Роман Волков - Черный поток

– Связями с антикварами занимался капитан Чигаркин… – Зигунов перекинулся с взглядом со своим подчиненным, тот едва заметно кивнул в ответ седым ежиком.

– Пожалуйста, – полковник, все еще слегка раздраженно, сделал рукой приглашающий жест, – давайте послушаем!

Чигаркин вежливо привстал, поприветствовал собравшихся и раскрыл перед собой пухлую папку.

– На начальном периоде оперативной работы было опрошены владельцы всех крупных и мелких контор в городе и области, скупок и прочего, а также все сколько-нибудь заметные частные коллекционеры. Некоторые из них так или иначе помогали с оценкой. Также разосланы ориентировки в соседние областные центры и в столицу. Если появится хоть что-то необычное, новые продавцы или подозрительные вещи – нам сразу дадут знать.

– И как? – Дидиченко с сомнением посмотрел на безмятежного опера.

– Пока ничего, – развел руками Чигаркин.

– Довольно, спасибо… – болезненно поморщился полковник. – Больше фактов, меньше домыслов, товарищ капитан. Ладно, хватит антиквариата, что у нас по линии, связанной с профессиональной деятельностью, так сказать?

Республиканский и другие опера, занимавшиеся этим вопросом, заерзали на своих местах. Он взглянул на Петра и, получив молчаливое согласие, прокашлялся.

– Так. Вот. У нас ведется работа по опросу клиентов фирмы «Деньгомиг». На данный момент опрошено более тысячи человек, осталось еще сто тридцать семь человек, под подозрением пятнадцать – ведутся дополнительные мероприятия.

– Усильте! – нахмурился Полковник.

– Есть усилить. Раскопошили все – возможные связи с Красовским, армейскую службу, все приводы и жалобы, короче. – Республиканский заторопился еще больше, заметив, как стремительно мрачнеет Зигунов. – Есть среди них один. Егор Мазнев, бывший сержант ВДВ, контрактник, возможно…

– Не надо «возможно», – прервал его Дидиченко. – Будут факты – доложите. Что говорят криминалисты?

– Первое. Трасологическая экспертиза входного замка установила, что следы взлома либо отпирания отмычками или другими посторонними предметами отсутствуют. То есть Красовский сам открыл убийце дверь.

Второе. В ходе осмотра места преступления с вещей и предметов в квартире изъяты отпечатки пальцев. Тогда же были дактилоскопированы трупы Красовского и его внука. Позже получены отпечатки пальцев домработницы. Как и ожидалось, все обнаруженные следы оставлены данными лицами. Скорее всего, убийца перед нападением надел перчатки. В пользу этого говорит тот факт, что на бумажном свертке, который держал в руках Красовский, не обнаружено ничьих отпечатков, кроме его собственных.

Далее – по следам крови. На месте преступления изъяты смывы с мебели, обоев и предметов обстановки. ДНК-анализ подтвердил, что кровь принадлежит убитым. Под ногтями у жертв чисто. Видимо, они не успели или не смогли оказать активное сопротивление преступнику. Также никаких результатов по иным биологическим объектам: ни окурков, ни волос.

Даже четких следов обуви не удалось обнаружить. Либо преступник был в бахилах, либо затер следы после расправы.

Таким образом, все говорит о том, что убийца тщательно готовился к преступлению. Он не оставил ни одной улики, которая помогла бы его идентифицировать.

Начальник управления смотрелся мрачнее тучи.

– Не может быть совсем пусто. Если вы сами говорите, что у убийцы могли быть необычные мотивы, значит, он наверняка хотел как-то выделиться. Такие всегда не могут удержаться и сами оставляют подсказку. Они считают себя чуть ли не богами, хотят поиграть… – Старик обвел взглядом подчиненных, которые были в два, а то и в три раза моложе его. – И этот тоже не исключение.

– Вы имеете в виду камень? – Зигунов быстро пролистал документы. – Экспертиза проверила его как могла, это обычный кусок гравия: «содержит кварц, полевой шпат, вкрапления мрамора…»

– Да-да, но что он означает? Он оказался там не просто так? Почему? Капитан, как вы думаете?

– Мне кажется, – Республиканский несколько секунд разглядывал лакированный стол, – это что-то вроде предсмертного послания – его передали Красовскому. Вроде как намек Красовскому на его каменное сердце или что-то вроде. Возможно, убийца считает себя кем-то типа народного мстителя.

– Народного мстителя, который юродивых детей убивает? – Дидиченко покачал головой. – Хотя мысль интересная, мало ли какие идеи могут соседствовать в голове у этого ублюдка. А ты, Игорь, чего скажешь? Есть интересная догадка?

Чигаркин едва заметно улыбнулся. Старый начальник управления был из немногих, кто всегда держался на его стороне. Только благодаря Дидиченко его не удалось выставить на пенсию компании недоброжелателей. Полковник чувствовал в толстом добродушном оперативнике профессиональную жилку и интуитивно не хотел вышвыривать его из органов, пока возможно.

– Возможно. Я просто вспомнил, как Красовский кулак сжал с этим свертком, словно даже после смерти отдавать не хотел. Вот я и думаю, а вдруг убийца, наоборот, пришел за этим камнем? Вдруг это что-то ценное для Красовского? Какой-то личный артефакт?

– «…минеральные граниты до семидесяти процентов», – закончил читать Зигунов и закрыл папку. – В лаборатории считают, что, судя по составу, камень с местной стройки, возможно, с ближайшей к дому.

– Но над этой версией тоже стоит подумать, – заметил полковник. – А вы, Петр Сергеевич, сами как считаете?

– Мое мнение – Красовский пытался обжулить неопытного покупателя и положил вместо золота или алмаза камень. Но торг не удался – хитреца перехитрили и наказали.

Дидиченко молча кивал головой, глядя на мокрый снег, пролетавший в темноте за окном, словно он сам тоже обдумывал эту версию.

– Возможно. Шерстите всех любителей антиквариата. Работайте.

– Психи, сатанисты, сектанты – тоже отрабатываем, – добавил Зигунов и кивнул Чигаркину. Оперативник улыбнулся, провел рукой по седому ежику на голове и аккуратно открыл толстую папку, лежавшую на коленях:

– Есть такое, есть такое. Тааак… В Центральном районе, на счастье, у нас всего четыре активных психа с насильственными эпизодами в прошлом. Все четверо отработаны и находятся под наблюдением. Это Шокин, естественно, куда же без него, Вельмин, Кац, это который педофил-неудачник, и, и… секундочку, – Чигаркин перевернул несколько листов, – Нурмангалиев!

Дидиченко даже привстал со своего места и подался через стол, разглядывая черно-белую фотографию в анкете.

– Погоди-ка… Это не тот Нурмангалиев, который дворник? Который сожительницу топором зарубил? Неужели уже вышел? Что там по нему?

– К сожалению, ничего. Полгода назад вышел из стационара, прошел принудительное лечение, сейчас находится под интенсивным наблюдением. У него алиби, он во время убийства в диспансере сидел. А по сектантам и сатанистам… – Чигаркин развел руками. – В нашем городе это большая экзотика, и в основном подростки. В прошлом году был случай вандализма на кладбище… И еще два года назад… Но это все не то, у нас убийство среди бела дня, в центре, в жилом доме, и никаких признаков обряда или жертвоприношения нет. Только этот камень, но это явно не тянет на ритуальное убийство.