Марат Кабиров - Тень темного ангела

Михаил опять уставился в зеркало. Нет, он не похож на муллу. Сейчас так выглядят бизнесмены. И еще некоторые…

Он набрал номер Анны.

– Как дела, дорогая?

– Хорошо, – улыбнулась женщина. Михаилу даже показалось, что видит ее улыбку. – Мы готовы. Ты когда приедешь? Тут на твое имя письмо принесли.

– Какое письмо? Как на мое имя?

– Не знаю, Миша. Не вскрывала. Думала, придешь и сам посмотришь.

– Подожди. Как это письмо передали тебе? Подумай сама.

– И я удивилась.

– Кто тебе его дал?

– Я подумала, что это кто-нибудь из твоих близких. Думала, письмо от тебя, а оно адресовано тебе. Адреса нет, написано только имя и фамилия.

– Какой мужчина?

– Обыкновенный. Где-то около сорока лет. Красив. В черных очках, да и одежда, вроде, черного цвета. Да-да, черная куртка, джинсы. Я еще подумала, почему он в летнюю жару в черной куртке. Среднего роста. У тебя есть такой знакомый?

Михаил на какое-то время замолчал. Как бы ища что-то, пробежался взглядом по комнате. И вдруг резко посмотрел в окно. Нет, этого не может быть. Но глаза не обманывали его.

– Коротко остриженные волосы зачесаны вперед, черная футболка, черная куртка, голубые джинсы, а на ногах… На ногах… Сейчас скажу…

– Ты его знаешь что ли?

– Он стоит сейчас перед моим окном. – Михаил поспешил к двери. – Я тебе перезвоню. А сейчас поспешу познакомиться с таинственным гостем. До свидания.

Нацепив на ноги, что попало, он выбежал на улицу. Прошло не более минуты. Но человека на месте не было. Он куда-то скрылся. Михаил посмотрел вокруг, но его не увидел. Недалеко от подъезда есть арка, ведущая в соседний двор. Он скрылся, скорее всего, там. Иначе и быть не может. Михаил побежал к арке. Но и там никого не было. Он походил еще какое-то время, пристально осматривая все вокруг. Заглянул во все потаенные уголки, посмотрел все подъезды. Но мужчины в черной куртке не было. Он исчез за какую-то минуту. Так не может быть! Не разверзлась же под ним земля?

Стремясь не оставить без внимания ни одно движение, ни один эпизод, он пошел обратно. Тихо вошел в свою квартиру. Ничего подозрительного не увидел. Прошелся взглядом по комнате. Ему показалось, что что-то изменилось. Возвращаясь, он заметил, что забыл закрыть дверь, поэтому, наверное, и засомневался теперь. Изменений никаких не было. Однако… Михаил осторожно вошел в кухню. Бросил взгляд на шкафы, раковину, посуду. Только после этого заметил на столе конверт. Но взять его он не торопился. Выйдя в зал, еще раз проверил комнату. Посмотрел в окно. Хотел увидеть в нем силуэт мужчины в черной куртке. Но там никого не было. Через некоторое время он вернулся в кухню и взял конверт. Взял и вздрогнул. По спине пробежал холодок.

Это было обыкновенное письмо, в обычном конверте.

Вздрогнуть Михаила заставил адресат. В строчке «кому» стояло постороннее имя. Но письмо это было ему, Михаилу. А имя ему было знакомо, очень знакомо.

***

Хасанбай. Башкортостан.

Хамит проснулся, но какое-то время не мог ничего понять. Осмотрелся. В доме было тихо, слышалось только дружное похрапывание. В падающем из окна лунном свете он увидел спящих на полу детей и, стараясь не наступить на них, подошел к кровати, где спала жена. Мозолистыми пальцами погладил ее волосы, поцеловал в щеку. Женщина, что-то ласково пробормотав, повернулась на другой бок. Не проснулась. Пусть спит. Хамит, боясь даже дышать, какое-то время еще постоял возле нее. Ему показалось, что он слышит сердцебиение ребенка в утробе матери. Улыбнулся. Ему захотелось положить руки на живот жены и «поговорить» с ним, но он сдержал себя. Ребенка в утробе уже не было. Три недели назад у жены случился выкидыш. А Хамит до сих пор не мог примириться с этим. Ему все еще казалось, что Лена беременна.

