ШаМаШ БраМиН - ПЕС

«Кончай муштру! – мысленно произнес учитель. – Сейчас другие времена …»

«Для уважения одно время. Не мешай!» – огрызнулся майор.

У Гайанского, в зазеркалье, замерло сердце. Кто знает, на что способен этот тиран в обличии учителя рисования? Вполне возможно, он передушит всех, одного за другим. Или расстреляет, как это … замочит.

Но, дети оказались на удивление послушными. Только Шах шагнул в класс, дети встали.

– Здравствуйте, дети! – громким, командным голосом сказал майор.

Дети непонимающе молчали.

– Так! А здороваться вас тоже не учили? – офицер внимательно смотрел на всех, и на каждого. Эту способность развивает в себе каждый командир. – Считаем до двух и дружно произносим «Здравствуйте!». Раз, два …

– Здравствуйте! – прозвучал нескладный хор детских голосков.

– Для начала неплохо. Повторим: раз, два.

– Здравствуйте! – хор звучал увереннее.

–Так. Теперь я выйду, и зайду.

Шах снова шагнул в класс, третий раз за сегодняшнее утро.

– Здравствуйте, дети!

– Здравствуйте! – почти одновременно пропели дети.

– Неплохо. Будем еще работать. Ладно. Итак, чем мы сегодня будем заниматься? Ты! – Шах указал на Катю, светленькую, щупленькую девчушку.

– Мы будем рисовать, – неуверенно промямлил ребенок.

– Это понятно. Что мы будем рисовать?

Дети испуганно молчали. Шах сам ответил на свой вопрос:

– Мы будем рисовать Родину!

«Боже мой! – возмутился настоящий художник – Что вы делайте. Им по девять лет, какая родина?»

– Что такое Родина? Ты! – майор указал на худенького мальчика в очках, который нервно сжимал в руках кисточку.

– Я? – удивленно переспросил ребенок.

– Да, ты. Встань. Что такое Родина?

Мальчик медленно встал. Он растерянно смотрел по сторонам, надеясь на чью-то помощь. Напуганные одноклассники молчали.

– Фамилия? – строго спросил Шах.

– Порошенюк, – дрожащим голосом прошептал мальчуган.

– Что, Порошенюк, забыл, что такое Родина? Скажи еще, что ты и не знал.

Казалось, еще один вопрос, и ребенок заплачет. Птаха не наседал.

– Запомни, Порошенюк, Родина это то, что тебя родило и растит. Родина дает тебе все. Все лучшее. Кормит, поит, воспитывает, учит. И любить ты должен только Родину, ей ты всем обязан. Запомни это, Порошенюк. Все поняли, что такое Родина?

***

По такому же сценарию прошел и следующий урок.

«Совсем сырые, – охарактеризовал подопечных майор. – Разгильдяи были всегда, но разгильдяи с понятием. Эти же – никакие!»

«Это, дети, – парировал учитель. – Просто дети»

«Они что гнилыми родились?» – недоумевал Шах.

«Демократия, – равнодушно ответил Юрий. – Свобода. Человеческие ценности»

«Демократия?! А дисциплина? Тогда свобода для кого? Для быдла? Человеческие ценности? Какие? Пожрать, поспать? Какая-то помойная яма»

Гайанский понял: катастрофа неизбежна. И она случилось на последнем, послеобеденном уроке. После муштры со вставанием и приветствием, ставшим ритуальным, приступили к работе. Тут за окном послышался хруст кустов и в класс ворвался тяжелый запах угарного газа.

Шах подошел к окну и крикнул.

– Эй! Убрал машину. Живо!

Просьба осталось не услышанной. Раздраженно цыкнув, майор рывком махнул через широкий подоконник.

– Эй! Машину убери! – повторил он в опушенное стекло внедорожника.

– А, снова ты, дохляк. Я тебе что, прошлый раз плохо объяснил? – улыбка толстяка на водительском кресле напоминала оскал.

Майор открыл пассажирскую дверь и прыгнул в машину.

– Выходит что плохо, – ответил Птаха. – Повторишь?

– Пошел нахрен! Вышел из машины … – начал толстяк, наклонив к Шаху все свое грузное тело.

В подвальном зеркале, Гайанский отчетливо видел, как наливаются кровью бычьи глазки владельца авто.

Тут, майор, резким, хлестким движением, врезал толстяку в горло, попав точно в кадык. Боров удивленно замер. Послышался хриплый, судорожный вздох. Птаха занес ладонь за затылок водителя и, без особых усилий, дважды стукнул его головой об руль. Нос толстяка превратился в кровавый свиной пятак.

– Теперь трогай, – спокойно приказал майор.

Толстяк, схватился за нос, пытаясь остановить кровь. Но инстинкт самосохранения вынудил его отпустить педаль тормоза.

Машина нехотя, минуя узкий газон, съехала на дорогу. Птаха открыл дверь. Боров, брызжа окровавленной слюной, прохрипел:

– Стоять!

Майор обернулся. В руках водителя блеснул выкидной нож. Длинное узкое лезвие, подрагивало в жирной ладони.

«Беги! – мысленно закричал перепуганный Гайанский. – Дверь открыта!»

«Ага, сейчас!» – усмехнулся офицер, и, подняв руки, сказал:

– Все, все. Сдаюсь. Твоя взяла.

Тут же левая ладонь майора оказалась на запястье с ножом, а правая, превратившись в кулак, нанесла два удара. Один пришелся уже в разбитый нос, второй в зубы толстяка. Птаха забрал нож из ослабшей руки борова. Разглядывая его, Шах сказал:

– Еще раз тебя здесь увижу, засуну его тебе в … брюхо. По самую рукоятку. Понял?

– Да … – прошепелявил толстяк.

Майор с сожалением посмотрел на жирдяя.

– Худеть тебе надо.

Шах наклонился к колесу. Резким ударом он проткнул покрышку. Послышался свист спускаемого воздуха. Тоже самое, он проделал с остальными колесами. Закончив, подошел к открытым дверям машины.

– Ну, бывай! И это. Детишек не обижай! – Птаха кинул нож на колени толстяка.

***

Глупость белоликих умиляла Бессонова. Все они были трусливыми, беспомощными, ограниченными и предсказуемыми. Толком никто ничего не умел делать. Все что у них получалось это разрушать. Даже создавая, они умудрялись разрушить гораздо больше. Желания, ненасытная жажда ослепляла этот народ, делала крайне уязвимыми. Он давно мечтал исполнить свой обет: уничтожить белолицых. Стереть всех до одного, тем самым дать шанс возродиться другим. И вот, наконец, после многих лет упорства такая возможность представилась.

Генерал разглядывал фотографию чернобородого мужчины. Обычное лицо, с большими темными глазами, узкий нос с горбинкой и короткие густые волосы. Головореза в нем, выдавало выражение лица. Высокомерный изгиб губ, еле заметный из-под бороды, небольшой шрам над левой бровью, холодный взгляд хищника. Бессонов видел уже такое выражение. В зеркале. В те далекие дни, когда он был в своем теле.

Казимов Абдулла Исламбекович – активный участник бандформирования, участник боевых действий. Причастен к серии терактов на территории сопредельных государств. Верный сподвижник Давуд Саида эль Шахина. По оперативной информации в их городе проживает гражданская жена Казимова, так сказать любовь юности, от которой, судя по тем же оперативным данным, имеется восемнадцатилетний сын.

– Алло, Олег, – сказал генерал в трубку, положив фотокарточку в папку, – Зайди ко мне.