Грег Айлс - По стопам Господа

Затем, по правилам, больного должны были перевести в неврологическое отделение. Подобный перевод был связан с практическими проблемами: есть ли у Дэвида страховка, кто будет оплачивать его пребывание в больнице… В денежном поясе лежало пятнадцать тысяч долларов, но Рейчел не хотелось вызывать подозрения, показывая такое количество наличных. И когда врач с огорченным видом сообщил ей, что в неврологическом отделении нет свободных мест, от радости Рейчел готова была расцеловать его. Дэвида оставляли в реанимации, что исключало или отодвигало на потом денежные вопросы.

Затем специалист по электроэнцефалографии вкатил портативный аппарат – проверить биоэлектрическую активность мозга Дэвида. Рейчел с удовлетворением отметила, что он свое дело знает: он начал с того, что отключил все электрооборудование, кроме самого необходимого, чтобы фоновая интерференция не исказила картину работы мозга.

Глядя на полученную кривую, врач хмурился. И Рейчел отлично понимала почему. Мозг Дэвида показывал только альфа-ритмы одинаковой частоты и амплитуды. Врач наклонился к Дэвиду и похлопал руками около его правого уха. Однако десинхронизации альфа-волн на экране не произошло. Они вообще не изменились.

Сердце Рейчел упало. Ей не требовалось объяснять, что Дэвид находится в состоянии, известном как альфа-кома. Из этого типа комы мало кто возвращается к жизни.

– Вы доктор? – спросил врач, видя реакцию Рейчел.

– Да.

– Значит, все понимаете. Мои соболезнования.

Когда он потянулся выключить аппарат, Рейчел внезапно увидела на экране тета-волну.

– Погодите! – воскликнула она.

– Вижу, вижу.

Амплитуда тета-волн неуклонно увеличивалась. А затем появилось несколько бета-волн.

– Ему что-то снится, – ошеломленно произнесла Рейчел. – Но… но это же невероятно. Возможно, он просто спит?

Самой Рейчел вопрос показался нелепым.

Врач ущипнул Дэвида за руку. Никакой ответной реакции на экране. Тогда врач наклонился к уху больного и крикнул:

– Проснитесь!

Опять никакой реакции.

– Нет, он не спит, – глубокомысленно изрек врач. Вид у него был несколько озадаченный. – Хотя тета-ритмы определенно нарастают. Странно.

– Что, по-вашему, происходит?

– Больной, вне сомнения, находится в альфа-коме. Но его мозг показывает признаки какой-то деятельности. Что это за деятельность – для меня полная загадка… Сделаем вот что. Я аппарат оставлю включенным, а сюда пришлю невролога. Пусть попробует разобраться. Хорошо?

– Огромное спасибо.

Рейчел осталась одна в палате. Сидя у кровати, она наблюдала за кривыми на экране, и ее руки дрожали от волнения. До того, как появились тета-волны, она была уверена, что Дэвид обречен. Теперь она не знала, надеяться или нет, потому что происходило нечто абсурдное, противоречащее современным медицинским знаниям. Что же творится в мозгу Дэвида? Возможно, даже и в коме продолжаются его галлюцинации… как во время нарколептических припадков? Или это только иллюзорная кома? Но электроэнцефалограмма однозначно указывает на терминальное состояние. Тогда откуда необъяснимые в этом случае тета- и бета-ритмы?

Рейчел старалась не думать о том, что Дэвид делал до припадка. Однако не думать об этом было трудно. В средневековом мраке Гроба Господня он искал внятные доказательства того, что Иисус некогда действительно жил на земле. Или того, что он умер именно здесь, где теперь стоит храм Гроба Господня. Все освященные традицией места Дэвид с презрением отверг – и камень помазания, и саму могилу. Там же, где, по преданию, Иисус умер на кресте, Дэвид упал на колени и зашептал: "Здесь! Здесь!" – после чего забился в судорогах.

События, собственно, начались немного раньше. Уже разглядывая фреску, на которой Христу вбивали гвозди в руки, Дэвид странно сжимал кулаки, и его всего корчило, словно он испытывал мучительную физическую боль. Что в тот момент происходило в его сознании? Он действительно верил, что он и есть Иисус Христос? Верил настолько, что чувствовал раны Иисуса как свои? Она слышала о появлении реальных стигматов, вызванных самовнушением, но в эти истории никогда не верила. Неужели на ее глазах произошло нечто совершенно невероятное?

Рейчел взяла безжизненную руку Дэвида. Несмотря на очевидные показания электроэнцефалограммы, она все же ожидала, что он откроет глаза в ответ на ее прикосновение. Но чуда не произошло. Дэвид не пошевелился и не открыл глаза.

Рейчел безмолвно поблагодарила Бога, что врач-реаниматор предпочел сделать Дэвиду томографию рентгеновскую, а не магнитно-резонансную. Если бы он настаивал на МРТ, как Рейчел могла бы отговорить его? Чем она доказала бы, что в данном случае эта невинная процедура может иметь самый печальный результат? Ее рассказу о Супер-МРТ не поверят. А если поверят – еще хуже. И как помочь Дэвиду, если его состояние связано напрямую с последствиями суперсканирования? Здешние врачи попросту не будут знать, с чем они имеют дело, с чем им бороться. Единственный, кому хоть что-то известно про эту уникальную кому, это Рави Нара. Но Дэвид утверждал, что Нара на стороне их врагов – людей, которые охотятся за ними!

– Проснись, Дэвид, – тихо сказала она в ухо бесконечно дорогому ей человеку. – Умоляю, проснись…

Белые Пески

Рави Нара остановил вездеход у ангара, в котором находилась Шкатулка, и направился к входу. В его кармане был шприц с раствором хлористого калия. Такая инъекция остановит ослабленное сердце Година быстрее, чем пуля.

У двери ангара он битый час переминался с ноги на ногу, никак не мог решиться на последний шаг. До этого он несколько часов колебался и упирался. И только грубые угрозы Скоу заставили его действовать.

"Здесь где-нибудь видеокамера, и они меня видят! – подумал Рави. – Чем дольше я тут протопчусь, тем больше подозрений вызову!"

Он рванул дверь на себя. Внутри надел свежий белый халат и вступил в камеру обеззараживания. Стоя без дела, он смотрел через прозрачную дверь в Шкатулку. Медсестры Година, как обычно, сидели справа и слева от кровати – две сторожевые суки!

"Или я его, или он меня, – в сотый раз повторил себе Рави. – Скоу совершенно прав…"

Узнав, что компьютер может одолеть порог тринитизации уже через двенадцать часов, Скоу не стал прыгать от радости, а сразу спросил, сколько еще проживет Годин. Когда Рави ответил, что явно больше двенадцати часов, Скоу решительно сказал:

– Этого допустить мы не можем.

– Почему? – спросил Рави, заранее зная ответ.

– Потому что уже поздно отступать! – рявкнул в трубку Скоу. – Президент звонил мне из Китая. Происходящее с Теннантом его крайне огорчает. И я почувствовал, что мне он не очень-то верит. Пришлось выдать ему связную версию.