Алексей Байдаков - Улыбнись

Спустя полчаса клоун обошёл всех детей и вышел в центр комнаты, чтобы совершить последний обязательный ритуал. Он низко поклонился всем присутствующим, попрощался, схватил свой саквояж и под оглушительные аплодисменты быстро покинул помещение. Максим никогда не задерживался в хосписе даже на минуту, как бы дети и сам Покровский его не уговаривали. Вот и сейчас директору пришлось почти бежать за ним, чтобы проводить до двери. Пересекая фойе, они застали удручающую картину в виде рыдающей женщины и утешающего её мужчину. Родители Паши, догадался Покровский и с обречённостью подумал о будущей процедуре прощания, в которой больше всего он не любил общение с родителями. Эти люди сдают своих детей в хоспис, прикрываясь неспособностью поддерживать их жизнь на должном уровне дома, но истинная причина кроется в другом. В том, в чём им стыдно признаться не только друг другу, но даже самим себе. Неизлечимо больные дети становится для них каждодневным напоминанием о собственной беспомощности и страхе перед смертью, что раз и навсегда нарушает их привычный образ жизни, вгоняет в депрессию и тоску. И не в силах это терпеть, они отправляют ребёнка в хоспис, чтобы поплакать, когда всё, наконец, закончится. И Покровский не был уверен, что это не слёзы облегчения.

– Максим, спасибо тебе за выступление, – запыхавшись, поблагодарил клоуна Сергей Константинович, когда они, наконец, остановились на крыльце.

– Угу, – сухо кивнул тот в ответ, выуживая из бездонного кармана клоунских штанов старинный серебряный портсигар и такую же старую зажигалку.

– Максим, я давно хочу тебя спросить, – директор взял предложенную сигарету и прикурил её массивной Zippo, – как ты это делаешь?

– Делаю что? – спросил клоун и глубоко затянулся, закрыв глаза. Он казался очень уставшим.

– Даже не знаю, с чего начать. – Покровский посмотрел в серое небо, тщательно подбирая слова. – С тех пор, как ты впервые появился в нашем хосписе, продолжительность жизни пациентов существенно увеличилась. К нам недавно даже комиссия приезжала. В минздраве заинтересовались нашими показателями и решили проверить, не занимают ли койки умирающих детей просто больные пациенты.

– Разве это плохо, что дети стали реже «уходить»?

– Нет, нет! Это замечательно! Я сам молился по ночам об этом, а ты знаешь, я человек науки и в молитвы не верю. Но потом появился ты, ты я крепко призадумался, не посланный ли ты нам ангел с небес. – Директор нервно рассмеялся. – Как бы то ни было, никаких разумных объяснений я твоему феномену не нахожу, и это не даёт мне покоя. Может, ты знаешь какой-то способ, который мы могли поставить на поток и помочь не только нашему хоспису, а всем больным детям?

– Нет, – серые и усталые глаза клоуна посмотрели на собеседника. – Я просто делаю, что могу. Как и вы, Сергей Константинович. Не надо всё усложнять.

– Понятно, – разочарованно вздохнул Покровский. – В любом случае, мы все очень признательны тебе за это.

В этот момент раздался автомобильный сигнал, и в ворота въехал белый пассажирский микроавтобус с эмблемой хосписа на борту. Он описал широкую дугу по двору и, скрипя тормозами, остановился возле крыльца. Из кабины быстро выбралась молодая энергичная женщина с увесистой папкой в руках. Плавным движением она открыла боковую дверь, и помогла спуститься маленькому худенькому и абсолютно лысому мальчику лет пяти-шести, одетому не по погоде в шорты и лёгкую кофточку. Мальчик с любопытством вертел головой по сторонам и крепко прижимал к груди какую-то старую мягкую игрушку неопределённого цвета. Женщина захватила из микроавтобуса такой же потрёпанный школьный рюкзак, взяла мальчика за руку и подошла к стоящим на крыльце мужчинам.

– Здравствуйте, Сергей Константинович, – поздоровалась женщина, передавая директору папку с бумагами. – Знакомьтесь, наш новый постоялец, Женечка. Женя, это наш директор, поздоровайся. Дальше о тебе будет заботиться он.

– А ты уже уходишь? – Вместо этого повернулся мальчик к Максиму.

– Да, – ответил тот, не спуская глаз с его игрушки.

– А ещё вернёшься? – с надеждой спросил Женя.

– Обязательно!

– А как тебя зовут?

– Максим.

– Клоуна не могут звать Максимом, – не поверил ему мальчик и показал свою игрушку. – Вот моего клоуна, например, зовут Биба.

Когда Максим увидел игрушку в малейших деталях, он неожиданно застонал и, пошатнувшись, едва не свалился с крыльца. Казалось, он на миг потерял сознание, но Покровский в последний момент сумел подхватить его под локоть и удержать на ногах. Директор хотел позвать медсестру и предложил Максиму пройти обследование, но тот слабо отмахнулся.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.