Максин Мей-Фан Чан - Восьмая личность

Фраза сбивает меня с ног, как мощный левый хук, однако я не реагирую. Если она намеревалась шокировать меня, наживку я не заглотнул.

– Значит, проблема в созависимости? – спрашиваю я, произнося свой вопрос как утверждение.

– Да.

– Ты боишься, что тебя отвергнут?

– Наверное. Я не люблю разочаровывать людей. Я боюсь, что они отторгнут меня.

– Ты хочешь быть хорошей девочкой? – спрашиваю я.

Пауза.

Прищурившись, она подается вперед. Ее платье едва прикрывает бедра.

– Иногда, Дэниел, – жеманно говорит она, – имеет смысл быть хорошей девочкой.

Я обращаю внимание на изменение интонаций, на бо́льшую глубину голоса. В нем слышатся обольстительные нотки.

– В прошлом ты уже убеждалась, что это работает? Быть хорошей? – говорю я.

Она проводит рукой по волосам.

– Естественно.

Она выпрямляется, ее руки висят по бокам, как два маятника. Она намеренно кладет ногу на ногу.

– И как это окупилось? – спрашиваю я.

Молчание. Мой вызов проигнорирован.

Я смотрю на маленькие золотые часы на письменном столе.

– Алекса, нам пора заканчивать, – говорю я. – Я хотел бы, чтобы ты обдумала наш сегодняшний разговор. Если у тебя будут какие-нибудь соображения, не забудь рассказать мне в следующий раз. Какая у тебя память?

– Я же уже говорила вам, что я забывчивая. – Она смеется. – А ваша?

Я улыбаюсь. Своим едким замечанием в мой адрес она бросает мне вызов, и это должным образом отмечено.

– Так запиши, – советую я.

– Конечно.

– Пора, – говорю я.

Мы встаем.

– В следующий вторник, в то же время?

Она кивает и оглаживает платье, мгновение смотрит на меня своими зелеными глазами и идет к двери.

– Спасибо, Дэниел, – говорит она, оборачиваясь и поглаживая кулон в виде сердечка на шее. – Была рада познакомиться с вами.

Я осознаю, что нас разделяет небольшое расстояние, я ощущаю запах ее духов. Проходя через мои ноздри, этот запах оставляет после себя цитрусовый привкус. Над ее пухлыми губами отчетливо виден идеальный вертикальный желобок – то ли ангел прикладывал палец к ее рту, когда она родилась, то ли дьявол.

– До свидания, – говорю я.

Я закрываю дверь, сажусь за письменный стол и беру телефон.

– Алло, у телефона доктор Патель.

– Алло, это я.

– А, Дэниел. Как ты?

– Хорошо. А ты?

– Устал. Что нового?

– У меня новый пациент, – говорю я, – молодая женщина. Мой контрперенос [7] Совокупность бессознательных реакций аналитика на личность анализируемого. подсказывает мне, что было сделано очень много плохого.

– Тогда прислушайся к нему, – говорит он. – Велик шанс, что ты прав.

Перенос имеет дело с чувствами, которые пациент переносит на психиатра и которые основаны на его прежних отношениях, а контрперенос – это противоположное явление. Если проще, то это иррациональные чувства, которые психиатр испытывает к пациенту. Иногда контрперенос делает работу очень неприятной, а временами вообще невозможной. Представьте, к примеру, психиатра, который в детстве подвергся сексуальному насилию, а теперь вынужден лечить педофила, или стал жертвой домашнего насилия, а теперь лечит маньяка-насильника. Но в более мягкой форме контрперенос – это самый надежный инструмент психиатра и, без сомнения, самый эффективный.

– Возраст? – продолжает Мохсин.

– Двадцать четыре.

– Признаки травмы?

– Детская травма, если я правильно понимаю. Избегает зрительного контакта, склонность к диссоциации. Я еще точно не знаю, кто сегодня был у меня; было несколько переключений.

– Она привлекательная?

– Очень.

– Гм. Семья?

– Мать умерла. Отец бросил ее. Братьев и сестер нет. Очевидно, есть мачеха. Однако одно из ее пожеланий было о семье. Подозреваю, она имеет в виду утрату семьи.

– Очень похоже. Что насчет памяти?

– Говорит, что она у нее бесполезная.

– Расщепленная личность?

– Возможно.

– Вероятнее всего, с раздельным мышлением. Не исключено, что ложная личность понадобилась для защиты. Очень важно будет соблюдать границы. Чем лечили?

– Антипсихотиками. Четыре миллиграмма дважды в день.

– Мощное средство. Что еще?

– Она заполнила стандартные анкеты без раздела о медпрепаратах, но потом, во время сеанса, решила его заполнить. Когда она вернула мне анкету, я увидел, что раздел заполнен другим почерком. На приеме была личность помоложе. Но уходила личность постарше, она потенциально склонна к обольщению.

– Может, множественная личность? ДРЛ?

– У меня была такая мысль.

– С этой тебе понадобится помощь.

– А зачем еще, как ты думаешь, я тебе звоню?

– Ну, решил, что соскучился.

– Ха!

– В общем, не стесняйся. Звони, если понадобится еще одно мнение.

– Может случиться, что ты пожалеешь об этом.

– Не сомневаюсь. Удачи, и будь осторожен.

– Чего мне опасаться?

– Обмана, манипуляций.

– Что-то ты обеспокоен.

– Пациенты с диссоциативным расстройством личности не откровенны, при неправильных условиях они опасны.

– Я буду осторожен. Наша завтрашняя встреча на обед в силе?

– Конечно. В нашем обычном месте?

– Тогда до встречи.

Я отсоединился; мой взгляд упал на анкеты и зацепился за незаконченный ответ, который я не заметил раньше:

ИМЯ И ФАМИЛИЯ: Але-

Странно. Я достаю свою перьевую ручку и дописываю за нее:

– кса Ву.

За окном утро уже вступило в свои права. Сейчас небо нежно-голубое, на стене из розового кирпича расселась стая ворон. Глядя на величественный дуб и плотные ряды лаванды, я задаюсь вопросом, есть ли у соблазнительницы Алексы имя. Вернется ли она, и если да, то когда.

Чувствуя себя после сеанса одурманенной, я иду по коридору с липким линолеумом цвета овсянки.

«А ведь было не так уж плохо», – говорю я, обращаясь ко всем, кто есть внутри.

Отвечает только Долли, она улыбается.

«Хочу мороженого», – требует она, убегая куда-то вбок.

«Позже, – отвечаю я и треплю ее за подбородок. – Сейчас только девять».

Долли недовольно кривится. Запахи столовской еды вытесняют весь свежий воздух, что попадает сюда через открытые зарешеченные окна.

«Здесь воняет», – морщится она.

Я отмечаю, что все двери открываются наружу, чтобы нельзя было забаррикадироваться. Об этом я узнала, когда вместе с Анной смотрела документальный фильм о юных правонарушителях. У Анны странное пристрастие ко всему, где рассказывается о жизни в неволе животных или людей. Иногда она привлекает к этому и меня. Думаю, это как-то связано с ее стремлением обезопасить меня. Исправить то, что не получилось исправить до ухода отца, когда он жесткой рукой правил в нашем доме и когда она изо всех сил старалась левой рукой защитить меня, а правой отбивалась от отца. Однако у нее плохо получалось противостоять его злобному характеру. Ей не хватало сноровки, чтобы уворачиваться от его подлых кулаков.