Вадим Плугов - Нектар небес

Намахавшись топором вдоволь и успокоившись, отважная боевая Пыш переводит дух, выставляет вперед нижнюю губу, сдувает со своего вспотевшего от усердных физических занятий лба несколько налипших волос и поворачивается ко мне.

– А почему они не применили электричество или что-нибудь такое? – спрашивает она совершенно спокойным голосом.

Беру свободной рукой прядь своих мокрых волос, сжимаю так, что с них начинает капать оставшаяся вода, все-таки выжать мы смогли не всю, и показываю ей.

– Влага, – объясняю я. – Здесь повсюду вода после работы системы пожаротушения.

– А-а-а, – говорит она растянуто. И я получаю от нее совершенно неожиданный и поэтому особенно приятный комплимент: – Ты умная!

– Да? – удивляюсь я. Здорово! Хорошо, что оценила. – Благодарю. Ты тоже!

– Спасибо, что помогла, – благодарит моя спутница.

– Не за что, – отвечаю я. Не люблю благодарственных речей.

– Как это не за что, когда есть за что! – не соглашается партнер.

– На здоровье! – говорю я. Этот разговор начинает меня напрягать.

Партнер тем временем кладет со звоном топор на пол и, вцепившись обеими руками, пытается выдернуть ухваты из все еще сжимающих их рук роботов. Но то ли у мертвых роботов мертвая хватка, то ли они как-то особенно прикреплены, но усилия отважной боевой Пыш тщетны. Мне надоедает на это смотреть.

– Хорош, – говорю я. – Идем, пока другие не подошли.

Девушка делает еще пару рывков и оставляет свою затею. Веревки клубков, торчащие из правой ладони одного из стражей, как и сами клубки другого, она не трогает. Это правильно. Пыш отходит от поверженных врагов, поднимает топор, и мы направляемся туда, откуда пришли. На повороте ближе к углу замечаю парящую в воздухе под потолком тарелку размером с чайное блюдце, с прикрепленной снизу телекамерой и конической антенной микрофона с прозрачной тарелочкой на толстом конце. Все остальные части аппарата темно-серого цвета. Все понятно. Гравикам. Телевизионная камера с микрофоном направленного действия в гравитационном подвесе и радиопередатчиком. Такие охраняют «Гротель», и о них, разумеется, знает все население Платонина, да и всего Платонинского района наверняка тоже. Она не летает так быстро, как гравилет, а медленно плывет в воздухе, зато сколько угодно долго, питаясь электроэнергией от солнечных батарей, а в темноте от встроенного в нее аккумулятора. «Вылетела, наверное, из какого-нибудь тайного хранилища, чтобы осмотреть окрестности, поскольку все открытые и скрытые стационарные телекамеры и микрофоны всех видов, вероятно, вышли из строя из-за аварии», – быстро соображаю я.

Не люблю, когда подсматривают и подслушивают! Подхожу ближе, поднимаю пистолет, и – дух! – нет больше противной камеры. Только осколки разлетелись и, отскакивая от потолка, окна и стен, со звоном упали на пол.

– Супер! – слышу одобрение Пыш.

12 – показывает экран оружия. Стоит поберечь патроны. Ставлю пистолет на предохранитель – экран гаснет – и убираю пушку в кобуру.

Заходим за поворот, откуда сюда и пришли. Пыш лихо закидывает топор на левое плечо обухом вперед-вверх и, держа рукоять обеими руками, кивая головой назад, говорит фразу, которая меня просто срубает:

– Как мы их сделали!

«Да уж! Ты-то больше меня сделала! Аж вспотела вся! Да если бы не я, тебя давно бы уже спеленали и утащили бы туда, куда даже думать не хочется!» – вот что я об этом думаю, но вслух ничего не говорю. Не хочу ссориться из-за такой ерунды. Пусть считает себя великой победительницей и героиней, если хочет.

Мы доходим до лестничной площадки, которая, как и сама лестница, лишена окон, и кладем руки на пластиковые перила. Они сухие. Значит, здесь система пожаротушения не работала? Странно! Перегибаемся через перила и смотрим в тускло освещенную аварийными лампами неизвестность.

Глава 9

Полумрак лестницы уходит вниз и продолжает хранить тайну. Шум не прекращается, но мы к нему уже привыкли. Где-то что-то трещит, льется вода, отдаленные и приглушенные многочисленными дверями, стенами и перекрытиями крики и даже, как мне кажется, выстрелы и хлопки. Может быть, это взрывы? Стараемся не обращать на все это внимания, но получается с трудом.

Лестница имеет в середине квадратный колодец, в центре которого здоровенная, опять же квадратная колонна. Здесь все отделано камнем – потолок, колонна, лестница и стены. Цвет камня трудно понять при таком освещении. Между колонной и лестницей расстояние метра два, и оно закрыто блестящей в тусклом свете аварийки металлической сеткой, натянутой на специальных прутьях. Да… Здесь захочешь – не разобьешься! Колонна увешана с тех трех сторон, что мы видим, огромными, метра полтора на два, телевизионными экранами. Они очень современные, толщиной с монету, их можно сворачивать и складывать как скатерть. Дорогущие! Такой я только раз видела в кабинете директора школы. Не то что наш домашний старенький телик. Над тем, что напротив нас, большая, светящаяся слабым рубиновым светом цифра 9. Всего этого мы не видели, поскольку нас везли сюда на лифте, расположенномв другой части здания, которая, как нам кажется, подверглась серьезному разрушению, осталась без электрического освещения, и идти туда нельзя.

Оглядываемся вокруг и видим двери лифтов – по одной паре от каждой из сторон коридора, приведшего нас сюда. Перед ними обычные коврики, а никакая не светомозаика. Оказывается, лифты есть и здесь. Это хорошо. Возможно, нам удастся отсюда выбраться. На полу коридора обнаруживаем темные следы, заканчивающиеся под ногами Пыш. «Молодец!» – думаю я. – Ты все-таки вляпалась и запачкала подошвы обуви маслом поверженного врага». Но вслух снова ничего не говорю.

Обнаружив свою оплошность, компаньон бросается к коврику перед ближайшим к ней лифтом – тем, что слева от меня, и начинает тщательно вытирать подошвы. Я тем временем подхожу к другому лифту и проверяю его работоспособность: нажимаю поочередно и одновременно кнопки вызова вверх и вниз. Ничего. Номера этажей на черном экране над лифтом также не горят. Пыш поочередно ставит то одну, то другую ногу на пол перед ковриком лифта – проверяет, нет ли следов. Вроде нет. Очистившая ноги спутница так же, как и я, проверяет лифт напротив нее. Результат тот же самый. Ясно, что лифты обесточены.

Оценив обстановку и взвесив все возможные варианты действий, убеждаюсь, что идти надо вниз. Во-первых, выход все-таки внизу, и даже если двери перекрыты, можно просто выбить окно и выпрыгнуть на землю, а на крышу так просто не попадешь, и даже если мы найдем способ оттуда улететь, двери на крышу наверняка заблокированы, как и лифты. Во-вторых, меня вдруг начала беспокоить опасность обрушения здания, а с первого этажа выбраться все же легче, чем из-под крыши или даже с нее самой, если нет возможности опять же улететь. Например, через то же разбитое окно или какой-нибудь пролом в стене. Все это я озвучиваю Пыш. Она раздумывает и заявляет: