Елена Жег - Жертва. Между долгом и человечностью

Медсестра двигалась по полу-пустым коридорам поликлиники упруго-подпрыгивая, быстро, даже сурово, как таран, при каждом шаге разворачивая корпус, словно продиралась сквозь толпу. Округлые икры, выглядывавшие из-под серого медицинского халата, напряженно раздувались.

От её стремительного движения бумаги и прочий мусор, застилавший пол, разлетались с мягким шелестом. Вера, отдавшись благостным мечтаниям и совершенно ничего не замечая вокруг, в счастливом умиротворении, просеменила вслед за ней вдоль бесчисленного количества этих, тусклых, полу заброшенных, покрытых пылью коридоров. Не заметила она и того, как аккуратно, почти трепетно потянула очередную ручку Елисавета.

В глаза ударил неожиданно яркий свет. Вера вздрогнула и закрыла лицо ладонью. Осторожно сделав щелочку между пальцев, она уставилась на висящий под потолком огромный, яркий и приторно-радужный плакат-растяжку, гласивший:

«Шаг в новую жизнь!».

– Слышал? Двеннадцатилетки говорили, что на берег труп выбросило! – Вера восторженно встряхнула каштановыми, чуть отливающими медью кудряшками, едва не окунув их в стоящую перед ней тарелку с кашей.

– А что такое труп? – Гарник – лохматый и щуплый мальчик пяти лет – повернулся к подруге и положил ложку на покрытый затертой клеенкой стол.

В помещении, вмещавшем больше тысячи детей, стоял такой гвалт, что друзья скорее угадывали слова, чем слышали их. Хотя, чтобы понять друг друга, им не нужно было говорить вообще.

– Не знаю, но они сказали, что он синий! Наверное, здорово смотрится! Давай сходим посмотрим?

От предвкушения приключения девочка аж подпрыгнула на длинной, тянущейся вдоль всего стола скамье.

– Куда? – Гарник поперхнулся. Его тоненькие мальчишеские коленки, торчащие из-под синих шортиков вздрогнули.

Вера, закатила глаза и покачала головой:

– Ну ты что?! На берег! Они говорили убирать будут, так что нужно срочно сбегать, а то не увидим!

Девочка с самым воодушевленным видом ободряюще кивала кучерявой головкой в такт словам.

– Нам запрещено ходить одним на берег, забыла? – пробурчал мальчик, опуская стремительно краснеющее лицо.

– Ты хочешь увидеть труп или нет?

Вера уперла руки в бока и требовательно, исподлобья, как это умеют делать только маленькие смышленые девочки посмотрела на Гарника.

– Твои затеи всегда плохо заканчиваются… – уклончиво залепетал послушный мальчишка.

Ему ужасно не хотелось нарушать запреты:

– Воспитательница говорит, на берегу опасно…

Вера надула губы. Потом показала язык и кичливо заявила:

– Ну и оставайся! Я сама пойду. Одна!.. И тебе не расскажу, что видела!

Она повернулась к другу спиной и, засунув в рот полную ложку, принялась напористо жевать. Гарник не находил себе места. Несколько мучительно-долгих секунд он елозил на скамье, затем не выдержал и прошептал:

– Ладно… Идем вместе… – и тяжело вздохнул, отодвигая тарелку.

В беспорядочном шуме огромной столовой их разговор по-прежнему никому не был интересен.

Малыши стояли у сетки забора, отделявшей песчаную пляжную линию от игровых площадок и сельско-хозяйственных заделов, где совместными усилиями дети уже убрали большую часть урожая.

– Ну и где этот твой труп? – насупившись проворчал Гарник.

– Пока не знаю, – ответила Вера, сосредоточенно оглядывая местность.

Внизу, под небольшим, но довольно крутым песчаным склоном, плешиво покрытым мелкими кустиками, открывалась пляжная коса. Мелкие волны, раскачивали её, ровняя на свой лад. То там, то здесь красовались зеленые заросли кустов.

– Идем? – одними глазами спросила девочка, наконец.

– Идем… – покорно вздохнул друг.

Разве можно было теперь отказаться? Вера отодвинула «секретный» камень, подкопала песок прихваченной лопаткой и пролезла под сеткой.

– Кажется, вон там какое-то бревно, – сказала девочка. – Может быть труп за ним?

И не дожидаясь, пока Гарник как следует отряхнется, рванула с места вниз по обрывистому склону к воде. Маленькие ножки вязли в песке, но врожденный авантюризм не позволял ей остановиться. Сверху их запросто могли увидеть, оттого Вера бежала во всю прыть.

Гарник старался поспевать за ней следом. Он все время спотыкался и падал, тихонько, боясь обнаружить себя, звал подругу, отчаянно требовал подождать его и в конце концов совершенно выбился из сил. Когда они добежали до места, укрывшись за кустами, по щекам его текли слезы.

Едва мальчик настиг Веру, как кинулся на нее сзади, повалил и принялся колотить. Девочка легко скинула его, затем, придавив телом, выдала несколько оплеух. Потом вскочила и ошарашенно-обиженно воскликнула:

– Ты чего это?!

– А нечего меня бросать! – надрывно завопил Гарник, глотая слезы.

Он вновь принялся отряхивать со штанишек песок.

– Я вообще с тобой больше не пойду! Ходи теперь одна раз ты так, понятно!

Вера склонила голову на бок, сочувственно посмотрела на мальчика, а затем вдруг обняла его.

– Не расстраивайся, – сказала, погладив, – я больше так не буду. Честно.

Гарник всхлипнул еще несколько раз, потом отодвинулся, утирая нос рукавом и, выпрямившись, спросил:

– Ну? Идем чтоли?

И они двинулись дальше, хоронясь под ветвями кустов. Когда «бревно» оказалось в нескольких десятках метров от них, мальчик удивленно воскликнул:

– Так ведь это человек! Спит чтоли?.. Эй, дядя! Здесь нельзя спать! Здесь опасно!

Вера легонько коснулась ладони Гарника, призывая замолчать, посмотрела серьезно и крадучись двинулась к телу, но вновь остановилась, когда их разделяла пятерка шагов.

– Он словно шар! – ахнула она.

Гарник широко раскрытыми глазами, не в силах отвести взгляд, смотрел как мухи роятся вокруг тела, садятся, облепляя натянутую голубоватую кожу. Вера нашла на песке палку и двинулась к мертвецу. Мальчик схватил подругу за руку и повис всем телом, пытаясь остановить. В глазах его плескался такой ужас, что Вера замерла.

– Не ходи, – выдавил он и зажмурился. – Идем отсюда, мне страшно!

Вера хотела было что-то ответить, но вдруг пригнулась, прислушиваясь. Порыв ветра донес крики и смех старших детей.

– Прячемся! – скомандовала она и изо всех сил потащила за собой остолбеневшего друга в ближайшие кусты.

Едва они укрылись как на берегу показалась группка мальчишек из старших. Человек шесть в длинных болотно-зеленых комбинезонах и темных рубашках. Они подошли ближе, надели ватные маски, достали перчатки.

– Как мне надоели эти мертвые изгнанники! – зло сплюнул самый длинный, прыщавый мальчишка, прежде, чем надеть маску.

– И правда, вот бы их поменьше высылали! Недотепы, не могут по закону спокойно жить, а нам мучайся! – подхватил другой, тощий и маленький, шамкая сквозь толстую маску.