Он снял с гвоздя у двери стеганку, калоши взял в руки и, стараясь не скрипеть дверью, вышел из дома. Включил свет, надел стеганку. Достал из кармана папиросы и закурил.

Проснулся он из-за странного сна. Ему приснилась их корова. Будто бы сильно устав за день, он заснул. Проснулся на скрип двери и, увидев, кто входит, еле сдержался, чтобы не закричать от страха. В двери входила их стельная корова.

– Пошла! Мать твою!

Хамит хотел вскочить и выгнать корову, но она вдруг заговорила человеческим голосом:

– Не гони ты меня. Я ведь пришла к тебе с просьбой.

– Ты?.. – Хамит от удивления даже открыл рот.

– Извини, – сказала корова с таким видом, словно пришла для серьезного разговора. – Я не хотела тебя напугать. Но возникло неотложное дело. Нам необходимо поговорить.

Затем она достала две папиросы, одну протянула Хамиту, другую, взяв с полога печи спички, прикурила сама. И как будто всю жизнь курила, затянувшись, пустила дым в Хамита.

– Здесь поговорим или во дворе?

Хамит посмотрел на кровать, где спала жена. К счастью, она не проснулась. Повернулся к корове:

– Затуши папиросу, не видишь что ли?

– Тогда выйдем, поговорим. – Корова повернулась к двери, – Дома, наверное, нельзя курить.

– Тебе вообще нельзя курить, – сказал Хамит, указывая на ее живот. – Что хочешь лишиться теленка?

Корова громко засмеялась.

– Я как раз пришла поговорить об этом.

При выходе из дома Хамит споткнулся о порог, чуть не упал и, вздрогнув, проснулся. Открыл глаза, но в темноте ничего разобрать не мог и поэтому лежал, думая, во сне все это или наяву. Кроме тихого похрапывания детей и жены ничего не было слышно…

Он не знал, как истолковать этот сон. Хотя, что его толковать: в хлеву лежит его стельная корова. Надо выйти и посмотреть. Отел коровы для сельчанина – это святое дело. Ему приходилось холодной зимой просыпаться среди ночи, услышав: «Ваша корова отелилась». Он выходил и видел, что корова, действительно, отелилась. А если бы не вышел, теленок замерз бы от холода. Вот и гадай, какой это голос был. Такое в жизни сельчанина случается часто. Но дело не только в этом. Люди привыкли к таким «весточкам», они воспринимают их не как чудо, а как природное явление.

Хамит затушил папиросу и вошел в хлев. От мысли, что вот сейчас включит свет и увидит курящую корову, его бросило в дрожь. Но ничего этого не было. Корова лежала тихо и жевала. При виде хозяина она приветливо замычала. Хамит подошел к ней, ласково почесал ее за шею и, пожелав счастливого отела, вышел. Та проводила его долгим взглядом.

Душа Хамита переполнилась какой-то безграничной теплотой и любовью ко всему живому. Рождение новой жизни, даже независимо от кого, ласкало душу, заставляя смотреть на жизнь светлыми глазами, любить ее.

Хамит снова закурил. Говорят, над деревней висит какое-то проклятие. Он стоял и смотрел на звезды. Они сияли очень ярко. На небе не было ни тучки, ни облака. Ничто не говорило о проклятии. Вдруг за хлевом послышались звуки, похожие на стон. Хамит прислушался. Звуков больше не было слышно. Он было, уже потянулся к ручке двери, как опять ему что-то послышалось. В этот раз это был шепот. Хамит прислушался. Потянулся опять к ручке двери, но желание заходить в дом пропало. Как бы корова не отелилась. Хотя, вроде, до утра должна дотерпеть. Но разве можно предугадать состояние скотины, ведь они не могут говорить. Хамит опять направился к хлеву. Вдруг его осенило: звуки-то идут не изнутри, а снаружи, за хлевом со стороны переулка. Не уснул ли кто пьяным? Хамит направился в ту сторону.