Михаил Ушер - Убийца с лицом ребенка

– Снаткина, что ли? – удивилась врач.

– А вы откуда знаете? – оживился Скворцов.

– Так в нашем городе только один большой полицейский начальник. Это Павел Иванович. Лично мне он нравится. Настоящий полковник. Он презентовал нам две машины скорой помощи. Ну что, будем грузить свидетеля?

На лице лейтенанта выступили пятна, свидетельствующие о глубоком сомнении и нервном расстройстве.

– И все-таки мне нужна от вас какая-то бумага, – сказал он. – Ну что вам стоит написать правду, высокое давление, большой сахар, опасность комы.

– Я ничего не буду писать. Я оказала необходимую медицинскую помощь, могу его забрать, но если вы возражаете, то он останется с вами.

– Можно с вами переговорить наедине? – спросил Скворцов.

Врач улыбнулась Скворцову и пошла к двери. Лейтенант двинулся за ней. В пустынном коридоре прокуратуры он прошептал врачу на ухо:

– Между прочим, судьба уважаемого вами Павла Ивановича зависит от этого человека.

– И что вы предлагаете? – отодвинулась врач от лейтенанта. – Усыпить его?

– Я предлагаю вам двести баксов за бумагу о том, что Пермана Юрия Львовича, свидетеля по делу, нужно по медицинским показаниям срочно отвезти в больницу. Можете даже не указывать медицинского основания. А я напишу сопроводительное письмо, чтобы его определили в специальную палату с решетками на окнах и запирающуюся на ключ.

При этих словах Скворцов отсчитал двести долларов и сунул их в карман халата врача. Врач молча пошла к выходу, а Скворцов вернулся к Юрию Львовичу.

– Львович, – оживленно сказал лейтенант. – Тебя забирают в больницу. Поэтому я возвращаю тебе деньги.

– Спасибо, – ответил Перман и замахал руками, мол, оставь их себе.

– Нет, – твердо сказал Скворцов и сунул свернутые в трубочку доллары в карман брюк Пермана. – Они тебе там еще пригодятся. Тебя поместят в палату с решетками на окнах. Сам понимаешь, я не могу иначе. Палата закрывается на ключ. Я думаю, ты сможешь договориться, чтобы купить этот ключ или сделать его копию, если тебе это понадобится.

– Меня прикуют наручниками к кровати? – испуганно спросил Юрий Львович.

– В следующий раз, – улыбнулся ему лейтенант.

В этот момент врач с помощником-фельдшером, пожилым мужчиной с усами Тараса Бульбы, втащили каталку, положили на нее Пермана и фельдшер укатил его на улицу.

Врач передала Скворцову письмо. Скворцов написал на бланке прокуратуры просьбу поместить Пермана Юрия Львовича в специальную палату до выздоровления и передал бланк врачу.

Юрий Львович почувствовал, что машина остановилась и услышал голоса людей. В машине было холодно, ее окружила темнота, но через некоторое время двери скорой помощи отворились и несколько женщин с фонариками выволокли носилки с Юрием Львовичем, погрузили его на каталку и фельдшер сказал, что его надо поместить в специальную палату.

– Опять насильник? – охнула одна из женщин.

– Хуже, – ответил фельдшер. – За ним гоняется вся полиция города.

– А что он натворил?

– Говорят, украл сейф у начальника полиции. А в сейфе миллион долларов.

– Хватит звиздеть, Тихон Федорович. Старый как малый.

Юрий Львович понял, что его всунули в лифт и стал считать этажи. Кажется, на четвертом этаже лифт встал, как вкопаный. Удивительный запах больничного коридора, словно пуховое одеяло, окутал Пермана. Он расслабился и закрыл глаза. Везли его минуты три. Очевидно, специальная палата располагалась в одном из закоулков этого этажа, подальше от нормальных больных. Когда его перенесли на кровать, еще одетого, но без туфель, кто-то из женщин, сопровождавших его, сообщила ему, что врач осмотрит его позже, но если он захочет в туалет или кушать, то должен нажать красную кнопку над кроватью.

– Свет включить? – спросил кто-то.

– Нет, спасибо, – ответил Юрий Львович. – Я так устал, что просто хочу спать.

– Ваши туфли – под кроватью, – услышал он и снова закрыл глаза.

Дверь больничной палаты захлопнулась, ключ провернулся в замке два раза.

Юрий Львович еще несколько минут лежал не шелохнувшись, затем вскочил, в темноте нащупал выключатель и нажал его. Палата озарилась лампами дневного света. Довольно большая комната с белыми стенами, белым потолком, пятью оголеными кроватями и тремя зарешеченными окнами, за которыми виднелись оранжевые окна девятиэтажек. Самое смешное заключалось в том, что в одной из этих девятиэтажек, находилась его квартира, в которой его ждали жена и рыбные котлеты, которые он заказал, уходя на работу. Прильнув к одному из окон, Юрий Львович физически ощутил головокружительный запах рыбных котлет. Слезы умиления потекли по небритому лицу пациента. И только одна мысль, пульсирующая где-то в подсознании, заставила его отогнать чувство жалости к себе и перекрыла доступ слез к глазным железам. Эта мысль была очень проста и конкретна: нужно срочно позвонить Аркадию. Этот звонок теперь приравнивался к попытке побега. Если Аркадий узнает, что случилось с ним и где он находится, он обязательно освободит его из новой камеры. Что будет, если друг Аркадий не сможет этого сделать, вообще не принималось во внимание, как невозможно себе представить, что Вселенная безгранична, безмерна и безвременна.

Юрий Львович отошел от окна, снял брюки, пиджак, рубашку, сложил все на стул, вынул из кармана брюк доллары, пересчитал их, отнял триста долларов, которые сунул под подушку, остальное спрятал в туфли, стоявшие под кроватью.

Ключ в замке снова провернулся два раза, Юрий Львович успел нырнуть под одеяло и закрыл глаза.

В палату вошли несколько человек.

– Кто это у нас любит спать при зажженных лампах? – недовольно сказал один из вошедших.

Юрий Львович открыл глаза. Пожилой мужчина, совершенно лысый, в очках, с вытянутым лицом, в коротко подстриженных усах над верхней толстой губой и двое женщин, все в белых халатах, окружили его кровать.

– Как самочувствие? – спросил мужчина.

– Так себе, – ответил Юрий Львович, щуря глаза, как бы от яркого света.

– Жалобы есть? —

– Есть, – сказал Юрий Львович.

– Я слушаю, – сказал мужчина и присел на край кровати.

– Я не могу об этом говорить при женщинах, – тихо сказал Юрий Львович.

Женщины переглянулись и усмехнулись, а мужчина раздвинул рот с крупными неровными зубами и отчетливо произнес

– Это не женщины. Это медицинские работники. Можете говорить, не стесняясь.

– И все-таки я хочу переговорить с вами тет-а-тет, – настоятельно сказал Перман.

– Вы слышали? – обратился к женщинам мужчина и рассмеялся.

– Нам раздеться сейчас или позже? – кокетливо спросила одна.

– Или раздеть этого мужчину? – насмешливо ответила другая.

– Дуры, – сказал врач. – Пациент – интеллигентный человек и хочет переговорить со мной наедине.