Евгений Горохов - Кровь алая-2. Помни о жизни

Как не страшен и убийственен был огонь кафаров, но паники в рядах моджахедов не было. Они по возможности старались выносить своих раненных товарищей. К четырём часам утра, первые группы моджахедов достигли Алхан Калы.

В местной больнице хирург Хасан Баиев стал оказывать раненным и обмороженным медицинскую помощь. В эту ночь с он произвёл более восьмидесяти ампутаций. Не было никакого наркоза, и многие моджахеды умирали от болевого шока. Вся больница была забита их трупами и ампутированными конечностями.

Но оставаться в Алхан Кале было нельзя, те, кто нашёл в себе силы и до девяти часов утра покинул село, смог уцелеть. Ослабевшие моджахеды попали в плен, а кто пытался оказать сопротивление, были перебиты.

Выйдя из Алхан Калы, моджахеды направились к селу Катар Юрт. Здесь, остался отряд Арсана Абубакарова, что бы сковать боем кафаров, шедших по следам моджахедов. В отряде Абубакарова было двести пятьдесят человек. Он два дня удерживал село, когда осталось не более сорока человек, моджахеды прорвались из окружения. Абубакаров стремясь оторваться от кафаров повёл остатки людей к селу Чехи Чу, там до гор рукой подать, но не повезло, попали под налёт «грачей» 24 24 «Грачи» – так в армии называют самолёты штурмовой авиации СУ-25. и почти все полегли, выжило несколько раненных, угодивших в плен.

1 февраля около девяти часов утра командир 752 полка Уфимцев вызвал Абрамина на командный пункт первого батальона.

– Ну что сапёр, высылай своих людей, разминируй проходы и посмотрим, что наработали за ночь, – сказал полковник.

Уфимцев сразу доложил в штаб группировки, о том, что большая часть боевиков смогла прорваться в Алхан Калу. Ему не поверили и обещали прислать проверяющего. Пока этот генерал приехал, разобрался в ситуации, ушло время. Именно этим объясняется тот факт, что федералы не сразу блокировали Алхан Калу, дав возможность боевикам идти дальше.

Впоследствии горячие головы в штабе группировки, обвиняли Уфимцева в халатности при организации обороны. Его снимут с должности и попытаются отдать под суд, но вовремя сообразят, что на суде вскроется вина не полковника, а тыловых служб, и тогда полетят с плеч генеральские погоны. Уфимцева по-тихому переведут в другое место. Но это будет спустя неделю, а пока, он с Абраминым шёл по разминированному полю. Они наткнулись на архивы Дудаева и Исрапилова.

Хункар-Паша, как бывший офицер, у себя в отряде вёл журнал боевых действий, а у Лечи Дудаева были только бухгалтерские книги, с записями кто из владельцев нефтедобывающих промыслов ему заплатил.

Абрамин со старшиной роты, Мишкой Пахомовым, отошли от полковника, разглядывая убитых боевиков. Один из них привлёк внимание Абрамина, тем, что был светловолосым.

– Хохол что ли? – поинтересовался Мишка.

Абрамин нагнулся к убитому парню, и достал у него из нагрудного кармана меховой куртки военный билет. Раскрыв его, капитан присвистнул:

– Нет, это русский, из Хабаровска. Срочную службу служил у меня в роте. Вот моя запись о закреплении за ним автомата и штык – ножа. Зачем он здесь-то воевал?

Мишка тем временем наткнулся на Эдика Эдигова.

– Этот, кажется, жив, – сказал он, снимая с плеча автомат, – но не жилец, ногу почти оторвало, – Мишка снял автомат с предохранителя.

– Погоди, – остановил его Абрамин, – отнесём его в санчасть. Если помрёт, то, по крайней мере, его крови на нас не будет.

Сзади раздались автоматные очереди, и тут же последовал миномётный огонь. Оказалось боевики, выходившие из Грозного последними, встретили рассвет в поле. Они попрятались в воронки, а теперь будучи обнаруженными, огрызались автоматным огнём. В ответ их добивали из миномётов и артиллерийских орудий, расстреливая последние боеприпасы.

К десяти часам, генеральская комиссия из Ханкалы, убедившись, что боевики всё же прорвались, во всём обвинили командиров 15 и 752 мотострелковых полков. То обстоятельство, что из трёх осветительных снарядов, годен был лишь один, никого не волновало.

В одиннадцать часов, в госпитале при фильтрационном лагере, Эдику Эдигову ампутировали правую ногу выше колена.

Вечером он очнулся от наркоза и услышал, как один врач говорил другому:

– Не жилец.

– Моя фамилия Эдигов, – сказал Эдик этому врачу, – сообщи обо мне в село Белоречье, это в Гудермесском районе. Пусть родители заберут моё тело. Сделай, пожалуйста, как я прошу, родственники заплатят тебе за меня.

Эдик говорил из последних сил, проваливаясь в темноту. Врач сделал больше, когда родственники приехали к лагерю, он отдал Эдика родителям, пусть умрёт дома, но, мать каким-то чудом выходила его.

Отряд Исы Мунаева утром не разоружился. В Грозном оставалось совсем мало жителей, и Иса понял, что затеряться они не смогут. Когда вечером артиллерия и авиация стали обрабатывать город, Иса повёл свой отряд тем же путём, каким ушли основные силы моджахедов. Мин в поле практически не осталось, но всё же двое подорвались. В небе вспыхнули осветительные ракеты, и моджахеды, подобрав тела убитых, успели спуститься к руслу Сунжи. На берегу опять подорвались двое, но все же, отряд прошёл по речке. Выбравшись из Сунжи, рассредоточились в жиденьких кустиках, всё что осталось от лесопосадки на окраине Грозного. Все деревья жители города вырубили на дрова.

Иса повёл отряд в посёлок Валерик, где он рассчитывал укрыться в лесном массиве, а потом уходить дальше в горы. Его отряд единственный, при выходе из Грозного потерял всего лишь четырёх моджахедов шахидами и двоих раненными.

«И всякому человеку Мы прикрепим судьбу его к шее»,

Коран, сура: «Аль исра» (Ночной перенос), аят 13.

февраль – март 2000 года.

К десятому февраля полностью улеглись страсти по поводу прорыва боевиков из Грозного. Начальство раздумало наказывать кого-либо. Операцию «Охота на волков», объявили успешно проведённой. В свою очередь боевики, прорвавшиеся в горы, считали, что счастливо отделались.

В Чечне на время установилось небольшое затишье. Совсем спокойно не было, боевики ставили на дорогах фугасы, а федералы обстреливали из артиллерийских орудий горы, но всё это делалось как-то вяло.

Из Баку в Чечню прибыл начальник внешней разведки Ичкерии Али Нугаев, более известный в определённых кругах под кличкой «Хоза».

Хоза в Чечне очень опасался за свою жизнь. Хотя он и был объявлен в федеральный розыск, но боялся он отнюдь не оперативников МВД или ФСБ. Хоза опасался арабов находившихся в Чечне. И вот по какой причине: несколько лет назад, на Нугаева вышел лидер арабской террористической организации «Чёрный сентябрь» Абу Надаль. Он предложил наладить торговлю российским оружием с ангольцами в обмен на алмазы.