Ренат Аймалетдинов - Четвертая стена

Песня закончилась, и у молодого человека созрела идея в голове. «Иметь такой кошелек в доме не так уж и плохо… Каким бы бесцеремонным мерзавцем он ни был, Алекс может избавить меня от финансовых хлопот. Если я ему предложу пожить у себя, хоть и на время, и пообещаю не брать с него денег, ему все равно придется ходить в магазин за продуктами. А если он пойдет есть в кафе? Нет… Я ему не позволю одному ходить. Без меня он и шагу не ступит, и дома я его одного не оставлю! Пойду я – беру его с собой, идет он – я за ним следом. Гениально!» – размышлял Джерри, потирая подбородок и посматривая на Алекса, который уже вскрывал вторую банку «Козла».

– Слушай, друг, я, наверно, погорячился. Если хочешь, оставайся тут. Обещаю, я с тебя денег брать не буду, – с улыбкой сказал Джерри, дожидаясь положительного ответа.

– Ну, не знаю… – сказал Алекс, рыгнул, а затем продолжил, – Тебе самому-то будет удобно?

– Брось, все будет классно! Узнаем друг друга ближе, затусуем, все дела.

– Ладно, уговорил. По рукам! – с улыбкой ответил Алекс, а сам подумал: «Отлично. Я знал, что ты проглотишь наживку. Дай угадаю, ты не позволишь мне остаться у тебя в доме одному, и мне придется таскаться за тобой. Впрочем, мне это и нужно. Все идет по плану».

– Слушай, но есть одно условие. Отдай мне дубликат ключей и, если я куда-то пойду, то, будь другом, иди со мной. К сожалению, одного я тебя в квартире стремаюсь оставлять.

– Говно вопрос, чувак! Я все понимаю. Давай, видишь на столе пакет? Там курица. Пиво еще есть. Ты как относишься к темному «Козлу»? Знаю, дешевка – «недоквас» и «недопиво» какое-то. А мне норм. Пью по старой памяти. Садись рядом, перекуси, – сказал Алекс, освободив для Джерри место на тахте.

Молодые люди удобно уселись на диване. Алекс включил подборку песен Александра Лаэртского, а Джерри пододвинул стул с кухни в качестве столика для еды. Так и начинается история о двух судьбах, которые сплелись воедино. О жизни, которую разделили два человека, чье прошлое сделало их разными, а будущее до последнего момента будет не определено.

С того момента прошло уже четыре дня. За это время Джерри с Алексом попытались найти общий язык и, похоже, у них это получилось. Ну, по крайней мере, они спокойно уживались в небольшой квартирке и не пугались по утрам при виде друг друга. Даже помогали обоюдно в бытовых ситуациях. Например, у Алекса были деньги на еду, а Джерри, оказывается, был неплохим кулинаром. Результат – вкусная домашняя кухня, которую они оба давно уже не пробовали. Хотя, скорее всего, Джерри не ел подобное дольше – у Алекса, гипотетически, могли быть деньги на поход в ресторан, где бы его накормили не с меньшим изыском в случае, если он был совершенно одиноким холостяком, каким он себя и позиционировал.

В общем, они сблизились, но друзьями их назвать нельзя было: каждый из них был у себя на уме, преследуя корыстные интересы. Если с позицией Джерри было все ясно, то какая выгода у Алекса от подобного проживания – не известно. К слову о неизвестностях, Джерри не раз задавался вопросом, почему его новый приятель все-таки согласился на подобные условия, раз уж у него столько денег. «А может, эти деньги ворованные или что-то типа того? Куча кредитов, и, вот, теперь он скрывается от властей, перекочевывая с квартиры на квартиру, где с него не спросят паспорт. И еще это прозвище… Нет, я сам подобное имею, но все же…» – периодически размышлял Джерри.

