Григорий Лерин - Фаренгейт 10+1

– Да какое домой! Он же меня в «Империал» приглашает! Программу обсуждать это называется!

– Круто! Значит, внуков там точно не будет.

– Вот именно!

Алена снова вздохнула и отвернулась к окну.

А за окном воздух серел и сгущался. Надвигался вечер.

Гостиница «Империал» находилась в десяти минутах ходьбы от кафе. Это было тяжелое монументальное здание, почти копия местного телецентра – гостиница отличалась лишь отсутствием антенной башни над крышей. Потому что построила гостиницу та же самая фирма, принадлежавшая… Впрочем, кому принадлежит эта строительная компания, и так все знают. Главное, что гостиницей «Империал» гордились и губернатор, и горожане. Особенно, звучным названием. И действительно, как же еще назвать серый бетонный куб посреди площади с вечно полопавшимся асфальтом и никогда не работавшими фонтанами? Конечно, «Империал».

Тишину в пустом гостиничном коридоре нарушили неясные звуки из-за двери с номером 214, за которыми последовал отчетливый женский вскрик:

– Нет! Я сказала: нет! – и не менее отчетливый, напоминающий пощечину шлепок.

Через несколько секунд дверь распахнулась. Из номера выскочила Алена, одной рукой прижимая к груди свернутую пополам куртку, другой одергивая спущенную с плеча рубашку, и заковыляла по коридору, припадая на одну ногу.

Следом вышел разъяренный полный мужчина с пунцовым пятном на левой щеке. Он швырнул на пол женский свитер и прорычал:

– Забирай свои шмотки, дура! Завтра дорабатываешь программу и все – уволена! К чертовой матери! И про телевидение вообще забудь!

Алена не отреагировала. Она полностью сосредоточилась на попытках не потерять на ходу наполовину надетую туфлю.

Вроде бы, обе стороны окончательно прояснили отношения, но толстяку этого показалось мало, и он крикнул:

– Шлюха!

Алена как раз проходила мимо подставки с небольшой металлической вазой и пластмассовыми цветами – такими же неискренними, как и название «Империал». Она схватила вазу, резко развернулась и швырнула в обидчика.

Бросок получился довольно точный, и, если бы толстяк не успел юркнуть в номер, ваза попала бы ему прямо в голову. Но она ударилась в дверной наличник и упала на пол рядом с рассыпавшимися цветами. После чего дверь захлопнулась.

Подобные инциденты в «Империале» случались нередко, а летом, когда гостиница заполнялась на сто процентов, даже часто и гораздо более бурно. Они вносили приятное разнообразие в работу гостиничных секьюрити, несущих двенадцатичасовые вахты на пульте видеонаблюдения.

– Смотри-ка… – Охранник указал коллеге на монитор, на котором Алена, зло прищурившись, уставилась на закрытую дверь номера. – Только что была овца-овцой. А сейчас вон какая тигрица! Нет, не тигрица – акула! Настоящая акула-людоед!

Второй охранник наливал кофе из кофемашины, из-за чего мгновенно отозваться на призыв не смог. Ему не удалось ни полюбоваться на превращение овцы в акулу, ни нормально попить кофе. Внезапно погас свет, пропало изображение на всех мониторах. Минут десять охранники, мигая фонариками и чертыхаясь, включали и выключали аппаратуру, перезагружали систему и пытались куда-то позвонить. Потом экраны и лампы снова вспыхнули.

Алены в коридоре уже не было. Не было ее свитера на полу, и вазочка с цветами стояла на подставке, а на ручке двери с номером 214 висела табличка «Не беспокоить».

Мы уже упомянули, что в нашем городе есть телебашня. Упомянули вовсе не для того, чтобы просто похвастаться без причин. Наверное, в каждом областном центре есть своя телебашня, и, если это так, каждый областной центр ею, несомненно, гордится. Вот и наш город… Нет, пожалуй, не будем его называть – ему и так предстоит привлечь к себе общефедеральный интерес, несопоставимый с провинциальной судьбой и не слишком избалованным вниманием населением.

Так вот, нашим телецентром тоже все гордятся: и губернатор – тем, что выбил на него какую-то совершенно фантастическую сумму из бюджета, и горожане – тем, что сравнительно небольшой по размерам телецентр является одним из самых дорогих в Евразии, и особенно телевизионщики – тех, кто не гордится, увольняют. И конечно каждый житель города хотел бы заглянуть за тяжелую рельефную дверь, за блестящий турникет, охраняемый бдительными церберами из ЧОПа, в эту кузницу программ и передач, которые по телевизору давно уже никто не смотрит.

У нас есть такая возможность, и мы незаметно проскочим вслед за двумя мужчинами, как раз входящими внутрь. Тем более, что они тоже сыграют немаловажную роль в нашей истории.

Они быстро шли по длинному и пустому коридору. Один, высокий и подтянутый, выглядел, как ковбой, от которого сбежала лошадь, и это печальное событие оставило озадаченно-хмурое выражение на его мужественном лице. Сравнению с ковбоем немного мешало отсутствие широкополой шляпы и длинное, застегнутое наглухо темное пальто, но идеальных сравнений, наверное, не бывает. Вот и его компаньон напоминал бы уличного художника или музыканта, если бы не отсутствие навеянной искусством духовности на лице: прямые, схваченные резинкой волосы, куртка и джинсы, и небрежно намотанный на шею шарф, длинный конец которого все время соскальзывал с плеча. Первый шагал широко и уверенно, второй семенил рядом, стараясь не отставать.

– Нет, Игорь Саныч, это полный улет! – восторженно говорил он. – С этим проектом мы всех сделаем, всех на уши поставим! Уж поверьте, я восемь лет в шоу-бизнесе! Как вам только такое в голову пришло?

Высокий мужчина не реагировал и продолжал идти, глядя прямо перед собой, из чего можно было сделать уверенный вывод, что в этой двойке он главный. Но его спутник не сдавался.

– Знаете загадку про всадника без головы на лошади без головы? Нет? Это продюсер с телеведущей сексом занимаются… Я, конечно, извиняюсь, Игорь Саныч, но, чтобы продюсеру… Такая идея! Такой супер! Такой улет! Такого еще ни у кого не было! Я девять лет в шоу-бизнесе! Почти…

Вылетающие, словно стрелы из лука, восклицательные знаки все-таки достигли цели. Тот, которого назвали Игорем Александровичем, а мы будем звать просто Игорем, немного сбавил шаг и повернул голову к собеседнику.

– Идея была первичной. Потом я вложил в нее деньги и стал продюсером.

– Тоже идея-супер, хоть и вторичная!

– Вложил все, что имел, и даже больше. И если что-то пойдет не так, Денис, лошадью без головы буду я.

– Дзен… Меня тут все зовут Дзен.

– Дзен? Ты что – буддист?

– Ну, почему сразу буддист? Яндекс же – не буддист. А я, как Яндекс-Дзен, всех обеспечиваю по интересам. В общем, не волнуйтесь, Игорь Саныч, я с вами! Первый проект – как первый покер, должно повезти. Вы приметам верите?