Марат Кабиров - Тень темного ангела

– Как сказать, мужчина лет сорока.

– Ты встречал его раньше?

Комендант пожал плечами.

– Похож он чем-нибудь на Радика?

– На Радика,– усмехнулся комендант. – Нет, на него совсем не похож.

Старуха встала и без слов направилась к двери. Зря она задала последний вопрос. Комендант Радика за человека не считал. Вон ведь как усмехнулся. Ей вдруг стало стыдно. Стыдно, а ведь она просто хотела узнать, не ищет ли ее кто-нибудь из детей. И хотя Фатима давно уже смирилась с мыслью, что сыновей нет в живых, но сейчас почему-то вспомнила именно о них. Она ведь не видела их мертвые тела, не знает их могил. А такие большие деньги могут перевести только свои дети. Он ведь не только долг заплатил, но еще и рассчитался за предстоящий год. А это почти 30 тысяч! Сказать только легко.

– Фатима, тебе письмо.

– А?

– Тебе пришло письмо.

– От кого?

– Адрес непонятен. Сама прочитаешь.

Старуха взяла письмо и, по пути разглядывая его, направилась в свою комнату. У нее перепутались все мысли. Может, и вправду жив кто-то из сыновей? И деньги, наверное, он перечислил, и письмо написал. Войдя в комнату и посмотрев по сторонам, она разорвала уголок письма. Но вдруг резко остановилась. Ей было хорошо. Она захотела продлить это ощущение. Ей показалось, что она вскроет письмо и столкнется с какой-то неожиданной плохой вестью. Но любопытство оказалось сильнее.

– Радик! Сынок!

Однако пьяница ее не услышал. Старушка дрожащими руками начала открывать конверт. Взглянув на письмо, поняла, что это не то, что ждала. Оно написано не от руки. Это был печатный текст.

Немного сморщив брови, она прочитала его и поморгала глазами. Сначала Фатима не поняла, что прочитала. А когда поняла, не могла поверить. Письмо было на имя Радика. Она еще раз взглянула на строчки, заставившие учащенно биться сердце:

– Приняв участие в розыгрыше лотереи, проведенной спиртзаводом «Золотые колосья», Вы выиграли 100 тысяч рублей.

100 тысяч! До сих пор даже в руках таких денег не держали. Да и сейчас не хочется верить, что все это правда. Но ведь черным по белому написано. Указано, куда нужно подойти и за выигрышем. В Петербург! Сказано, что дорога, проживание и питание оплачиваются за счет завода. Если то, что написано, правда, это огромное счастье, но сердце Фатимы пронзило какое-то чувство зависти. Она всю жизнь работала в поте лица, но не заработала столько, а тут какой-то пьяница… Нет, нельзя так думать: ведь это ее сын.

Старушка снова обратилась к спящему сыну:

– Радик, сынок!.. Просыпайся!.. Вставай!

Радик не просыпался. Старуха погрузилась в свои мысли. Одного его отправлять нельзя, все деньги пропьет. Кого же отправить с ним?

***

Ново-Михайловка. Московская область.

– До свидания, Михаил, да поможет тебе Бог!

– До свидания, братья!

Выйдя из железных ворот церкви, еще раз оглянулся назад. Нелегко было покидать места, где когда-то нашел душевное успокоение. Но и дальше оставаться здесь уже не мог. Что-то изменилось в нем, появились сомнения в правильности избранного им самим пути, и это превратило его жизнь здесь в ад.

Церковь – святое место. А прошлое Михаила не позволяло ему жить среди святых. Он стал изучать религиозные каноны, был в хороших отношениях с духовными братьями, да и прихожане считали его своим. Все здесь было хорошо, все свято. Только вот эта святость не давала ему жить, тревожила его душу, день превратила в ночь.

Дойдя до конца улицы, еще раз взглянул на купол церкви и повернул направо. Здесь его знал почти каждый. А сейчас приходится уйти не только из церкви, но и из этого городишка. Проведет здесь еще несколько дней и тронется в дорогу. На случай ухода из церкви он заранее снял для проживания однокомнатную квартиру.

Хозяйка квартиры Татьяна Сергеевна ждала его у подъезда. Вернее, она ждала не его, а мужчину, который за два дня до этого по телефону заказал квартиру и назначил место встречи. А сейчас, увидев духовное лицо, шагающее прямо к ней, растерялась.