За эти четыре дня молодые люди сходили по разику в забегаловку, парк «Коломенское» и торговый центр, чтобы купить Алексу более подходящую по погоде одежду – красную куртку, похожую на спортивный пиджак, и черные мотоциклистские джинсы с кожаными вставками. Подборка выглядела слегка вызывающе, но, как говорится: «Кто платит тот и заказывает музыку». Хоть и на дворе была весна, легкое крымское одеяние, как бы так сказать, не было «согласно» с условиями деспотичной Москвы – температура воздуха не поднималась выше +18 градусов. Кстати, Крым стал первой темой для разговора двух товарищей. В воскресенье, когда они оба окончательно протрезвели, Джерри задумался, откуда вообще взялся Алекс. Между ними завязался диалог.

– Твой гардероб… Не похоже, что ты местный. Я имею в виду, по тебе не скажешь, что ты из области или вроде того. Ты из другого региона, как минимум. Юг – угадал?

– Верно. У меня в пятницу был самолет. Я из Крыма.

– Вот как… Ну что, Крым наш? – улыбаясь, спросил Джерри, пробивая позицию Алекса.

– Конечно же, наш, чей же еще – ответил Алекс, но без всякой инициативы, как и усмешки. Скорее всего, он был просто аполитичным, и подобные темы его совершенно не волновали. Джерри и сам не сильно интересовался политикой, но, будучи интеллигентным человеком, старался показать это собеседнику, то и дело, переключаясь на специфические темы. Алекс же, напротив, считал, что политика в современном мире никаким позитивным образом не связана со статусом или интеллектом человека; скорее наоборот – портит индивида. Воззрения, особенно касательно общества, у Алекса – это отдельная тема. Но не сейчас об этом…

– Как я понял, ты гость столицы – проездом в городе, – продолжил Джерри.

– Вроде того. Я когда-то жил в Москве, но потом переехал в Севастополь. А по поводу проезда, то я хрен знаю. Наверно… Короче, как карты лягут.

По выражению лица Алекса можно было легко догадаться, что он что-то скрывает. По крайней мере, не хочет об этом говорить. По мере их сожительства у Алекса появлялись все новые и новые секреты. Например, у него был небольшой животик, который он перетягивал ремнем, хотя на первый взгляд он казался довольно подтянутым. Или вот: как-то раз Джерри зашел в ванную комнату без стука и обнаружил там своего гостя, стоящего к нему голым задом. Несмотря на ранее увиденное невероятно ухоженное лицо и руки, у него был огромный шрам во всю спину. Сложно представить от чего могла остаться такая рана. Почувствовал, что он не один, Алекс тут же схватил полотенце.

– Можно поинтересоваться, откуда у тебя шрам на спине. Он огромен, – спросил тогда Джерри.

– Ах, этот… Это отдельная история. Может быть, как-нибудь потом расскажу, – спокойно и задумчиво ответил он, словно сам вспоминал эту самую историю. Так или иначе, Джерри было удобнее думать, что Алекс являлся воином, а этот шрам – след от самурайского поединка. Так хотя бы было забавно.

Но Алекс был не единственным, чьи секреты всплывали на поверхность. Оказывается, Джерри одно время писал любовные стихи, которые, между нами говоря, были не очень, и собирал конструктор «LEGO», но далеко не детские игрушки; точнее – дорогие наборы категории «Ultimate collector series». На первый взгляд, ничего особенно в этих увлечениях нет, но для него это было постыдно. Особенно второе. И если бы Алекс не нашел мятые рукописи и огромные пустые коробки конструктора в старом шкафу во время генеральной уборки квартиры, тот бы никогда, скорее всего, и не рассказал об этом. В том же шкафу он нечаянно нашел занятную маленький сундучок, больше напоминающий очень вместительную шкатулку. Ну, он его не совсем нашел – он упал, когда тот протирал полку. Из сундучка выпала пара женских браслетов, а также сломанные очки в тонкой оправе и одна фотография. На ней по пояс был изображен молодой Джерри – ему там от силы двадцать лет. Его волосы были гораздо короче, кожа бледнее, а вместо нынешних коричневых очков на нем были надеты те тонкие, что выпали из коробочки.