Марина Серова - Нарушитель самоизоляции

– Привет, красотка, – обратился он ко мне и без предупреждения пихнул в руки Игнату объемную сумку, производящую впечатление довольно тяжелого предмета.

– Повежливее, молодой человек, – тут же вступился за меня Игнат, с достоинством принимая поклажу мальчишки. – Это Евгения, твой телохранитель.

– Тшш… Дракула, – шикнул на него Клаус, и я невольно улыбнулась от такого прозвища. – О, как ты сказал? Тебя зовут Никита? – Это обращалось уже ко мне.

– Приятно познакомиться, – невозмутимо выдавила я, наученная горьким опытом, что любой агрессор теряет интерес, не получив в ответ должной реакции.

Большую часть пути до припаркованного перед вокзалом автомобиля Клаус молчал, не отрываясь от переписок в своем телефоне, и только на последних нескольких шагах он вдруг вспомнил про мое присутствие и набросился с кучей дурацких вопросов:

– А нунчаки у тебя есть? Ты умеешь убивать людей двумя пальцами? – К счастью, его внимание быстро переключилось на «Роллс-Ройс», и он шумно вздохнул. – Вот, блин, опять этот гроб на колесиках. Чего ты на «Лексусе» не приехал?

Игнат пропустил мимо ушей его комментарий, закинул в просторный багажник сумку и занял место за рулем.

Мальчишка плюхнулся на заднее сиденье и тут же выудил из кармана телефон, с которым, кажется, не был готов расстаться даже на мгновение.

– Ну, давай, страшила, вези меня в ад, – скомандовал он Игнату и посмеялся над собственной шуткой.

Кажется, в этот момент я начала понимать, почему главный помощник отца маленького принца был таким безэмоциональным и странноватым. Конечно, с таким-то подопечным, особенно учитывая их, вероятно, довольно частое общение.

К нашему большому везению, всю дорогу Клаус болтал с кем-то по видеосвязи и мало обращал внимания на наше скромное присутствие.

На месте он первым выпрыгнул из машины и окинул взглядом огромный мрачный дом.

– М-да, ну и склеп батя отстроил, – протянул он и сделал фотографию на телефон.

Я оглянулась на Игната, позабыв все свои прежние обиды, и встретила понимающий взгляд в ответ.

Эти две недели обещают быть веселыми. Возможно, предложение о работе на хлебопекарном заводе действительно было лучшей перспективой развития событий.

Удивительно, но первые несколько дней прошли спокойно.

Клаус, сразу без стеснения выразивший не самое лестное мнение о попытках отца отстроить в скромном пригороде Тарасова мрачный готический дворец, предпочел запереться в своей комнате.

В это прекрасное время, наполненное тишиной и гармонией, мне даже невольно начало казаться, что задание по опеке над богатым отпрыском действительно будет относительно простым даже при всех сопутствующих ему экзотических декорациях.

Мальчишка наказал Игнату не беспокоить его уборкой и даже еду приносить прямо к двери, и не показывался нам на глаза.

За этот промежуток времени я отлично научилась различать все малейшие шорохи, доносящиеся из-за плотно прикрытых дверей его спальни, его голос, когда он с кем-то созванивался по скайпу, практически всегда общаясь с собеседниками по-английски.

Я мысленно разделила его контакты на две категории: друзья, с которыми он разговаривал более непринужденно, постоянно прибегая к использованию сленговых словечек и довольно простодушной матерщины; и, вероятнее всего, репетиторы или, быть может, все-таки очень умные друзья, с которыми и алгебру с физикой обсудить увлекательно.

В любом случае, эти слабые попытки Клауса продолжать учебу даже во время вынужденной самоизоляции вызвали во мне волну симпатии к мальчишке за проявленную сознательность.

По большей части я была предоставлена сама себе и с легкостью нашла довольно большое количество занятий, которые предоставлял мне оснащенный всем необходимым для счастья особняк.

Со стороны могло показаться, что я полностью расслабилась и потеряла сноровку, но, даже занимая себя мелкими приятными делами, я все равно находилась в напряжении. Все-таки старая привычка постоянно контролировать окружающую меня действительность много раз спасала мне жизнь. И конечно, вызывала волну праведного возмущения у моего мануального терапевта, которого я изредка посещала по настоянию тети Милы.

Врач любила повторять, что все это постоянное напряжение скапливается у меня в позвоночнике, и если не принять вовремя соответствующие меры, то к тридцати пяти я обзаведусь остеохондрозом и буду ходить скрюченная, как старая бабка. На мою беду, сама терапевт плотно дружила с моей тетушкой и пересказывала ей все свои наблюдения, отчего я слышала их куда чаще редких сеансов у врача. Из-за этого любимым развлечением у тети Милы стало пугающе неслышное появление у меня за спиной во время работы за ноутбуком, со всеми вытекающими последствиями.

Я не один раз пыталась объяснить тетушке, что, учитывая специфику моей профессии, у меня уже выработался определенный набор рефлексов на случай появления опасности сзади и, не дай бог, как-нибудь продемонстрировать ей возможное развитие событий.

Вспомнив обо всем этом в один из тихих, спокойных дней в особняке, я убедилась, что Клаус по-прежнему постигает азы геометрии в своем убежище социофоба, и спустилась во двор, чтобы хоть немного позаботиться о своем позвоночнике.

Последние полгода я регулярно планировала приобрести абонемент в бассейн, и теперь жизнь сама предоставила мне подходящую возможность.

К счастью, маниакально заботливый Игнат, или какой-то другой невидимый домовой, наполнивший особняк всем необходимым, услужливо предоставил к моим услугам в шкафу скромный закрытый купальник и набор ослепительно белых и благоухающих свежестью альпийских лугов махровых полотенец.

Белый мажорский халат я предпочла оставить в шкафу, чтобы не слишком увлекаться ролью гостьи знатного благородного семейства.

За все минувшие дни я практически не сталкивалась с Игнатом, чему была несказанно рада, ведь неловкость первого дня нашего знакомства не успела исчезнуть окончательно. Он не приносил мне еду в комнату, как Клаусу, но деликатно оставлял ее в просторной столовой.

Нужно отдать должное, готовил он очень даже неплохо. И все равно я заклеила все найденные камеры в комнате жвачкой и почувствовала себя намного приятнее и от обозначения четких границ личного пространства, и, конечно, от лишней возможности подразнить этого напыщенного индюка.

Апрель был холодным, но вода в бассейне действительно поддерживалась на максимально комфортном уровне – недостаточно холодная, чтобы замерзнуть, но и не слишком горячая, чтобы обессиленно лежать на воде, предпочитая физической активности спокойное времяпровождение ленивого тюленя.