ШаМаШ БраМиН - ПЕС

«Обольщаться, конечно, не стоит, – размышлял генерал. – Тропка совсем худая. Может, и нет никакой тропки, а просто пролысина».

В дверь постучали. Генерал, по примеру своих высокопоставленных коллег, давно подумывал завести секретаршу, но таежная привычка не позволяла пускать кого-то в свой аланчик. Даже близко подпускать никого не хотелось.

– Да, – буркнул Бессонов.

Дверь отварилась. В кабинет вошел невысокий, крепкий мужчина в мятом темном костюме, и, не произнеся ни слова, обыденно прошел за стол совещаний.

– Слушаю, Семён Гаврилович, – он раскрыл ежедневник для заметок.

– На, почитай, – генерал плюхнул перед подчиненным досье, которое минуту назад внимательно изучал сам.

Олег открыл папку и начал читать. Через несколько секунд вопросительно посмотрел на генерала:

– Это же конторский клиент?

– Ты знаешь, эти умники только языком трепать умеют. Всю работу делаем мы. На этот раз надо заставить их поделится орденами.

– Без проблем, – согласился майор. – Выставлю толковых людей и, если появится …

– Стой. Не спеши, – Бессонов разочарованно цокнул языком. – Учу, учу вас, а вы все в толк не возьмете. С конторой в лоб нельзя. Наверняка они уже своих поставили. Тут надо по-другому. Такого зверя как этот … – генерал потянулся взглядом за папкой, ища подсказку.

– Казимов Абдулла Исламбекович, – подоспел на помощь Олег.

– Да. Этого Казимова из засады не возьмешь. Его надо загнать под выстрел. Понимаешь?

Олег кивнул. Бессонов говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово, и проговаривал их не спеша, вдумчиво, будто вдыхая жизнь и наполняя смыслом излагаемые мысли. Подчиненные привыкли к его манере говорить и жадно впитывали каждое слово. Шаман знал цену словам, заставляя собеседников, проникнутся содержанием сказанного.

– Дернуть из берлоги. Что скажешь?

Олег, недолго подумав, открыл досье и сверил свою догадку. Утвердительно кивнул головой, сказал:

– Сыну восемнадцать. Наркотики, оружие?

– Нет. Много возни. Да и шум по всему управлению. Сыграй на гормонах. По позорной статье. Авторитетному отцу сын насильник не в масть. На нарах. Должен клюнуть.

– А если не клюнет?

– Не клюнет, значит сядет сынок.

– Принято. Оформляем по полной.

– Да. Но учти. Этот Казимов, хоть и матерый, но волк. Падальщик. Мне нужен медведь.

Олег снова углубился взглядом в досье. Генерал ему не мешал. Он давно приметил этого прыткого, сообразительного белолицего. Он даже думал именно в него, в Олега, переселить свою шаманскую душу, когда тело Бессонова совсем состарится.

– Кто именно? – спросил майор. – Тут несколько фигурантов, подельники, спонсоры …

– Главный, – перебил его генерал.

– У! – вырвалось у Олега. – Саида эль Шахина полмира ищет. Куда нам?

Семён Гаврилович пристально смотрел на подчиненного. Его взгляд причинил неосторожному подчиненному, чуть ли не физическую боль. В итоге майор не выдержал.

– Я понял, товарищ генерал. Будем работать.

– Олег, – не меняя выражение лица, сказал Бессонов. – Организуй мне встречу с Казимовым.

Шах негромко постучал в дверь. За спиной он прятал наспех сорванный под окнами благоухающий букет сирени.

– Да, – услышал он звонкий голос Светланы Борисовны.

– Светочка, я к тебе, – лицо Гайанского расплылось в сладкой улыбке. – Вот.

Он достал букет. Бело фиолетовые ветви моментально наполнили душный кабинет ароматами весны.

– Есть куда поставить? – спросил он, не давая женщине опомниться.

– Гайанский, как это понимать? – возмутилась директриса.

В голосе лязгали металлические нотки, а лицо выражало разом раздражение, гнев и протест. Но наметанный глаз оперативника и знатока женских заморочек, заметил на ее лице пробежавшую тень улыбки.

– Убери немедленно. Вечером Маше отнесешь, – продолжила Светлана.

– Какой Маше? – искренне удивился Птаха. Он себе даже представить не мог, что малахольный художник, в теле которого он сейчас пребывает, мог быть женат.

– Гайанский, не прикидывайся. Вчера ты чуть ли не в петлю лез, а сегодня не можешь вспомнить. Оставь эти понты.

– Какие понты? – майору было невдомек слышать от директора художественной школы зековскую феню.

– Так! Все, – потеряла терпение директриса. – До свидания. Топай домой.

– Я, как бы, уже дома, – снова улыбнулся Шах.

– Да? – растерялась Светлана Борисовна. – А, ну да.

Заразившись доброй, по детской наивной улыбкой Шаха, женщина непроизвольно улыбнулась в ответ. Неожиданное внимание мужчины было безумно приятным. За годы брака она успела от этого отвыкнуть.

Светлана попыталась скрыть свою секундную слабость. Она уткнулась в лежавшие на столе документы, делая вид, что внимательно читает методологический план третьего класса. Этот жест окончательно выдал ее смущение, чем майор не преминул воспользоваться.

– Куда букет пристроить?

– Что? – серьезным тоном спросила директриса. – Кинь на стол. Тетя Рая придумает что-то.

Птаха аккуратно положил букет на край стола.

– Света, может, сходим куда-то? В кино там, или в ресторан? Не знаю, где сейчас принято на свидания…

– Какое свидание, Гайанский? – начальница раздраженно бросила документ на стол. – Ты женат, я замужем. Брось эти глупости!

В голове он услышал крик Гайанского: «Ведешь себя как подросток. Позор! Ты хоть знаешь куда лезешь?»

– Света, я же так, пообщаться, – сказал Шах, пытаясь не обращать внимания на протесты художника запертого в зазеркалье. – Я же вижу, дома не все в порядке. Ты, шикарная женщина …

– Не твое дело, – перебила его женщина. Она произнесла эти слова медленно, чуть ли не по слогам, вложив в каждый звук нескрываемую ярость.

– Извини, я не прав, – попробовал Птаха, понимая, что момент упущен и его шансы упали до нуля. По крайней мере, на сегодня.

– Пошел вон, – не меняя интонацию, прошипела Светлана, но взяв себя в руки, добавила своим обычным голосом. – Ты свои проблемы реши.

– Ладно, – сказал мужчина, примирительно выставив перед собой ладони, и пятясь к дверям, – я понял. Еще раз извини. Но, знай: ты мне не безразлична.

Он вышел и быстро закрыл за собой дверь, понимая, что Светлана снова разозлится.

«Куда ты вообще полез с этим букетом? Она респектабельная, замужняя дама …» – услышал Шах в своей голове.

«Заткнись!» – ответил майор.

«Вот это нахальство! – возмутился Гайанский. – Забрал мое тело, портишь мне репутацию, еще и рот закрываешь!»

Майор промолчал, пытаясь контролировать свою реакцию на истерики малахольного. Гайанский расценив это как маленькую, но победу, продолжил.

«Она замужем, и муж у нее … – голос в голове стих, художник подбирал формулировку. – Короче, про таких говорят, как за каменной стеной»