Зохраб ШАМХАЛОВ - Пленники горы

– Всё хорошо, моя девочка. Даже очень хорошо.

– Что значит «очень хорошо»?

– Ну, видишь ли, – Диляра-ханум старалась подыскать нужные слова, но безуспешно, – она сватала тебя за Эмина.

Диляра-ханум испуганно посмотрела на внезапно побледневшее лицо дочери.

– И что ты ей ответила? – тихо спросила Айтекин.

– Я? Сказала, что ты ещё ребёнок и что вам… тебе в институт поступать надо. Но она меня заверила, что сейчас вы будете только помолвлены, а свадьбу сыграем потом.

– Мама, ты дала согласие, не спросив меня? – лицо Айтекин исказилось от обиды и гнева.

– Согласие, несогласие. Спросив, не спросив, – Диляру-ханум начала разбирать злость, – причём тут всё это! Вы же дружите. Он прекрасный парень. Я советовалась с дядей Абдуллой, и он одобрил наше решение.

– Ты дала согласие, не спросив меня, – на глазах у девушки выступили слёзы. – Как ты могла так поступить со мной?

И тут впервые в жизни Диляру-ханум прорвало. Она обрушилась на дочь с потоком упрёков и обвинений. Она кричала на своё любимое дитя, обвиняя его в чёрной неблагодарности, эгоизме, глупости и прочих смертных грехах. Она говорила об их бедности и той жизни, которая откроется ей, породнись они со столь знатным семейством. Айтекин молча слушала мать, и в её широко раскрытых глазах читался ужас.

– Дура! – выкрикнула напоследок Диляра-ханум. – Я знаю, кто у тебя на уме. Этот бездельник и драчун Заур.

– Никакой он не бездельник! – закричала Айтекин, – если хочешь знать, то он лучше всех. А ты, ты всё испортила. Я бы сама всё решила без твоей помощи. Но ты всё испортила.

Айтекин пулей слетела с веранды и бросилась к калитке.

– Вернись сейчас же, – крикнула ей вдогонку мать.

Тщетно. Стукнула дверь, и всё стихло. Диляра-ханум опустилась на стул и дрожащими руками обхватила голову. Она всеми силами старалась понять, правильно ли поступила, и если ошиблась, то насколько страшной была ошибка.

Солнце уже клонилось к закату, когда Заур, только что расставшийся с Эмином, вернулся домой. Настроение сегодня, как и все последние дни после выпускного бала, было не очень хорошим. К тому же предстоял неприятный разговор с родителями: он должен, наконец, решить, куда будет поступать. Собственно, он давно решил, кем станет, но никто, кроме брата и Эмина, об этом не знал. Им Заур признался, что станет биологом-охотоведом.

Когда он поведал свою тайну Эмину, у того лицо вытянулось от удивления.

– Голову ушиб? – спросил он, немного придя в себя, – мы же вроде бы договорились поступать на юридический.

– Нет, друг. Это не моё, – сказал Заур, – для этой профессии я слишком нервный. У меня ни один преступник не дойдёт до суда живым: или пристрелю, или задушу.

Они вдоволь посмеялись над его «чистосердечным признанием», но затем Эмин потребовал серьёзных аргументов.

– Помнишь клятву, что мы дали на вершине? – сказал тогда Заур, – беречь нашу землю. После того случая в горах я понял, что самый опасный хищник на планете – это человек. Ты будешь защищать от него людей, а я – всю остальную живность.

И Эмин понял и принял его решение. А как же, ведь он – его единственный друг. С родителями будет труднее.

Зазвонил телефон.

– Это я, Айтекин, – голос девушки дрожал от волнения.

– Что случилось? – встревожился Заур.

– Нам нужно поговорить. Приходи к дамбе на чайлаге.

– Когда?

– Через полчаса.

– Тебя кто-то обидел? – Заур почувствовал, как в нём закипает кровь.

– Никто меня не обидел. Приходи. Слышишь? И никому не говори.

– Хорошо.

Он постарался незаметно выйти из дома, но не получилось. У калитки он столкнулся с отцом.

– Ты куда? – спросил тот.

– Скоро вернусь, – ответил Заур, стараясь говорить как можно спокойнее. –Ребята зовут.

Муса внимательно посмотрел на него. Он слишком хорошо знал сына, чтобы не заметить его волнение.

– Ладно. Иди, – сказал он, – постарайся не опоздать к ужину.

Заур шёл быстро, время от времени переходя на бег. Не прошло и двадцати минут, а он уже был на месте. Он уселся на камень и стал ждать. Территория по обе стороны дамбы была занята под огороды и сады. Жители городка приходили сюда обычно к вечеру, чтобы покопаться в земле, собрать овощей, а то и просто отдохнуть. Однако сегодня было не очень людно. Два-три человек, были ему незнакомы, а вот тётушку Нису, соседку Айтекин, он узнал сразу. И она его, кажется, тоже.

Вскоре появилась Айтекин. Она молча подала ему знак следовать за ней. Они с матерью владели небольшим садом за дамбой. Именно туда она его и повела. Участки были огорожены или живой изгородью, или низкими заборами из речных камней, а сбитые кое-как калитки почти нигде не запирались.

Она проскользнула внутрь сада, он – вслед за ней.

– Что случилось? – спросил он.

Она молча покачала головой. Было видно, что она крайне взволнована.

– Ты так и не признался, куда собираешься поступать, – сказала она.

– Ты из-за этого вызвала меня сюда?

– Отвечай!

– Я не обязывался отчитываться общественности о моих жизненных планах, – сказал он и примирительно добавил: – Извини, если грубо вышло. Просто я ещё окончательно не решил. Думаю, что уеду в Россию.

– Почему в Россию?

– Потому, что у нас такой специальности нет.

– Что за специальность, если не секрет?

– Пока секрет.

– А там, куда ты поедешь поступать, есть медицинский?

– Не знаю. Зачем это тебе?

– Хочу поехать с тобой.

Заур ошеломлённо посмотрел на девушку. Айтекин глядела на него полными слёз глазами, и в этом взгляде он прочёл всё, о чём мечтал и чего боялся.

– Ты с ума сошла, – тихо сказал он.

– Да, сошла, – сказала она.

– Давно? – спросил он.

– Да. Но поняла это только час назад.

Заур молча смотрел девушку, будто видел её впервые в жизни. Он поднял было руку, но затем опустил её.

– Нам не следовало встречаться здесь, – мрачно сказал он, – могут увидеть.

– Пусть видят. Я никого не боюсь. А ты, я вижу, испугался.

– Даже очень, – впервые в жизни Заур спокойно принял это слово. – За тебя.

– Нет. За себя, – с горечью в голосе сказала она. – Не хватает смелости сказать три слова.

Заур покачал головой.

– Ты многого не знаешь, – сказал он, – Я не могу…

– Это не те три слова, что я хочу услышать. Ну же!

Сжав кулачки, Айтекин шагнула навстречу Зауру. Он растеряно отступил.

– А я могу! Я скажу. Я люблю тебя! Слышишь?

Айтекин бросилась к Зауру и обняла его за шею.

– Слышишь? – повторила она и, уткнувшись ему в грудь, заплакала.

Заур невольно положил ей руки на плечи. Как же он мечтал об этом мгновении! Сколько раз представлял себе эту сцену! Но не радостью, а печалью переполнилось его сердце. Как же хотелось ему крепко обнять ту, о которой мечтал столько лет, поцеловать её губы, мокрые от слёз глаза, горящие щёки.