Вадим Плугов - Нектар небес

Хороший вопрос.

– Думаю, что нет, – отвечаю я. – Он у них либо кончился, либо автоматика заблокировала его подачу, зафиксировав утечку. Иначе мы бы не проснулись. За то время, пока мы спали, он бы наверняка проник в помещение туалета и отравил нас насмерть. Таким газом в большом количестве можно и убить, – добавляю я и уже в свою очередь киваю головой, но теперь в сторону ВИП-сортира, ставшего для нас ночлежкой.

Пыш молча смотрит на дверь элитарного тубзика и прекращает свои расспросы на эту тему. Это просто прекрасно.

Кто бы мог подумать, что мне пригодятся уроки химии в школе. Оказывается, и от них есть польза! Чего только не бывает в жизни!

В саду, между Пирамидой и зданием, в котором мы находимся, никакого движения не наблюдается, констатирую я, глядя из окна. Я все жду с боязнью, что моя сестра по несчастью захочет вернуться в разгромленную лабораторию за ботинками «тушки». Мне возвращаться в это место совсем не хочется, а отпускать ее одну тем более. Упадет там в обморок от повторного вида всего этого кошмара, доставай потом. А бросать нельзя. Заберут еще эти мерзкие роботы, если припрутся туда. И конечно же, этот странный пугающий голос, умудряющийся пробираться прямо в мозг, не выходит у меня из головы.

Но, к счастью, у моей союзницы сейчас совсем другие планы, о чем она и заявляет. Желание поесть превосходит желание переобуться. У меня тоже уже урчит в животе.

Возвращаемся в коридор перед туалетом, Пыш небрежно отбрасывает ногой обломки гравикама, занося топор в боевое положение, и мы подходим к дверям с металлическими полированными ручками. Пробую открыть одну из них. Дверь не заперта, а просто перекошена. Открывается в противоположную от нас сторону. Толкаем ее руками и плечами, но ничего не помогает.

– Давай тараном, – говорю я.

– Давай, – соглашается моя воинственная спутница.

Тогда я поднимаю руки на уровне груди и сжимаю их в кулаки, выставляя вперед правое плечо, Пыш поднимает топор, зажатый в обеих руках, и выставляет вперед левое плечо. Не сговариваясь, отходим на пару метров назад и, переглянувшись и кивнув друг другу головами, с короткого разбега бьемся плечами в дверь. Она с треском распахивается, и мы, едва удержав равновесие после удара, оказываемся в таком же коридоре, как и тот, по которому пришли. По бокам двери тоже разруха, тот же аварийный свет, только окон нет.

Но что-то не так. Голоса. Да-да! Человеческие голоса слева за стеной. И, как мне показалось, знакомые. Похоже на оборвавшийся на полуслове разговор. Поворачиваюсь к союзнице и прижимаю указательный палец к своим губам. Пыш дважды понимающе кивает головой. Вытаскиваю пистолет, снимаю с предохранителя, навожу на ближайшую дверь и замечаю на каждой из двух ее створок по изображению из бронзы чашки с дымом над ней. Так это, наверное, буфет, кафе или что-то подобное! Почему так просто и не написать? Ох уж эти клиенты «Нектара», любят всякую вычурность. Проклятый истеблишмент! Все эти размышления сами собой мгновенно возникают и исчезают в моем мозгу. Сапфировый огонек лазера пляшет на ближайшей створке, на экран с цифрами уже не обращаю внимания. Не до этого. Будут заканчиваться патроны – заменю магазин. На цыпочках подкрадываемся к левой стене и так же, как можно тише, крадемся к ближайшей двери. Мысленно отмечаю удобство новых ботинок и немного горжусь тихостью своей поступи. Тренировки с дедом научили не только драться, но и плавно двигаться. По отсутствию звуков нетрудно догадаться, что люди услышали шум, но, вероятно, еще не знают о нас и тем более наших намерениях. Они могут заподозрить в разрушении двери знакомый нам тип ботов или еще что-то, с чем они уже столкнулись, а мы еще даже об этом и не знаем. Но углубляться в эту мысль не хочется. Скорее всего, они думают, что мы их не услышали, и решили затаиться и переждать нас, кем или чем бы мы ни были. Как бы не так! Мы тоже есть хотим!

– Это, наверное, буфет, – говорю я еле слышно, повернувшись к союзнице.

– Точно, или кафе, – соглашается она, кивая головой. Пожарно-боевой топор в ее руках еле заметно подрагивает, успеваю отметить я.

Как и пистолет в моих.

Подхожу к двери и аккуратно стучу в нее. Без ответа. Пистолет наведен на дверь, сапфировая точка над дверной ручкой, за которую я берусь и дергаю назад и вперед. Дверь заперта. Вероятно, ее поставили на место после перекашивания и последующего выбивания. Как и в нашем случае в туалете. Мне кажется, что спустя пару секунд после выбивания нами двери мне послышался в этой части коридора щелчок замка? Или я ошиблась? Нет времени на раздумья.

– Кто там? – спрашиваю я.

– Кто надо, – звучит знакомый низкий юношеский голос, похожий на голос Качка, с которым мы летели сюда в гравилете. Примерно такого ответа я и ожидала, только, естественно, не знала от кого. – Вы кто такие?

– Мы свои, – вступает в разговор мой боевой товарищ с верным топором в руках.

– Свои дома сидят, – отвечает невидимый собеседник, но уже дружелюбнее, потом говорит, наверное, кому-то в комнате: – Это, по ходу, телки, что летели сюда вместе с нами.

Он, видимо, тоже узнал нас по голосам.

– Да-да-да, это мы, – тараторит Пыш, услышавшая, как и я, вторую часть фразы парня, обращенную, вероятно, не к нам, и, явно радуясь наметившемуся прогрессу переговоров благодаря своим дипломатическим усилиям и желая развить успех, говорит: – Впустите нас, пожалуйста!

– Откройте, пожалуйста, мы за вас, – присоединяюсь я к союзнице.

– Да, вроде правда те самые девки, – слышу я знакомый голос. Толян? Точно, Толян!

– Валер, открой, впусти их, это та, что напротив тебя сидела в гравилете, Маша, по-моему, – еще один знакомый голос, принадлежащий высокой девчонке из гравилета, не помню имени, рядом со мной сидела, я прозвала ее Мачтой. – И с ней еще одна. Кристина, кажется.

А вот она нас помнит. Стыдно, но запомнила имена только парней из тех скилпов, чьи голоса слышала в гравилете.

– Марин, ты, шо ль? – радостно кричит спутница, заканчивая эти неприятные переговоры через дверь.

«Точно, Марина! Хорошая память у Пыш на имена, а у меня вот только на всякие технические штучки», – с грустью думаю я.

Опускаю пистолет, ставлю на предохранитель и убираю в кобуру. Мне не хочется встречать спасшихся товарищей по несчастью с готовым к применению против них же оружием в руках, да еще на них самих и направленным.

Щелкает замок, и дверь открывается. Передо мной Валера, он же Качок. На груди у него висит на «тушкинском», судя по цвету, разгрузчике «пума» с пристегнутым штык-ножом и направленная стволом и клинком в пол.

– Привет! – здороваюсь я, кивая головой. – Можно нам войти?

– Заходите, – отвечает Качок с очень похожим на мой кивком головы, несмотря на свой воинственный вид, вполне миролюбиво, и мы проходим внутрь.