Айя Сафина - Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

«ВЕРЮ!»

Его безмолвный крик был услышан Стефанией, и она поняла, что ее главное оружие заряжено – Ансар готов.

– Призываю Бога Всемогущего на изгнание злых и лукавых бесов из раба Божьего Карима. Освободи его от всякого действия нечистых духов, повели злым и нечистым духам и демонам отступить от души и тела его, не находиться и не скрываться в нём. Да удалятся они от создания рук Твоих Во имя твоё святое и единородного Твоего Сына, И животворящего Твоего Духа.

Слова лились из Стефании, выстраивая мост, по которому накопленная энергия вырывалась из ее тела и яростным потоком атаковала сущность, засевшую в хрупком детском теле.

Яркие белые лучи, невидимые человеческому глазу, но видимые экзорцисту, вонзились в темную сущность и решетили беса, как пули. Фотоны проходили сквозь темную материю, расщепляли ее, как капля воды смывает акварель. Черные частицы беса вспыхивали светом и взрывались, уносясь прочь в пространстве и времени. Столкновение разных полюсов заряжало нейтроны в воздухе вокруг, отчего атмосфера медленно электризовывалась, как нарастающая гроза.

Карим ревел голосом чудовища. Его тело сотрясала дрожь, конечности с хрустом выбивались из суставов – демон избивал марионетку, мстя за причиненную ему боль. Лоскуты простыни, привязывающие его руки к кровати, стали скрипеть. Камал бросился к мальчику и прижал того к матрасу, за это Карим изрыгнул на него кровавую рвоту. Камал ослабил хватку. К нему присоединился отец и прижал Карима с другой стороны. Демон же в ответ изрекал долгие проклятья в адрес мужчин.

Карим испытывал нестерпимые режущие боли – демон привязался к нему на уровне энергий. Душа Карима на некоторую долю стала частью демона, и рассечение двух сущностей было сродни операции без анестезии.

– О Господи Всемогущий, Боже Великий, Царю Небесный, услышь прошение душевное раба Божьего Идриса. Пошли мне на помощь Своего воина сильного Архангела Михаила, сокрушителя демонов. Обращусь я к нему с просьбой искренней…

– О, великий Михаиле Архангеле, Ангел шестикрылый, первый князь и воеводе все небесных сил, Херувимов и Серафимов! Стань его настоящим помощником. Не покидай его в пустынях, на путевых распутьях, на реках и на морях, стань его тихим пристанищем! Избавь его, Святой Архангел Михаил, от влияния дьявольского…

– Пречистая Дева, Царица Небесная, сохрани от воздушных тревог и бесовских наваждений в темноте, ибо верую по молитве сей святой священномученика Киприана. Силою Животворящего Креста Господня и Святой Троицы да погубит посрамит и уничтожит всякое зло, исходящее из злого сердца и лукавства нечистой силы, и спасет нас от сетей сатаны молящийся всюду молитвами Пречистой Матери и Светлых небесных сил бесплотных: Архистратига Михаила, Гавриила, Рафаила, Сатаваила, Игуасила Варахаила и Ангела-хранителя моего…

Каждый из присутствующих читал те молитвы, что знал. Они искренне верили, что слово божие добавляет сил мальчику, добавляет сил Стефании. Речь – продукт работы артикуляционного аппарата, с биологической точки зрения это всего лишь взаимодействие голосовых связок, языка и губ. Но смысл, заключенный в слова и фразы, обогащенные верой в величие божественного, заполняют эту биологическую пустышку энергией.

Парадокс: нейтральный объект приобретает заряд рядом с верующим. Чем больше верит человек, тем больший заряд придает объекту. Животворящие кресты, иконы, образы – все это неодушевленные объекты, наделенные огромным энергетическим зарядом от верующих, которые верят еще сильнее, свидетельствуя чудеса, что происходят возле чудотворных образов, не осознавая, что сами продуцирует эту энергию.

Молитва – как линза, усиливающая солнечный свет, концентрирующая мощь света пока он не обретет достаточно сил, чтобы сотворить пламя.

Пастор Лютер окропил Карима святой водой, и та зашипела на теле мальчика, обжигая прячущегося беса. Карим вопил, рыдал, умолял прекратить, звал маму. Но Камал силой удерживал Умму у своих ног, прижимая ее плечи к полу, заставляя ее игнорировать плач сына и продолжать молиться.

Постепенно энергия духа теряла равномерность, он чувствовал, как исчезает из этого места и этого момента времени, и он прибег к последней отчаянной попытке самообороны.

Черные брызги вырвались из нутра сущности, словно в нем взорвалась бомба. Каскады энергии насквозь пробили заколоченное окно, щепки досок разлетелись в стороны, осколки стекла вылетели наружу. Темные потоки взрывной волны свалили присутствующих с ног. Камал схватился за лицо, чувствуя как хлестанули тысячи кинжалов, по лицу потекла кровь. Идрис схватился за грудь, из которой выбило воздух, и делал рваные вдохи, валяясь на полу. Умма припала к полу, закрывая голову изрезанными руками. Пастор Лютер сидел подле нее и продолжал шептать молитвы. И лишь Стефания с Ансаром остались стоять, выдержав атаку темной силы. Свет Стефании был слишком ярок, темная энергия не смогла его заглушить.

По всей квартире стали летать предметы, движимые энергетическим вихрем: столкновение разнополярных энергий создавало невидимый смерч вокруг, сердцевиной которого являлось противостояние экзорциста и древнего демона.

Весь квартал стал свидетелем обряда. Пронзительные крики Карима, звуки бьющейся мебели, необъяснимое землетрясение в доме в городе, который никогда не был жертвой подобного природного явления. Да и землетрясение было странным: земля стояла на месте, а вот мебель вибрировала. Слабые жилищные коммуникации прорвались ровно по местам трещин, подвал дома стало затапливать канализационными отходами, в квартирах лопались трубы водоснабжения, взрывались радиаторы отопления.

Чуя нарастающий запах чего-то горелого, люди стали звонить в пожарную и спасательную службу, ближайшие соседи квартиры номер шестьдесят три – в полицию и скорую, понимая, что за стенами происходит резня. Диспетчера служб честно выполняли свой долг, принимая сообщения и отправляя в распределительный центр, где они пропадали в информационном ворохе. Никакая из служб не могла помочь им сейчас. Службы получат эти сообщения, только когда пресвитер Виктор доложит в Епископат об успешном окончании сеанса.

Энергетический обстрел демона продолжался уже долгое время, и Стефания поняла, что все меньше сплетенных мест оставалось между двумя разными душами. Бес постепенно отлипал от Карима, как игрушечный лизун – от стены.

Начиналась важнейшая фаза. Душа Карима, ослабленная бесом и физическими страданиями тела, потухала, стремясь спрятаться в укромный уголок мироздания на границе между миром духовным и миром физическим. В последнем это означало кому.