Григорий Лерин - Фаренгейт 10+1

Они дошли до конца коридора и свернули за угол, из-за которого выскочила кошка. Абсолютно черная, без единого светлого пятнышка. Она выгнула спину дугой, вздыбила шерсть и громко зашипела.

– Ай, блин, чуть не наступил! – неловко подпрыгнув, воскликнул Дзен. – Так вот, о приметах. Я утром на стоянке бомжа встретил. На Чубайса похож, как две капли воды. Это к счастью – примета железная!

– То, что к счастью, хорошо… – Голос Игоря прозвучал без энтузиазма, наверное он в приметы не верил. – Но давай сначала о проблемах. Что сказали в администрации?

– А что они скажут? Все, как я вам по телефону говорил. Первый раз что ли? Главное, что конверты взяли. Сказали, конечно, что проект очень необычный, но если в депкульте подтвердят, то у них претензий тоже не будет.

– А в департаменте культуры что?

– Да то же самое! Если в администрации претензий нет, депкульт не против. И конверты взяли, что характерно. Уже не передумают. Правда, попросили обоснование переписать.

– Что за обоснование?

Дзен махнул рукой, показывая, что и по этому поводу беспокоиться не стоит.

– Да такая чисто формальная бодяга на четырех страницах. Что проект оказывает воспитательно-патриотическое и культурное воздействие на аудиторию. Я и не думал, что прочтет кто-то. Обычно не читают. А тут прицепились, что патриотического там у нас ничего нет. Не страшно, поменяю на воспитательно-правовое.

– Да, воспитательно-правовое – это ближе к смыслу, – кивнул Игорь. – Ты молодец, Дзен. На лету соображаешь.

– Работа такая, Игорь Саныч.

В конце второго коридора они вошли в лифт, который бесшумно и быстро поднял их на шестой этаж. И снова длинный коридор, в середине которого Дзен остановился у двери с номером 666 и засунул руку в карман куртки.

– Мне сначала офис номер 13 предложили. Типа, на первом этаже аренда дешевле. Тринадцатый, представляете? А нам и на шестом этаже неплохо!

Он достал ключ, провернул его в замочной скважине и гостеприимно распахнул дверь.

– Добро пожаловать на командный пункт, Игорь Саныч!

Игорь и Дзен вошли внутрь, и дверь захлопнулась, перекрыв исходящий от них поток информации.

И здесь пока мы выяснили не очень много. Человека посетила яркая идея, и он решил воплотить ее в жизнь. Посетила она его не сегодня и даже не вчера, а, скорее всего, давно, иначе бы он не хмурился, а радостно улыбался, как Алена при нашей первой встрече. Почему мы вспомнили Алену? Да потому, что отличная идея сродни отличному предложению, о котором долго мечтал. Кажется, еще шаг – и ты на космодроме, и вот-вот ракета поднимет тебя на небывалую высоту. А потом, через довольно короткий промежуток времени человек начинает понимать, что идея, даже самая гениальная, сама по себе – ничто. О ней надо заботиться, кормить и поить, иначе, она загрустит, зачахнет и умрет, как питомец томагочи у нерадивого хозяина. Или украдут и воплотят другие – неизвестно, что хуже. К тому же, на входе на этот космодром мечты стоит будочка, из которой спросят: «А билетик на ракету приобрели? Предъявите!».

Но Игорю и его идее повезло: он где-то нашел приличные деньги или уже имел их до возникновения идеи, и стал продюсером. Возможно, повезло ему и с Дзеном. Во всяком случае, Дзен – то ли арт-директор, то ли культ-менеджер – пытается Игоря в этом убедить. Посмотрим…

В просторном кабинете на дорогом ореховом паркете лежал солидный мужчина с чисто выбритым черепом и аккуратной, почти бескровной дыркой во лбу. На его лице застыло удивленное выражение – казалось, даже после смерти он все пытался понять, как такое могло произойти.

Совсем молодой человек с соответствующими возрасту лейтенантскими погонами сидел в кресле у стола с компьютером и выдвигал ящики. Его старший коллега, явно умудренный жизнью и поощренный за это чином майора, стоял у двери с кожаной папкой подмышкой и расспрашивал крайне заинтересованную происходящим сотрудницу продюсерского офиса – даму с выдающимся бюстом, из-за которого она смотрелась не менее солидно, чем шеф, только ничему не удивлялась.

– Как утром выглядел? Да так же… – Она кивнула на лежавшее на полу тело. – Как обычно.

– Может быть, волновался? Нервничал? – уточнил майор.

– Ой, еще как нервничал! Он на выходные в Париж собирался, а ему что-то визу задерживали. Вот знал бы, так и не переживал бы из-за визы понапрасну.

– Никого не видели? Никто из посторонних не входил и не выходил?

– Так я же вам объясняю! Вдруг свет погас. В кабинетах-то еще ничего, а в коридоре – хоть глаза выколи! Не то, что посторонних – себя не видно! А когда снова зажегся, я к шефу заглянула узнать, не нужно ли чего. А он лежит уже… Значит, не нужно.

Лейтенант вынул из ящика фотографию, положил на стол и негромко, но очень значительно произнес:

– Товарищ майор…

– Хорошо. Спасибо. Пока свободны.

Во время всего разговора майор смотрел сотруднице прямо в глаза, поэтому улыбки на прощанье не удостоился. Что его, впрочем, не задело и не смутило. Вероятно, он гораздо охотнее удостоился бы второй звезды на погон, а взгляды на женские бюсты этому желанию никак не способствовали – скорее, даже мешали.

Когда дверь за дамой затворилась, майор направился к столу.

– Опять она, товарищ майор!

На фотографии хозяин кабинета стоял в окружении трех улыбающихся красавиц. Одной из них была Алена, и палец лейтенанта указывал на нее.

Майор лишь мельком взглянул на фото, кивнул и расстегнул «молнию» коричневой папки.

– А я и не сомневался. Почерк тот же. От почерка не скроешься.

Лейтенант перевернул фото и с удивлением уставился на начальника.

– Так ведь почерка нет. Ничего не написано.

– Вот тебе почерк! – Майор достал из папки две фотографии, одну положил на стол. – Продюсер номер один. Который в «Империале», не забыл еще? Выстрел в лоб, свет погас, камеры наблюдения не работают.

– Конечно не забыл, товарищ майор!… Хотел ее уволить. В гостинице поссорились. Она говорит, что, когда уходила, продюсер был жив. – Лейтенант взглянул на обратную сторону снимка. – А почерка нет!

Майор выложил на стол вторую фотографию.

– Продюсер номер два. Убит в своем доме, в лифте. Выстрел в лоб, камеры наблюдения не работают. Свет погас, консьержка никого не видела.

– И этого помню. Уволил ее через две недели. Через два дня убит… И тут почерка нет!

– Ладно, забудь про почерк. Я пошутил. – Майор указал на тело на полу. – Продюсер номер три. В офисе. Выстрел в лоб, свет погас, камеры не работают. Позавчера она уволилась сама. Три трупа за два месяца! И даже выражение лиц одинаковое! Удивление… Не ожидали…

– Удивились, что свет погас. Наверное, новые лампочки недавно вкрутили, – предположил лейтенант. – Будем хватать, товарищ майор?