Борис Калашников - Чёрный остров

Что было после, память сохранила смутно. У выхода из ресторана Ливингстона ожидал другой таксист, который взялся провезти по городу. В каких барах был и сколько выпил, Дэн не запомнил.

Когда глубокой ночью он вернулся в гостиницу, в номере горел тусклый ночничок. Пощелкав несколько раз выключателем, Ливингстон так и не смог зажечь потолочный светильник. Только в ванной комнате освещение было нормальным.

После душа, сбросив с себя мокрое полотенце и нырнув под простыню, Дэн вдруг почувствовал, что в постели еще кто-то есть. Американец вскочил в чем мать родила и сел на кровати. В это время дверь с грохотом распахнулась. Яркий свет полоснул по глазам. В комнату ворвались несколько человек, среди них женщина и двое полицейских. Шум, крики, вспышки фотоаппаратов. Женщина с воплем бросилась к постели, на которой, у Дэна глаза полезли на лоб, лежала голая девушка. Немного помедлив, чтобы дать ворвавшимся возможность завершить фотосессию, девица спрыгнула с кровати и, на ходу завернувшись в простыню, скрылась в коридоре.

Старший из полицейских на ломаном английском сказал, что девушке, которую сэр американец затащил в постель, нет пятнадцати лет. Ее тетка написала заявление в полицию, он ткнул Дэну под нос смятый клочок бумаги. Имеются фотографии. Он поднял вверх мобильный телефон и постучал по нему пальцем. Есть два свидетеля. Блюститель порядка показал кивком на стоявшего у двери хозяина гостиницы и худого парня в застиранных шортах и линялой футболке, в котором Дэн без труда опознал первого таксиста.

Полицейский пояснил, что он, как представитель власти, вынужден составить протокол и арестовать господина. Филиппинские законы относят педофилию и изнасилование к серьезным преступлениям. Господина упекут в тюрьму лет на десять, не менее. Тут он сделал знак рукой, который вымел из помещения всю остальную публику.

Оставшись один на один с Дэном, представитель власти смягчил выражение лица и, показывая на дверь, сказал, что к счастью для господина американца, тетя потерпевшей, мадам Корасон, очень добрая женщина. Она не хочет делать «хорошему господину» неприятности и готова за пятьдесят тысяч долларов забрать заявление. Если господин американец выплатит нужную сумму, дело немедленно будет прекращено, и днем он сможет вылететь, как и планировал, в Хошимин. Полиция не будет этому препятствовать.

– Пятьдесят тысяч баксов, сэр, для вас, американцев, совсем немного, – извинительным тоном добавил он. – Всего каких-то пять тысяч за каждый год заключения.

Тут Дэн Ливингстон окончательно протрезвел и понял, что у него самым бессовестным образом вымогают пятьдесят тысяч долларов. Он затянул потуже полотенце на поясе, многозначительно потыкал пальцем в американский флаг, выколотый на левом плече, и заявил, что платить не будет.

Через тридцать минут в переполненной камере местной тюрьмы, в которой находилось пятьдесят два заключенных, появился пятьдесят третий.

Выслушав доклад подчиненного о задержании Дэна Ливингстона, начальник полиции Анджелеса тут же позвонил Биллу Вольфу.

– Рыбку, которую вы заказывали, сэр, поймали.

– Американец? Белый? Один? – деловито спросила трубка.

– Точно, как вы просили, сэр.

– Какой счет ему выставили?

– Пятьдесят штук, сэр. Но платить он не хочет.

– Если согласится на пятьдесят, требуйте сто, согласится на сто, требуйте сто пятьдесят и так далее. Но ни в коем случае не выпускайте. Хорошо его промурыжьте, пусть почувствует, что такое филиппинская тюрьма. А тут и я к нему подъеду.

– Да, сэр. Но и вам меньше чем за полсотни мы его не отдадим.

– Почему? Ведь мы договаривались за двадцать?

– Бизнес есть бизнес, сэр. Зачем же я отдам за двадцать, когда мои ребята могут отжать все пятьдесят?

– Дам тридцать и ни цента больше. Будешь ломаться, нашлю на тебя посольство, тогда вообще получишь шиш с маслом.

Начальник полиции понимал, что Билл Вольф вряд ли станет вмешивать в это дело американское посольство, но решил не рисковать и согласился. Тридцать штук «зелеными» на дороге не валяются.

Когда генерал Строев вошёл в приемную комнату, секретарша министра Алла Булкина, небольшого роста плотная блондинка с высокой грудью подняла глаза от любовного романа.

– Цусик занят, подождите, – недовольно прошипела она и опять уткнулась в книгу.

Александр Иванович устроился в кресле в углу и стал ждать. То, что Булкина назвала министра не по имени и отчеству, а по фамилии, означало, что между любовниками случилась очередная ссора, и глава военного ведомства находится не в лучшем настроении. И, словно в подтверждение этих мыслей, из министерского кабинета донесся грозный рык Цусика. Высокие, обитые кожей двойные двери с треском распахнулись, и из кабинета вывалился начальник управления оперативного планирования Павел Ефимович Белецкий – маленький седенький генерал-лейтенант. Притворив за собой дверь и блуждая по стенам безумным невидящим взглядом, он вытер платком пот со лба, встряхнулся, будто пес, на которого вылили ведро холодной воды, издал звук «У-у-ф!», постоял немного, успокаиваясь, и, когда лицо приобрело какие-то признаки осмысленности, вышел в коридор.

– Разрешите, – произнес Строев, входя в кабинет министра.

Цусик, еще не остывший после разговора с начальником управления, восседал за столом с видом Зевса, готового метать молнии. Но разговаривать со Строевым в таком же ключе, как с Белецким, Цусик позволить себе не мог. Маска греческого громовержца на его лице сменилась недовольной кривой миной.

– Ну, с чем пожаловали? – спросил министр и покрутил шеей, словно его душил воротник.

Такой жест означал, что Алексей Эдуардович занят исключительно важными проблемами и не желает, чтобы ему досаждали всякой мелочью. Цусик не любил, когда к нему заходили без приглашения.

– У американцев появился новый, ранее неизвестный нам вид биологического оружия. – Александр Иванович выложил на стол кожаную папку с золотым тисненым двуглавым орлом посередине и придавил ладонью.

– Что там? – Цусик с подозрением покосился на две орлиные головы, развернутые в противоположные стороны.

– Очень интересные документы. Я бы хотел вас с ними ознакомить.

– Мне некогда читать. Доложите устно, только кратко, пожалуйста.

На шее у министра Александр Иванович заметил густо припудренный засос, а на щеке также под слоем пудры длинную розовую царапину, оставленную, судя по всему, острым ногтем прапорщика Булкиной. Поймав взгляд Строева, Цусик подпер правую щеку ладонью, закрыв, таким образом, от генерала следы полной бурных страстей ночи.

– Докладываю. – И Строев, чтобы не нагонять смущение на министра, перевел взгляд на окно. – По поступившим данным, командующий Восточноазиатской группировкой США адмирал Кондраки заполучил в свои руки до этого неизвестный нам тип биологического оружия – ядовитых мух, укус которых смертелен для человека.