Людмила Комисарова - 371 километр

Уокер ощутил покалывание в пальцах рук.

«Терпение, терпение», — внушал он сам себе.

Какого размера была машина? Не легковая, это точно. Девушку сбили под таким углом, что ноги, руки, позвоночник остались целыми, но практически отсутствовала часть лица. Рваные края раны, большая скорость, ночная трасса…

Тут детектив остановился, заметив полицейскую машину. Когда водительская дверь открылась, Роберт разглядел вышедшего Донована.

– Пол, – махнул он рукой. – Я думал, вы уехали.

– Собирались, но кто-то, черт возьми, не следит за уровнем бензина, – он глянул на напарника. Тот либо не понял, что речь шла, собственно, о нем, либо талантливо прикинулся дурачком, продолжая беззаботно играться связкой ключей.

– И все же, – обратился детектив. – Вы серьезно считаете, что это обычная авария?

Мужчина нехотя повел плечами. Он начал говорить наигранно устало, в надежде показать, что все находилось под контролем, ведь это Паско, черт его дери.

– Понимаете, тут ДТП нечасто происходят, это шоссе не назовешь живым, уж я-то знаю, да и Джеймс, – он оглянулся на него. Тот все еще подкидывал ключи, которые на этот раз упали на капот. Пол Донован сосредоточенно закрыл глаза, пообещав себе, что когда-нибудь перестанет выгораживать балбеса.

– И все же? – настойчиво продолжил Роберт.

Донован махнул рукой.

– Да бросьте, знаю я, что это неспроста. Авария, еще и девушка из списка. Но ты попробуй докажи! Тут факт на факт не попадает, мотив тем более не ясен. Ведь выперлась на трассу, кто просил? Нам разгребай теперь.

– Вы упустили важную деталь, – проигнорировал тираду Уокер. – Вас не смутил характер раны на лице?

– А что с ней?

– Края зазубренные, будто штопором вспороли.

– Для рваной раны это характерно. К чему вы?

– К тому, что так могло зацепить лицо? И ведь не просто зацепить, а вырвать и обезобразить, стерев буквально до кости.

Пол лишь многозначительно кивнул, но детектива комментарием не удостоил. Роберт старался не представлять, как в голове мужчины разгуливает перекати-поле. Впрочем, на то он и выпускник академии – не каждый полицейский умеет создать видимость мыслительной работы.

– Здесь многое зависит от высоты автомобиля, и нужно исходить как раз из этого, – разжевывать и объяснять, все же, пришлось. – Считаете, это был обычный легковой автомобиль? Он слишком низкий, при ударе девушке бы вывернуло ноги, типичных повреждений мы не видим.

– Возможно, джип, а может, грузовик.

Тут оба мужчины обернулись назад. Джеймс сидел на капоте машины. Роберт даже на секунду подумал, что перед ним действительно серьезный человек со светлой головой, пока связка ключей в который раз не звякнула о капот.

– Да прекрати ты! – взвился Пол.

– Нет, повтори? – глаза Роберта горели.

Джеймс только и развел руками.

– Возможно, джип там, грузовик. Большая машина, в общем.

– Недостаточно, ведь ты же видел пострадавших. У всех таких людей все повреждения на спине, но не на лице, не там, где нужно. Не то, совсем не то.

Вдруг детектив осекся, прекратив шагать.

– Конечно! Это вполне мог быть грузовой автомобиль или автобус. Хотя автобус полностью бы поломал все кости, поэтому снова отпадает.

На лицах полицейских играло полное недоумение. Детектива это не смущало, он рассуждал вслух:

– Остался грузовой автомобиль, тот, у которого имеется крюк на прицепе. А это более вероятно. Детали, высота… Деталью мог быть крюк, так сильно покалечивший лицо.

– Вы все еще про травму? – Пол попытался прояснить картину.

– Да, да, – невнятно буркнул детектив и снова погрузился в мысли. Данная деталь была лишь частью ужасающей картины. Важнее то, что было до столкновения и до смерти. Возможно, задолго до нее. Была ли это случайность или спланированное убийство?

Никто не знал пока что точного ответа.

– Здесь точно факт на факте, как вы и сказали.

– А я ведь говорил, – шутливые подколки Пола начинали раздражать. Ни он, ни Джеймс не хотели возиться с делом. Не важно, кто убийца: кто попадется, на того и скинут. Это же Паско, черт его дери! А ведь многие детали, подобно пазлам незаконченной картины, разбросаны где-то поблизости…

Уокер отошел поодаль и сделал звонок. Он отдал указания для штаба: проверить номера машин, которые восьмого октября могли проезжать в районе триста семьдесят первого километра, однако эти сведения ничего не прояснили.

Голос в трубке третий раз сообщил прежнюю информацию.

– Да как такое может быть? – не верил Роберт. – Вы точно все проверили?

– Машины были на соседних трассах, не на этой. А что касается…

– Спасибо, я вас понял, – отрезал Уокер и отключился. Дежурный не любил бескомпромиссный тон начальника, а потому скривился и тоже нажал отбой.

Чутье не подводило – девушку убили. Мишель Дюкре, особый список, день смерти адмирала, который был ее отцом. Не совпадение, но кто подстроил? В эту ночь на трассе будто не было машин, но почему такая оживленная дорога пустовала?

Коротко стриженые ногти впились в ладонь.

Обычно дела шли проще, гораздо проще. Уокер выругался и снова достал телефон.

Вчитавшись в сообщения коллег, мужчина сделал вывод: его водили за нос. Сам факт убийства казался красивым жестом, но не более, причины лежали глубже.

Заметив приближающегося Пола, детектив махнул рукой – не до тебя сейчас. От напряженных размышлений гудела голова, и Уокер помассировал виски.

Убийца был умным, практичным и жестоким. Он мог избавиться от записей движения ночью. Он четко понимал, что могло вызвать подозрения, и не опасался быть пойманным.

***

Тем временем Говард летел к лаборатории. Он знал, что выглядел неважно, но при пилоте можно было, наконец, расслабиться. Мужчина нарочно сел подальше от окна, пытаясь выудить бутылку виски в баре между сиденьями. В груди щемило, и он старался дышать ровнее, чтобы успокоиться.

– Как себя чувствуете, сэр?

Говард поднял голову. Пилот не отрывался от работы.

Отточенная вежливость или сочувствие?

– Бывало хуже, – слабо улыбнулся адмирал. Рука обернулась вокруг горлышка. – Сейчас мне нужно сделать несколько звонков.

– Конечно.

Не самый плохой способ донести: «Оставь расспросы на потом». Говард незамедлительно связался с лабораторией, отдал распоряжения и обозначил сроки итогов экспертизы. Разговор состоял из коротких предложений, что, в общем-то, было нормально для официальной беседы, но пальцы болезненно впивались в телефон.

В глубине души он понимал, как хрупко выглядят его попытки поддержать иллюзию контроля и спокойствия. Сейчас было необходимо мыслить трезво и прагматично, как при утренней беседе.

Говард выдохнул, вспоминая разговор с Либовски. Бурное обсуждение скачков на бирже, растущие ставки – все это было профессиональным интересом Либовски, но не Говарда. Аналитические расчеты казались сродни астрофизике, но он не возражал.