– Татьяна Сергеевна? – обратился он к женщине.

– Михаил? – казалось, весь ее облик противился увиденному.

Михаил кивнул. Женщина, желая скрыть свое смятение, резко шагнула в подъезд. Михаил молча последовал за ней.

Квартира была на первом этаже, они вошли в дверь.

– Отец Михаил, Вы будете одни? – спросила женщина, и сама же смутилась своего вопроса. – И посуда, и постельные принадлежности приготовлены только для одного. Если у Вас будут гости, посуда вот в этом шкафу. А постель я сейчас принесу.

Михаил покачал головой. Это была обычная квартира. Есть все необходимое и ничего лишнего.

– Хорошо, сказал Михаил, взглянув на шкаф, а про костюм Вы не забыли?

Женщина прошла в зал.

– Нет, сказать про это забыла, вот он.– Татьяна Сергеевна, достала из платяного шкафа костюм и протянула Михаилу.– Оденете, а потом, если что, позвоните, я здесь недалеко живу.

– Хорошо.

– Ладно, отец Михаил, располагайтесь. Если что потребуется, телефон мой знаете.

Когда Татьяна Сергеевна ушла, Михаил какое-то время в оцепенении стоял посередине комнаты, а потом подошел к окну. Вид из окна был неплохой. Но внимание его привлекло совсем другое. Он! Сначала Михаил не поверил своим глазам. Он увидел человека в черной кожаной куртке, синих джинсах и черных очках. Поняв состояние Михаила, тот стоял перед ним, улыбаясь. Но это была не доброжелательная, а какая-то ядовитая улыбка. Михаила словно холодной водой окатили. Он вздрогнул. Кто же этот человек? Что ему нужно? Михаил бросился к дверям и как-то очень быстро вышел к подъезду. Посмотрел туда, где стоял незнакомец и остолбенел: там никого не было.

Вернувшись в квартиру, он взглядом измерил оставленный Татьяной Сергеевной костюм и снял свою одежду. Затем, взяв из котомки все необходимое, направился в ванну.

Какое-то время постоял у зеркала, поглаживая свою черную бороду. В глазах – безграничная тоска. Приняв решение, он взял в руки ножницы. «Если бы можно было вот так же отрезать прошлое»,– подумал он, отстригая первый клок. И, испугавшись, что передумает, начал быстро работать ножницами.

Он, конечно, был грешен.

Нет, не только потому, что душой стал отходить от церкви. Он, естественно, поступил правильно, когда после тюрьмы, не найдя нигде работы, пришел именно сюда. Этим он спас себя от более страшных ошибок. Душа его нашла здесь определенное успокоение. Казалось, что духовные служители простят ему прежние грехи. Во всяком случае, они смотрели на него, как на равного. Но именно это равноправие выводило его из себя. В глубине души его терзали известные только ему переживания, пережитые им события. О них он никогда, ни при каких условиях не расскажет ни одному из своих духовных братьев. Эти переживания и порождали в нем бесконечные раздумья. А размышления привели к сомнениям в правдивости церкви. Нет, грех его заключался не только в том, что он ставил под сомнение религию. Если на то пошло, то церковь- сама очаг греха. Сейчас он это хорошо понимает. И поэтому нет необходимости разглагольствовать: «Живем в тяжелое время. Не осталось ничего святого». Время никогда не было легким. Да и церковь не всегда была такой. Она сама противостояла Слову Христа. И Михаил повторил про себя: «Господу Богу поклоняйся и Ему одному служи». По привычке вспомнил и откуда это изречение: «Евангелие от Луки 4:8». Здесь же не сказано поклоняться церкви, духовным лицам. И не сказано, что путь к Богу лежит только через церковь. Следовательно, можно и вне церкви остаться преданным Богу. Однако церковь не хочет это признать, запугивает отошедших от нее различными наказаниями. А тем, кто ей предан, обещает отпущение совершенных, совершаемых и тех, что совершат, грехов. А ведь человеческие грехи может отпустить только Бог. Так что такое церковь? Неужели это сам Бог?! Какое право имеют простые смертные брать на себя функции самого Бога?! Если смотреть с этой точки зрения, оказывается, что церковь сама противоречит Всевышнему… И не только это. Она является мошенником, который, опираясь на доверчивость населения, используя их душевные переживания, гребет от них же деньги. Вот так! И это невозможно объяснить лишь тяготами современной жизни. Так было испокон веков.