Жереми Фель - Матери

Сын оттолкнул ее и резко вскочил. Вид у него был решительный – он напоминал юного воина, готового отправиться на войну.

– Ну же, Томми, пожалуйста, – сказала Норма, дав ему руку, – пойдем домой.

Томми попятился. И, прежде чем Норма успела его удержать, бросился бегом к полю.

Норма встала и громко закричала, окликая его по имени. Но он уже скрылся в ночи. Она подобрала фонарик и кинулась за ним вдогонку, высматривая его в темноте и пугаясь длинных мрачных теней, метавшихся вокруг нее шальным хороводом.

Она остановилась лишь через сотню метров, потеряв его след.

Сын бросил ее в непроглядной ночи и сам скрылся в ночном мраке.

Она решила повернуть обратно к дому, надеясь, что на рассвете домой вернется и он.

Переступив порог, она прежде всего пошла проверить, спит ли Синди, затем поднялась в гостевую комнату.

Простыни свешивались с кровати, настольная лампочка валялась на полу, как и вазочка, разбившаяся вдребезги. Норма нагнулась, чтобы собрать осколки, и, заметив на ковре темное пятно, тут же отвернулась.

Пройдя дальше по коридору второго этаже, она застыла перед дверью – той самой, что вела в бывшую комнату Томми и была давно заперта на ключ.

Закрыта наглухо, как и прошлое, которое за ней скрывалось.

И вот эту самую дверь, казалось, кто-то открыл по недосмотру – и зло, которое удерживалось там столько лет, как будто заразило их вновь.

Норма спустилась в гостиную, прилегла, не включая свет, на диван и стала ждать, впрочем без особой надежды, что Томми опомнится и вернется к ней.

Там, у хижины, она увидела перепуганного ребенка, а не злодея, на которого все – все без исключения – показывали бы пальцем, предстань он перед правосудием. Никто не знал его лучше, чем она, никто не знал, через что ему пришлось пройти. Никто, кроме нее, не смог бы его понять. И сейчас он бродит где-то один в ночи. И, может, даже не посмеет прийти домой. Он был такой ранимый. И ей было необходимо снова обнять его и заверить, что она будет защищать его вопреки всем и против всех, как любая преданная мать.

У нее над головой заскрипел паркет.

Это Хейли, это могла быть только Хейли. Значит, она дала ей мало успокоительного.

Потом раздался стук в дверь и послышались крики.

Норма инстинктивно схватила лежавший рядом карманный фонарик и двинулась к лестнице.

Хейли все громче стучала в дверь своей комнаты и кричала, чтобы ее выпустили, и это резало Норме слух. Она больше ничем не напоминала девочку, над которой только что надругались. Помешанная. Опасность .

Стоит ей уехать, как она заявит на него. Норма была в этом уверена, потому что подобное состояние исступления ей было хорошо знакомо. У нее не было никаких шансов ее успокоить. Хейли будет мстить. Причем любым способом.

Норма тихо подошла к двери. У нее дрожали ноги, ей казалось, что она того и гляди упадет в обморок.

Ей стало страшно. Страшно в собственном доме.

Но надо открыть – другого выхода не было.

Внезапно Хейли перестала барабанить в дверь со своей стороны, словно догадавшись, что Норма рядом.

Подумав об этом, Норма содрогнулась. Что ей взбрело в голову? Может, она набросится на нее? И в отместку сделает какую-нибудь гадость?

Однако она должна ей открыть: другого выхода ведь и в самом деле не было .

Наконец Норма достала из кармана ключ, вставила в замок и, затаив дыхание, повернула дверную ручку.

Хейли, увидев ее, отпрянула; лицо у нее было исполнено ярости и казалось отвратительным. Девушка выглядела все еще слабой и с трудом держалась на ногах, но в ее глазах Норма мгновенно увидела будущее, которое она уготовила ей и Томми – им обоим.

И, недолго думая, она хватила ее фонариком прямо по лицу.

От столь неожиданного удара Хейли покачнулась, тогда Норма изо всех сил ударила ее снова – прямо в висок. Девушка рухнула навзничь и застыла на полу.

Будучи уверена, что убила ее, Норма бросила фонарик на постель и кинулась в ванную за пузырьком со снотворным. Затем она взяла новенький шприц, наполнила его, вернулась к Хейли, перетянула ей руку ремнем, наподобие жгута, и стала нащупывать вену, чтобы впрыснуть в нее лекарство, и при этом ее не покидало чувство страха – вдруг девушка очнется…

Но она не очнулась.

Сделав укол, Норма стала всматриваться в тьму за окном, осознавая, что мир вокруг ее дома рушится почти в такт ударам ее сердца.

Сначала следовало убрать Хейли, лучше куда-нибудь подальше от дочери. Запереть где-то в закутке, откуда ей не выбраться.

И не думать о том, что она только что сделала .

Вот если бы можно было просто дотащить ее до машины, увезти далеко-далеко, оставить в номере какого-нибудь мотеля или возле приемного покоя больницы! Чтобы она забыла обо всем, и об их существовании тоже, чтобы оставила их в покое…

Не желая терять ни минуты, Норма схватила девушку под мышки и выволокла из комнаты, затем поволокла по коридору, делая короткие передышки и молясь, чтобы Синди невзначай не проснулась, услышав подозрительный шум.

Она потащила неподвижную Хейли вниз по лестнице, не обращая внимания на то, что та ударялась о каждую ступеньку.

Синяки, всего лишь синяки… После таких травм можно оправиться довольно быстро .

Дотащив Хейли до первого этажа, Норма бросила ее на полу в коридоре.

Везти ее в город, разумеется, было невозможно – слишком поздно. Тогда где спрятать девчонку? Придется ее крепко связать, чтобы не набросилась на нее, если вдруг оклемается.

Потом, со связанными руками Хейли станет сговорчивее.

Между тем Норма совершенно не представляла, что ей скажет.

Я испугалась, Хейли. Когда я тебя увидела, мне показалось, что ты набросишься на меня с кулаками, – думать было некогда. Я очень сожалею. Я не хотела сделать тебе ничего плохого. Прости меня! И сына моего прости за то, что он с тобой сделал…

Кинувшись искать что-нибудь покрепче, чтобы связать девушку, Норма вспомнила про наручники, которые Герберт Бонс, теперь шериф округа Лайон, подарил Харлану спустя некоторое время после их переезда. Эти самые наручники, кажется, защелкнули на руках Майкла Хоровица, механика, убившего ни с того ни с сего собственную жену и двух сыновей в Эмпории в начале девяностых. Благодаря этому делу и особенно благодаря тому, что о нем трубили все средства массовой информации, Герберт, в ту пору обыкновенный полицейский, через десять лет выдвинулся в шерифы.

Норма давным-давно спрятала их в подвал вместе с инструментами Харлана.

Подвал .

Это же ясно как божий день. Почему она не подумала об этом раньше?

Норма прошла дальше по коридору и отперла укрепленную дверь в подвал, которую в свое время зачем-то поставил Харлан и которая открывалась только снаружи.