Михаил Ушер - Убийца с лицом ребенка

– Получается, что микрокамер было две, – радостно сообщил он. – Будем составлять протокол обыска?

– Где вы ее нашли? – осипшим голосом спросил следователь.

– Она застряла в глотке третьей рыбы, – объявил Кочерга.

Горпищенко схватил микрокамеру и сунул ее в карман брюк.

– Так кто из нас идиот? – спросил Скоморох.

В этот момент зазвонил телефон Горпищенко.

– Докладываю, – сообщил ему голос в мобильнике – Свидетель Перман Юрий Львович в результате наступившей гипогликемии чуть не отдал богу душу. Я был вынужден вызвать скорую помощь и поместить его в больницу.

– Кто это? – спросил Горпищенко, хотя сразу понял, что случилось.

– Лейтенант Скворцов.

– Мудак ты, а не лейтенант. Кто тебе давал право вызывать скорую помощь?

– Ага. Лучше быть мудаком, чем сидеть за превышение должностных полномочий, повлекших смерть.

– Лейтенант, – приказал Горпищенко, – пиши на имя прокурора города рапорт о том, что произошло.

Следователь обернулся к Скомороху.

– Предварительные итоги такие: взяткодатель Перман в больнице, что срисовала эта камера, нам неизвестно. Что я скажу утром прокурору города? Что надо менять меру пресечения Снаткину на подписку о невыезде? Так он меня ногами забьет и будет прав.

– Если история с Ваней дальше нас не пойдет, гарантирую тебе полную поддержку со стороны Ореста Ивановича.

– Неужто наш прокурор является тоже вашим агентом? – скептически усмехнулся Горпищенко.

– Сейчас, нет, – ответил двусмысленно Скоморох, и помолчав, добавил, – а что касается взяткодателя, то куда он денется с бронепоезда? Я лично доставлю его завтра в прокуратуру. Не люблю, когда река вдруг меняет свое русло.

Адвокат Кемельман откинулся на мягкую спинку кресла и спросил полковника Снаткина. – Ты считаешь этичным, получение денег в своем рабочем кабинете за проданные раннее акции?

– Это запрещено законом? – возмутился Снаткин.

– Я говорю о другом, – спокойно продолжил Альберт. – Ты получаешь деньги от предпринимателя на своем рабочем месте. Это фиксирует жучок. А дальше просто дело техники. Аркадий, например, заявляет, что купил у тебя акции по такой цене под давлением с твоей стороны. Появляются свидетели, которые подтверждают, что Аркадий одалживал у них деньги под проценты и жаловался, что живодер Снаткин грозится разделаться с ним, если он к сегодняшнему дню не доставит ему обусловленную сумму. У следствия есть человек, который передал деньги, наверное есть запись разговора Аркадия с тобой о том, что деньги уже в пути, сам пакет денег, твои первичные показания о том, что деньги эти принадлежат тебе. Круг замкнулся. Может такое развитие событий пройти через суд? Чисто риторический вопрос. С учетом твоего должностного положения и полученной суммы, лет восемь судья определит даже сочувствуя тебе.

– Получается, действительно, складно, – вытер со лба испарину Снаткин. – Какой же у нас план действий? Очень четко ты обрисовал ситуацию. А если все не так, и Аркан тут ни при чем? У него за спиной три ходки. Он из тех бизнесменов, которые в авторитете. Не будет он сотрудничать с прокурорскими. Западло это ему. Товарищи по бизнесу могут не понять…

– А сколько таких товарищей по бизнесу у тебя ходят в осведомителях? – уточнил Альберт. – А сейчас вообще новое веяние пошло: авторитетные бизнесмены, обзавелись своими прокурорами и следователями и сдают своих конкурентов просто из удовольствия. Это, кстати, дешевле, чем вывезти человека в лес. Потом надо вывозить в лес тех, кто вывез его, чтобы всю жизнь не зависеть от подонков.

– Умеете, вы адвокаты навести тень на плетень, – хмуро сказал полковник полиции. – Давай, колись, что ты придумал. Мне нужно три дня, чтобы все разрулить. Можешь ты сделать так, чтобы я ушел отсюда до суда?

– Это только в кино адвокаты приходят и забирают своих подзащитных из лап таких свирепых полицейских, как ты.

– Но ты же забирал у меня всякую шелупонь.

– Вот именно, шелупонь. Ты бы их и без адвоката выдворил бы, чтобы не болтались под ногами. Мне надо будет посмотреть этот договор купли-продажи. Я уверен, что в договоре сумма указана в гривнях, как и положено. Почему он передал тебе в долларах?

– Потому что мы с ним так договорились.

– А кто должен налоги платить с этой сделки?

– Покупатель. То есть, Кеосаян.

– Так и указали в договоре?

– Я при заключении договора не был. Но командовала там Стелла, сестра жены. Она в этих тонкостях ас. Точно, Аркадий должен заплатить налоги.

– Слава Богу, что хватило ума отразить это в договоре. У вас сумма договора должна быть где-то два с половиной–три миллиона гривень. Так что Кеосаян еще прилично доплатит.

– Какие три миллиона? Стеллка хвалилась, что Аркан заплатит копейки. По бумагам мы продали акции за десять тысяч гривень.

– Они еще не поняли, – сказал Альберт, – что могут пристегнуть к делу Кеосаяна за уклонение от уплаты налогов. Если он не скажет, что остальные девяносто девять тысяч шестьсот долларов у него вымогал полковник Снаткин.

– Не скажет, – упрямо произнес полковник полиции.

– Откуда такая уверенность? – удивился Альберт.

– Я могу в этом поклясться на Библии, – улыбнулся Снаткин.

– Лучше на Коране, – поддел его адвокат.

– Могу и на Коране, – сказал полковник. – У меня отец – мусульманин, а мама русская, православная. По пятницам хожу в мечеть, а по воскресеньям – в церковь. Один знакомый раввин сказал мне, что Бог все равно один и не имеет значения, в какой храм ходишь.

– Боже, сохрани Украину, – воскликнул адвокат. – Какие у нас теперь богобоязненные полицейские. Рассказывай, что тебя гнетет и рвет. Почему ты три дня не можешь поспать на прокурорском столе?

– Тебе этого не понять, – посуровел лицом Снаткин. – На моих плечах безопасность нашего города, я годами создавал коллектив, который может развалится, да еще уйма не сделанных дел, от которых голова кругом.

– До суда уйти практически невозможно, – сказал адвокат, – а вот суд может отпустить тебя под залог примерно трех миллионов гривень. Суд состоится через семьдесят два часа. Куда тебе торопиться? Отоспись за счет государства, подумай над тем, кто мог тебя сдать. Нотариус?

– Нет, не думаю, – ответил полковник. – Нотариус – родная сестра жены, Стелла. Эти две стервы могут порвать кого угодно, только не друг друга. А где полковник полиции может взять три миллиона гривень для залога? Ты подумал? Это не выход. Это капкан. Но домашний арест для меня тоже не выгоден. Черт возьми, подскользнулся на ровном месте. Ну была бы взятка, так не обидно было бы.

– Иногда не стоит торопиться, – сказал Альберт. – И не надо рвать на себе тельняшку. Из собственного опыта знаю, что серьезные люди в прокуратуру не звонят, не принято это. Уважаемые люди имеют дело только с судьей.