Владимир Митюк - Синдром Рыжей. Роман из цикла «Пространство холода»

– С добрым утром!

– Так полдень уж, – Николай не добавил «Рыжая», а я лишь смущённо пожала плечами, даже не решаясь бросить на себя взгляд в зеркало.

– Сейчас, только умоюсь.

Да, человек после душа совсем иной, нежели без оного! Даже если внутри нестерпимо мутит, и последствия пьянства прорываются зеленью на физиономии. Я провела в душе, наверное, минут сорок, не только пытаясь прийти в себя, но и напряженно думая над планом дальнейших действий. Правда, боец из меня в этот день был просто аховый. То есть, никакой.

Николай никак не прокомментировал мое появление, и мы пили кофе со сливками, с бутербродами и московскими деликатесами. Он, также успевший отдохнуть и побриться, ни о чём не спрашивал. Возможно, и в его жизни что-то произошло, от чего он ещё не успел оправиться.

В отличие от вчерашнего вечера он был мрачен и неразговорчив. За окном мирно играли детишки, шуршали зелёными листочками тополя, и мне даже захотелось забыть о цели моего приезда и просто отдохнуть, как нормальному человеку, но реальность, к сожалению, гнусно напоминала о себе.

– Здесь есть телефон? – Спросила я после перекура, хотя меня опять повело.

– Да, в комнате, звоните спокойно, пока можно. Мобильный не рекомендую. Москва – таки.

Почему – пока? Но мысль лишь промелькнула. А человек, ради встречи с которым я совершила столь безрассудное путешествие, был на месте. Мне было назначено на 17—00. И одно это было большой удачей.

Я извинилась перед гостеприимным хозяином и стала собираться. Мне нужно было в район метро «Ботанический Сад», почти в другой конец. Я намеревалась добраться туда на метро, а потом поймать машину. А дальше – по обстоятельствам, но на всякий случай спросила:

– А я смогу вернуться сюда вечером, если?

– В принципе у меня сегодня никаких дел особых нет, могу сопроводить. А встреча важная?

Я согласно кивнула головой. Николай же головой покачал, оценив выражение моей физиономии где-то на два с минусом, потом достал из кармана металлическую коробочку, из неё – запрессованную таблетку:

– Выпейте, минут через пять полегчает. – Не корил, а смотрел с интересом.

Я была ему благодарна – бродить в одиночку по Москве не хотелось.

Николай покорно ждал у телевизора, и, наверное, был поражён – я это замечаю всегда или так хотелось, – увидев моё превращение из давешней тётки и сегодняшней растрёпы в вполне элегантную даму с горящими от возбуждения глазами, подтянутую и готовую к бою.

– М-да, ну пошли тогда, – он взял свой дипломат, поманипулировал замками, и мы вышли на улицу. Было настолько ярко, что пришлось надеть тёмные очки.

– Подождите здесь, – сказал мой спутник и направился к ближайшему гаражу.

Машина превзошла мои ожидания – «Опель» последней модели, – и вскоре мы мчались с предельно допустимой скоростью, естественно, к одной мне известной цели, и, к сожалению, к далеко не известному результату. Не знаю, что Николай дал мне проглотить, но жуткое состояние сменилось пугающей лёгкостью – то есть, именно тем, что мне было сейчас необходимо.

Водитель мой добровольный молчал и ни о чем не спрашивал – похоже, впал в апатию, и сказал только:

– Как рыжая, так столько мороки. Карма у вас такая, наверное.

– Поборемся, – пошутила я, – мы, рыжие, упорные.

– Заметно, – усмехнулся он в ответ.

Минут через сорок мы подъехали к стоящему в некотором отдалении от других зданий скромному особнячку, за стенами которого решались судьбы не только многих людей, но и государства, но об этом мало кто подозревал.

Николай проехал мимо, не снижая скорости, несмотря на мои призывы остановиться, резко затормозил за ближайшим углом и спрятал машину за деревьями:

– Светиться незачем, ждать буду здесь, удачи!

Голос его внезапно стал твёрдым, а взгляд тяжёлым и пронзительным, совершенно не похожим на вчерашний, расслабленный. Отчего легкие мурашки пробежали у меня по спине. А что, если и он знал, хотя бы понаслышке об этом здании и его хозяине?

Я благодарно пожала ему руку, и сказала, выходя из машины:

– Постараюсь.

И пошла, вся из себя гордая.

Аудиенция прошла успешно, даже более того. Я получила карт-бланш и обещания в поддержку своих действий. Беседе проходила наедине, в скромном кабинете, за чашечкой ароматного кофе и маленькой рюмкой коньяка «теплой и дружественной атмосфере». В отличие от вновь прорвавшихся к власти и нуворишей, хозяин не любил излишеств. Потом охрана предупредительно проводила меня к выходу и я, сняв тяжесть со своих плеч, наконец, вздохнула свободно и, совершенно расслабившись, пошла в сторону аллеи, где меня ждала машина.

4

Вдруг прямо возле меня взвизгнули тормоза, и из чёрного джипа выскочили два огромных бритоголовых бандита с явным намерением схватить меня и затащить в свою машину. Я отчаянно закричала, однако противоположная сторона улицы, за которой начинался парк, была пуста. На мой крик среагировала охрана особняка и двое в камуфляжной форме выскочили на улицу, на ходу вытаскивая оружие.

Похитители на какое-то мгновение оставили меня, и, вытащив короткоствольные автоматы, разрядили их в бедных охранников. Я в ужасе попятилась назад. «Неужели это конец?» – Пронеслось в голове.

Внезапно из-за поворота навстречу мне вылетел «Опель», а из него выскочил Николай, с пистолетом в руке. Нападавшие не ожидали такого поворота событий. Несколько выстрелов, и всё было кончено. Николай запихнул меня в машину, и мы умчались прочь, оставив позади гору трупов и горящий джип.

Меня била дрожь, я металась в истерике, хваталась за своего спасителя и мешала ему вести машину. Когда мы удалились с места происшествия на достаточное расстояние, Николай остановил машину, и прижал меня к себе. Он положил мне руку на голову, снимая напряжение. Когда я более-менее пришла в себя, мы продолжили путь. По дороге сильно петляли, и к дому подъехали с другой стороны.

Когда мы вошли в квартиру, я рухнула на диван и разрыдалась. Николай вышел на кухню, достал из холодильника ледяной сок, налил в бокал, потом бросил что-то шипучее и протянул мне. Я машинально выпила, а потом он буквально затолкал меня под прохладный душ.

Холодные струи сбили с меня напряжение и заставили мыслить, хотя я дрожала до сих пор. Неужто я кому-то так перешла дорогу, что меня захотели похитить и, может быть, даже ликвидировать? Я лихорадочно перебирала варианты, но ничего путного не приходило в голову.

Набросила предусмотрительно оставленный халат, причесалась и осталась довольна своим внешним видом. В комнате меня ожидали кофе и коньяк. Николай сидел перед работающим телевизором. Обернувшись, он наполнил бокал и в буквальном смысле слова вылил в меня половину фужера. Я машинально выпила, меня обожгло, закашлялась. А когда отдышалась, не нашла ничего лучшего, чем спросить: