Джиллиан Макаллистер - Все, что вы скажете

– Да что вы говорите!

Бездумно встаю на весы, схожу с них и встаю снова. Пятьдесят восемь килограммов. Я всегда весила шестьдесят два. Надеваю пижаму и замечаю, что она стала мне велика. Я должна начать есть.

Мы ложимся в постель, я ставлю телефон на зарядку.

– Ты не читала уже много месяцев, – замечает Рубен, указывая взглядом на мобильный.

Я лучше сплю и читаю больше книг, когда телефон остается заряжаться в другой комнате, но каждый раз забываю об этом, несу его с собой в кровать и часами сижу в интернете, пока глаза не начинают слипаться. Сейчас я ничего не могу с этим поделать. Самосовершенствование становится неважным, когда происходит то, что случилось со мной.

Рубен пододвигается ближе, накрывая мои ноги своими. Его ступни всегда холодные, я называю их ногами мертвеца. Эта мысль сейчас заставляет меня вздрогнуть. Интересно, Сэдик… Нет. Останавливаюсь. Не хочу думать о нем, хотя мысли продолжают сменяться в моей голове. Он в морге, его ступни босые, обескровленные и холодные.

Приходит сообщение от Лоры. Телефон я держу обеими руками, левой уже лучше, но все еще болит. Аватар Лоры в «Ватсапе» – селфи. Волосы торчат вверх, почти как у индианки из племени могикан. Она улыбается мне с экрана телефона, ее глаза щурятся на солнце.

Эй, полицейский в гражданском (не сексуальный, скорее странный) только что пришел ко мне и спрашивал о том, что было в пятницу. Что за черт?

В конце сообщения набор эмодзи, который заканчивается мужчиной в униформе полицейского. Я моргаю, глядя в телефон, в ушах бьется пульс.

Потом Лора присылает фотографию своей новой работы. Она часто присылает незаконченные картины, чтобы узнать мое мнение. Сейчас это портрет женщины с волосатыми подмышками. Впервые я игнорирую ее живопись.

Что ты имеешь в виду? Что именно он спрашивал про пятницу?

Одна серая галочка – сообщение отправлено.

Две серых галочки – доставлено.

Галочки стали голубыми – прочитано.

Борюсь с порывом удалить «Ватсап», «Фейсбук» и исчезнуть отовсюду.

Рубен придвигается ближе ко мне. Из-за того, что у нас дешевый матрас и маленькая двуспальная кровать из «Икеа», я будто покачиваюсь на морских волнах. Он читает что-то высокоинтеллектуальное из классики. Скажет, что на свете слишком много великих книг, чтобы читать дерьмо, и я почувствую себя виноватой, когда улизну в ванную с романтической комедией.

Инстинктивно я отдергиваю от него свой телефон, и резкая боль пронзает мое запястье.

Полиция приближается, в этом нет сомнений. Я должна рассказать Рубену, проложить дорожку для той лжи, которую придется произнести.

– Посмотри на это, – сама удивляюсь тому, насколько шокировано звучит мой голос.

Никогда не считала себя актрисой, но, может, у меня и неплохо получается. Я всегда подстраивалась под ситуацию, но Рубен – единственный человек, с которым оставалась сама собой. С Лорой я свободомыслящий человек, с Уилфом – назойливая младшая сестра. Мои мнения меняются в зависимости от того, с кем я нахожусь в данный момент, как будто ткань, которой покрыты эти люди, переползает на меня. Но кто я под ней, кто такая Джоанна? Некто без мнения и формы, просто дым.

И вот я вынуждена играть главную роль, о которой никогда не просила.

– Не хочу сейчас отвлекаться, – говорит Рубен.

Улыбаюсь, вопреки настроению. Знакомые считают, что мой муж мягкий и стеснительный, но у него стальной стержень. В Рубене нет ничего такого, что могло бы нравиться другим, и это одно из тех качеств, которое привлекло меня в нем. А еще его самодостаточность. Что он может сказать мне: «нет, спасибо», и в этом не будет желания обидеть. И особенно приятно, когда он просит разрешения присоединиться ко мне в ванной или мы проводим всю ночь за болтовней, как было несколько недель назад, когда мы по кругу слушали наши любимые старые инди-песни. В такие моменты я точно знаю, что он действительно хочет этого.

– Нет, все-таки посмотри, – передаю ему свой телефон.

Уже через секунду – Рубен всегда читает чрезвычайно быстро – он роняет невыключенный телефон на одеяло, ставшее ярко-белым от света экрана.

– Так что было в пятницу? – спрашивает он.

– Понятия не имею.

Он отворачивается от меня, отодвигает свои холодные ноги.

– А тот парень… – сонно говорит муж.

– Да, должно быть, спрашивали про моего преследователя.

– Нет, тот парень из новостей. Ты должна рассказать полиции, что с тобой тоже произошло нечто подозрительное.

Я закрываю глаза. Как же он ошибается. Но откуда ему знать правду?

– Может, и стоит, – с трудом произношу я и чувствую, что кровь пульсирует и шумит у меня в голове. Я должна рассказать полиции, пойти к ним. Но как?

Нужно, чтобы Рубен решил, что с этим нет проблем.

Он отвернулся от меня и лежит только на своей стороне. Ничего не спрашивает: видела ли я что-нибудь, знаю ли. Он просо верит мне.

Я лежу без сна от перевозбуждения. В чате появляется надпись: «печатает». Лора присылает ответ.

В общем, полицейский пришел и сказал, что на набережной нашли мужчину, который скорее всего ударился головой и умер той ночью. Кажется, это даже было в новостях, но точно не знаю. Он сказал, что на записи с камеры видеонаблюдения видно, что я проходила поблизости, и спросил, видела ли что-нибудь? Представляешь, как странно?

Камера видеонаблюдения. Камера видеонаблюдения. Камера видеонаблюдения.

Бьюсь об заклад, что они повсюду, но я никогда об этом не думала. Возможно, эта сеть покрывает весь Лондон. И найти меня – лишь вопрос времени. Может быть, пока мы переписываемся с Лорой, они составляют мой фоторобот на основе размытого изображения. А может, я неосознанно повернулась и посмотрела прямо в камеру. Тогда они будут здесь в любой момент.

Я бессознательно начинаю продумывать собственные показания. Хочу спросить, подозревают ли они кого-то, но набираю совсем другое.

Как странно. Я дам тебе знать, если они придут сюда… жаль, что он странный и не секси.

Шутка выходит сама собой. Как и ложь.

Кладу телефон на прикроватную тумбочку, выключаю свет и прокручиваю в голове произошедшее. Делаю вид, что заснула, дыхание Рубена становится ровным.

Пытаюсь себя успокоить тем, что камеры видеонаблюдения могли и не заснять меня. К тому же, что я могу сделать с этим? Проникнуть в здание полиции и стереть их? Самой смешно, я же даже не представляю, как это сделать. И не хочу этого делать.

Хочу только, чтобы ничего этого не случилось.

Пытаюсь понять, что еще может меня выдать. Волосок на месте происшествия. Мои волосы всегда засоряют стоки и остаются на расческе. Но как им узнать, что это мой? Мысли путаются в голове. Они не узнают, если только не будут подозревать и проверять меня. Они не узнают, не должны.