Лилит Трокс - Недолго наслаждаться чистотой

– Моим ушам будет дозволено услышать сии речи?

Глаза незнакомца блеснули из-под непослушной челки.

– О, сударь, да ваши слова просто елеем пролились на мои уши. Нет, нет, тут нет никаких секретов, без обиняков! Я даже придумал приветствие, «да здравствует Аум Сенрике». Пойдет?

Антон понял, что пришло время занимать свою обычную позицию невозмутимости и терпимости к людям. Это была насмешка, которую можно было победить лишь спокойной отрешенностью. Он уже догадался, что одноклассник привел его для потехи. Это было подло, но Антон знал, что приятель сделал это не со зла, а по собственной глупости и не винил его.

– Простите, но я не знаю всех законов Аум Сенрике…– начал было издевку незнакомец, но Антон прервал его.

– Ничего страшного, я же тоже не знаю всех законов вашей Церкви Мунна.

– Ну, наши законы…

Он секунду промолчал и вдруг рассмеялся, так добродушно, что Антон опешил. Незнакомец воспользовался его замешательством и насмешливо произнес. Эти слова он помнит до сих пор, это были злые слова.

– Почему же ты решил стать попом? Неужели ничего не осталось, что бы тебя здесь держало? Может, совершил какой грех? Или не можешь испытывать земных радостей в силу позорных обстоятельств?

Несмотря на то, что в душе у него кипели сотни противоречивых чувств, внешне Антон сохранил спокойствие. Он уже почти видел рога, пробивающиеся сквозь смоляные волосы незнакомца. И решил, во что бы то ни стало, не поддаваться на его провокацию.

– Моя душа нашла пристанище на поприще священнослужителя. Я Христианин.

– Ну, надо же! Я как раз так многое хотел узнать о Боге! – Глаза незнакомца зажглись светом безумия. – Спроси – «Почему отец убивает сына только за то, что он другой ориентации?». И почему Бог позволяет ему после содеянного греха, жить в мире и согласии?

Антон еще долгое время наблюдал за ним. Тогда, ему почудилась в этом негодовании наивность маленького ребенка, который зашел в незнакомые места и, не зная букв, не может ориентироваться в их названиях. Теперь же он видел натуру «друга» насквозь. Он, как тончайший психолог, играл на струнах человеческой души, и говорил только то, что нужно было, чтобы завлечь очередного простака в свои сети. Тогда Антон не знал что ответить, не потому что не мог подобрать нужных слов, просто видел, что безумие в глазах нового знакомого не могло принять никакого объяснения.

Он попытался уйти от него, но сумасшедший схватил его за рукав.

– Ну, объясни же мне…

Антон не помнил, как он оторвался от Виталика, по окончанию вечеринки тот все же представился, помнил только, что пообещал ему пообщаться с ним наедине. На следующий день он успел позабыть нового знакомого и с удовольствием думал о незнакомке, об их возможной новой встрече, как вдруг раздался телефонный звонок. Подняв трубку и услышав голос Виталика, он от неожиданности чуть не присел, никак не имея понятия, как он мог дать сумасшедшему номер своего сотового.

–Ты обещал поговорить с заблудшей душой и дать ей совет…– на том конце Антон услышал пьяный, срывающийся голос Вита, и понял, что тот уже не отстанет.

Они встретились в маленьком скверике, на старом деревянном кругу, сплошь утыканном железными прутьями. Антон мигом себе представил, как он падает на это чудовище и протыкает себе глаз…. Да, почему- то именно глаз. Позднее, они окрестили его колесом дьявола. Это было значительно позднее, уже после его падения.

Глаза Вита хитро наблюдали за ним.

– Мне хочется знать, что заставило тебя принять такое решение?

– Это не было принято в один день, после какого-то события, я это с детства решил. Я рожден с любовью в сердце и никакие обстоятельства этого не изменят.

На лице Вита, на мгновение отразилась циничная усмешка, которую он сразу же умело скрыл за маской равнодушия.

– Ну, я не знаю…. А тебе не кажется, что могут возникнуть обстоятельства, при которых ты потеряешь не только любовь к людям, но и самоуважение и стыд?

Антон в нетерпении махнул рукой, его негодованию не было предела. Если бы только знал Вит, все, что творится у него в душе, чтобы он сотворил во имя этого, на какие бы жертвы пошел. Но где ему знать, что такое самопожертвование и честь?

– Нет, я так не думаю! – отрезал Антон и сразу же закончил, – Не думаю я и то, что следует продолжать этот бесполезный разговор.

Он развернулся, и пошел было в сторону своего дома, но Вит резким движением, поймал его за рукав его рубахи, и притянул к себе. Лицо Антона оказалось в нескромной близости от лица его навязчивого знакомого.

– Ну, давай примени силу, ибо я не отпущу тебя. Пусть Бог или Сатана прикажут мне сделать это.

Глаза Вита нахально осматривали его лицо в мельчайших подробностях. Антон дернулся из его хватки и вытащил сотовый телефон. Он и сам не мог уже вспомнить, собирался ли всерьез позвонить в милицию, или только припугнуть…. Не прошло и двух секунд, как телефон его валялся разбитый на земле.

– Священник хоть что-то может сделать без благ цивилизации?

Без благ цивилизации…

Без благ…

Без…

Он забыл, под каким предлогом Вит заманил его к себе домой. Квартирка, расположенная в центре городка вызывала приятные и какие-то щемящие душу ощущения. Интимный свет, сочащийся сквозь маленькие красные лампочки, придавали жилищу Вита немного вульгарную атмосферу стриптиз-клуба. Зайдя, он сразу же предупредил его о тишине, о какой-то крохе, которая должна спать в соседней комнате. Они устроились на кухне. На улицах начинали сгущаться сумерки, хозяин предложил немного теплого глинтвейна, чтобы согреть гостя. Антон с удовольствием отхлебнул пряной жидкости, и она вмиг согрела не только его тело, но и душу. Он уже не чувствовал скованности и удобно расположившись на кресле напротив знакомого, разглядывал его. Вит, казалось, был доволен.

– Мне на самом деле приятно, что такой человек, как ты не побрезговал моей компанией. Не волнуйся за мобилу. Я куплю тебе другую, даже лучше.

Антон покачал головой.

– Я от тебя ничего не приму. Пошел сейчас с тобой, только чтобы поговорить и расставить все точки по местам. О чем ты хотел меня спросить?

Вит опять хитровато улыбнулся.

– Не о чем не хочу спрашивать, не думаю, что ты знаешь что-то больше меня. Мне нужен друг, который, может быть, смог бы повлиять на меня в лучшую сторону, заразил бы меня своей странной добротой к людям, или я заразил бы его злобой…

Тут взгляд Антона упал на ногти Вита. Они были выкрашены в черный цвет! Да и сам он был немного подкрашен, как те, кого называют светло-синим цветом. Все это зрелище странным образом воздействовало на Антона, с одной стороны, вызывало отвращение, ассоциируясь с ночными барами и трансвеститами, с другой стороны притягивало…. Никогда он не видел более притягательного и отталкивающего человека одновременно. Тогда Антон поймал себя на мысли, что завидует его яркой и вызывающей, до тошноты, привлекательной внешности. Стараясь прийти в себя после охвативших его раздумий, он встряхнулся и попытался перевести разговор на другую тему.