены кабинета, вернулся его хозяин и ещё двое в форме. Они расселись по стульям, один из них достал из полки шкафа листы бумаги и вставил в печатную машинку. Роман, взяв стул из-за стола сел напротив него.

– Ну приступим, молодой человек…

После допроса тот подписал свои показания, которые были в креплены в папку с делом, расследование которого взял Роман. Дэвида отпустили, после дачи показаний и он поехал в мед академию, на занятия. После того как ушёл студент, Роман, ещё какое-то время оставался в кабинете, затем выкурив сигарету, решил сегодня вернуться на место убийства. По дороге он заехал в пиццерию перекусить. Припарковавшись на проспекте, напротив пиццерии, он вышел из машины зашёл внутрь. Там был весьма уютный интерьер, присев за столик он определился с заказом. Посетителей было мало, так как цены были у них не дружелюбными для многих.

Но на его заказе это не коим образом не отразилось.

– Вы кого-то еще ждете? – спросила его официантка, получив заказ.

– Нет, никого.

– Понятно – немного расширив глаза, сказала та и пошла за его заказом. Он был здесь впервые, взгляд его сейчас разглядывал посетителей. Неожиданно он остановился на одном из вновь вошедших. В дверях, стоял растерянный и явно нервничавший паренёк, помешкав, он быстро прошёл и сел за столик недалеко от столика, за которым сидел он, но так, чтобы тому не было его видно. Поведение того привлекало всеобщее внимание, а также неприязнь, он выдавал в своём поведении почти все повадки наркомана.

– Расплатитесь сейчас, или позже? – обратилась к Роману официантка. расстегнув бушлат, и вынув бумажник, расплатился, затем после того, как та ушла продолжил неспешно поглощать свой заказ, а также попутно наблюдать за этим странным пареньком. Он кого-то ждал, и сильно нервничал по этому поводу, периодически посматривая на часы и ничего не заказывая. В дверях появился очередной посетитель, который также привлёк своим видом всеобщее внимание, высокий в черном пальто, с бородой испанкой. Сняв черные очки с орлиного по форме и виду носа, он остро и холодно бросил случайный взгляд, в сторону Романа, и спешно направился к столику, за которым сидел тот странный паренёк. Роману это уже начинало становиться интересным, но он понимал, что они сейчас отсюда уйдут. Но он всё же ошибался, тип в пальто подсев за столик, снял перчатки, положив их на столик вместе с газетой и очками. Паренек нервно протянул тому свою руку, но тот не пожал ее, только что-то сказал ему, а потом подозвал официантку. Роман продолжал свой обед, делая вид что он на них не обращает внимания, но боковым зрением не упускал их из вида. Иногда, сидевший лицом к Роману тип с бородкой, останавливал на нём взгляд, понимая, что они уже попали во внимание милиционера. Роман почти не слышал их, о чём те разговаривали и уже подумывал о том, чтобы взять тех на понт, но потом передумал. Закончив обедать, он вышел на улицу, сел в машину и задумался, затягиваясь табачным дымом, который струился из окна его машины. Через пару машин от него, у обочины тротуара, стоял большой черный лимузин – катафалк, по которому переливами играли блики отражений. Он запомнил эту машину, у него не возникло сейчас сомнений, что за её владельцем он сейчас наблюдал в пиццерии. Заведя двигатель, он поехал в сторону реки, пока, позабыв о тех двоих из пиццерии. Но все, же что-то ему подсказывало, что с этими двумя он вскоре встретится снова. Ближе к окраине города в зеркале заднего вида, на одном из светофоров он увидел край того самого черного катафалка, стоявшего у пиццерии. Ему это уже начинало становиться всё более интересным, он решил сменить прежний маршрут, свернув в переулок одного из дворов. Проехав несколько кварталов, он выехал к другой линии дороги, которая была параллельна линии дороги, по которой сейчас двигался этот странный авто. Он продолжал его преследовать, но стараясь в свою очередь не попасть в поле его зрения. Его интерес, привёл его к тому, что эта машина выехала на дорогу, которая практически на прямую вела через лесополосу к берегу, в район заброшенного здания речного вокзала, что совпадало с его первоочередным маршрутом. Вскоре эта машина остановилась возле этого Вокзала, и он увидел из далека тех двух из пиццерии. Роман сейчас остановился, но всё же один из них его заметил, после чего они сели в машину и быстро с пробуксовкой сорвались с места и умчали. Роман ругнулся, понимая, что на этих жигулях ему не догнать тот катафалк. Посидев некоторое время он сам подъехал, почти на тоже место, к разрушенному зданию речного вокзала. Там он также, застал некоторых из своих коллег, которые исследовали место происшествия и его окрестности. Он подошел к главному, узнать о результатах. Высокий и худощавый с глазами на выкат в очках, руководитель группы вынул из папки документы, составленные им и его коллегами за время изучения места происшествия. Роман посмотрел на него некоторое время молча, а потом сказал тому: