Михаил Ушер - Убийца с лицом ребенка

Они разлили вино по фужерам, чокнулись и выпили, не закусывая. В комнату вошла хозяйка «Лагуны», пожилая женщина, как писали в старых романах, «с чертами былой красоты», с папироской в зубах, с белым шиньоном, прикрывающим лысеющую голову.

– Татьяна Васильевна, – сказал Аркадий, – принесите мне, пожалуйста, двадцать тысяч долларов.

Татьяна Васильевна изобразила на худом лице недоумение и выпустила кружок черноватого дыма из ноздрей.

– Вы ничего не перепутали? – спросила она. – Здесь не банк. Здесь у нас публичный дом.

– Таня, – рассмеялся Кеосаян, – я не пьян. Принеси мне оттуда двадцать штук и две штуки возьми для себя за верную службу.

Старая дама, не благодаря, ретировалась.

– Старая школа, – одобрительно сказал Аркадий. – Не любит исполнять мои просьбы, когда я, по ее мнению, пьян. За это я ее люблю. Честный и прямой человек, но несчастный. Вот уже десять лет выносит говно из-под парализованного мужа. Таня, говорю, я же плачу тебе достаточно, чтобы взять сиделок. «Мой муж, – говорит, – это мое счастье и мое горе. И я даже говно, как вы говорите, из-под него не доверю чужому человеку.»

– Таких жен уже нет, – согласился Порошенко.

В комнату отдыха вошли красные от пара мужчины и женщины, которые со смехом и шумом стали поглощать вино и еду. Аркадий моргнул Алине и та беспрекословно покинула комнату. Кровать-аэродром приняла их в свои объятия без обычных предварительных ласок.

Через два часа пять человек в камуфляже и балаклавах вошли в приемный покой областной больницы. Вставших им навстречу полицейских, они поприветствовали выбросив вверх правую руку и хором крикнули: «Слава Украине!». «Героям слава!» – нестройно ответствовали полицейские, переглядываясь. «Слава нации!» – орали вошедшие. «Смерть врагам!» – отвечали полицейские, вытянувшись, как перед начальством и отдавая честь. Группа беспрепятственно вошла в лифт и поднялась на пятый этаж.

– Нам нужен Натан Мойсеевич, – остановил один из них перепуганную медицинскую сестру.

– Как вы сюда попали? – лепетала медицинская сестра. – Вы испугаете всех больных.

– Почему гавкаем на собачьей мове? – окружила ее группа пришедших.

– Натан Мойсеевич в ординаторской, – растерянно сообщила девушка.

– Веди нас к нему, – приказал старший группы, и остальные тут же хором запели «Ще не вмерла Украiни…,»

Натан Мойсеевич сам выбежал из комнаты на возникший шум.

– В чем дело, товарищи? – возмутился он. – Здесь вам не балаган, а больница.

– Мы тебе не товагищи, жидок, – перекривил его кто-то из группы. – Веди нас к нашему побратиму, представителю коренного населения оккупированного Крыма.

– Еще шаг, и я вызову полицию, – пригрозил Перельман. – Здесь находится особый объект, который охраняется государством.

– Чемодан, вокзал, Израиль! – прокричала группа.

Перельман попытался вынуть из кармана халата мобильник, но его подхватили крепкие руки двух мужчин и отобрали телефон.

– Где ключи от арестантской палаты? – спросил его, по-видимому, старший.

В слабом свете больничного коридора перед ним стояла группа людей в военной форме и масках с прорезью для глаз и рта. Если бы Перельман был трезв, он сразу бы оценил степень опасности. Но Натан Мойсеевич после стапятидести граммов водки абсолютно терял способность к страху.

– А-а, – зарычал он вырываясь и брызгая слюной. – Ничтожные бандеровцы, как вы нас всех уже затрахали! Вон отсюда, негодяи! Снимите немедленно маски! Я хочу видеть ваши гнусные рожи! Боитесь посмотреть мне в глаза? А я не боюсь вас…

– Заткни ему пасть, – приказал кому-то старший группы.

После серии ударов в живот и по голове, Перельман переломился и замолчал от боли.

– Ребята, – выбежали из ординаторской две женщины в халатах. – Что вы творите? Не трогайте Натана Мойсеевича, у него больная печень. Как вам не стыдно, пятеро на одного?! Что вы хотите?

Они отбили Перельмана и усадили его на диван у стены.

– Мы пришли за своим побратимом, – сказал парень, руководивший остальными. – А он стал нас оскорблять.

– Никого из ваших к нам не привозили, – стала объяснять одна из женщин. – В спецпалате находится только гражданин Перман…

– Вот он нам как раз и нужен, – сказал старший.

– Они хотят его убить, – снова вскричал Перельман., воздев руки к потолку. – Но Бабьего Яра здесь не будет. Вы его получите только через мой труп!

– Слушай, – нетерпеливо обратился старший группы к одной из женщин. – Уйми его по-хорошему. Нас уже поджимает время. Где эта палата?

– Зачем он вам? – спросила женщина.

– Он был активным членом Майдана, а теперь такие, как он, – указал он на Перельмана, – хотят его сгнобить. Для нас любой активист Майдана – побратим. Где ты был, Натан в четырнадцатом году, когда нас расстреливали? А этот Перман лично меня вытащил из-под бойни. Теперь моя очередь помочь ему.

– Ключ от спецпалаты мы вам не дадим, – сказала женщина. – Вы, как всегда, убежите, а мы завтра сами можем оказаться в этой палате.

– Но как к ней пройти? – нетерпеливо спросил кто-то из группы парней.

– Прямо по коридору и направо. Там табличка висит. Спецпалата, – ответила вторая женщина, поглаживая лысую голову Перельмана.

Трое человек двинулись к палате, а двое остались сторожить Перельмана, двух женщин и онемевшую медсестру. Через несколько минут послышался грохот сломанной двери. Вбежавшие в палату парни сначала растерялись, потому что все кровати оказались пусты. У той, что была недалеко от двери стоял стул с наброшенными вещами. Сопротивляющегося Юрия Львовича вытащили из-под кровати.

– Вы от Петренко? – хныкал он. – Только не бейте.

– А кто такой Петренко? – спросил один из парней.

– Он пытает заключенных, которые не сотрудничают с полицейскими, – осторожно сообщил Перман, осматриваясь по сторонам и понимая, что случилось что-то другое и Петренко со своими мордоворотами еще не явился. Но и радоваться троим мужчинам в масках с прорезью для глаз и рта тоже не было оснований.

– У нас заказ на тебя, – объяснил кто-то. – Одевайся и на выход.

– Мне нужно позвонить другу, – натягивая рубашку и пытаясь запрыгнуть в брюки, жалобно не сказал, а простонал Юрий Львович, для которого слово «заказ» означало, что в лапах Петренко еще можно было бы, наверное, выжить, а эти просто пришли убивать. «Из огня да в полымя», – пришла ему в голову поговорка, истинность которой ему теперь пришлось испытать.

– Позвонишь позже, – пообещали ему. – Нам надо торопиться.

– А кто, если это не секрет, меня заказал? – спросил Юрий Львович в надежде перекупить исполнителей.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – потрепал его по плечу один из ворвавшихся.