Артур Матвеев - Среда

– Блин, просила же так не делать! Ну сколько можно!

– А мне нравится, – улыбнулся Виктор.

– Ну, как все прошло? – вспомнив, куда ездил ее любимый, она сменила тон на сгорающий от интереса.

Виктор достал из сумки контракт и передал ей в руки. Она пробежала глазами и, открыв последнюю страницу, взвизгнула, а затем обрушила на Виктора град поцелуев.

– Ты это сделал! Муа, муа! А-а-а! До сих пор не верится, любимый! – в перерывах между фразами поцелуи сыпались на героя сегодняшнего дня. – Офигеть! Нет слов! Это что-то невероятное! А когда тебе заплатят?

– Скоро, как только утвердим финальный вариант и тираж пойдет в печать. Я думаю, в течение пары-тройки недель. Я там у них в приоритете.

– А-а-а… Мне аж жарко стало, – она помахала на себя руками. – Ты у меня такой молодец! Садись скорее! Ты голодный, наверное. Я тут наготовила всего, сама не ела еще.

– Да, конечно, дорогая, только руки помою.

На следующий день Виктор ехал на работу в обед. Он демонстративно опаздывал. Шеф звонил ему на телефон несколько раз. Сегодня было необходимо сдать первичный материал со статьями на выборку, только у Виктора на все это были совсем иные планы. Он не ответил на звонок ни редактору, ни директору. Добравшись до промбазы, он зашел в свой кабинет, где несколькими днями ранее припрятал спортивную сумку. Он вылил воду из чайника, взял кружку и положил в сумку, затем отсоединил от сети моноблок, который сам же купил в кредит вместо того старого хлама, что предложило ему руководство, и аккуратно сложил в коробку, которую достал с шифоньера, чихая и кашляя от накопившейся на ней пыли. Также он покопался в шкафу, где лежали вырезки из его статей, и достал красную папку с его лучшими работами – пригодится в будущем. Рядом с ней лежало несколько выпусков, в которых он написал, на его взгляд, очень хороший материал, учитывая, что на самих событиях он не присутствовал. Папку он бросил в сумку, журналы – следом. Немного задержав взгляд на том, что было сверху, он почувствовал толику ностальгии – его первый выпуск, тогда, десять лет назад, он написал там всего лишь одну статью про жестокое убийство в Берлине. Он достал журнал и перечитал свой материал, вальяжно раскуривая сигарету прямо в кресле. В статье говорилось о некоем Валерии Голубеве – русском иммигранте в Германии, который беспощадно разделался с убийцами его супруги, а после исчез, оставив трехгодовалого сына без опеки. Тогда вопрос об отправке ребенка обратно в Россию еще был открыт, но для Виктора со временем такие статьи стали лишь символами на бумаге, изящно склеенными в хорошую текстовую нить. Он вдруг вспомнил, как переживал за мало́го, когда занимался этой статьей, даже пытался найти его родственников, но поиски успехом не увенчались. Вскоре рутина работы затянула его вместе со всеми переживаниями и чувствами, превратив жизнь в серую текучую череду будней и выходных… Как же он был еще молод тогда! Интересно, что сейчас с этим ребенком? Его размышления прервала хлопнувшая дверь, на пороге которой в костюме стоял шеф. Он был в ярости, глаза были налиты кровью, дышал он часто и глубоко.

– О! Вы как раз вовремя, Александр Михайлович! – Виктор улыбнулся человеку, который всем своим видом вызывал у него раздражение и расстройство желудка.

– Ты! Ты что, охре…

– Что? Статьи нужны небось? Ха-ха! А у меня их нет! Скажу больше: с превеличайшим удовольствием осмелюсь заявить тебе, Саня, что теперь тебе придется подыскать другого аналитика, который согласится сидеть в этой вонючей, тесной и прогнившей дыре, из которой ему нужно будет освещать события в нашем необъятном мире! – он сунул журнал в карман пальто и, закинув сумку на плечо, поднял коробку с моноблоком. – Я увольняюсь! Заявление на моем столе. Я вышлю копию письмом. Всего нехорошего!

Виктор толкнул плечом остолбеневшего начальника и, ногой пнув дверь, покинул кабинет. Невозможно описать, какое удовлетворение он испытывал, глядя на ошарашенную рожу Александра. Тот от шока даже сказать ничего не смог, так и остался стоять в проходе, пока Виктор шел по коридору к лестнице. Сдав ключи охраннику, он улыбнулся и сказал:

– Удачи вам!

– А вас что, переводят? – спросил пожилой охранник.

– Лучше! Я увольняюсь! – находясь уже одной ногой на улице, выкрикнул Виктор.

За шлагбаумом его ждала машина – он заказал такси. Деньги у него были – он позволил себе немного взять из накоплений, ведь уже совсем скоро гонорар покроет всего его расходы. Уже сев на заднее сиденье, он увидел в окошко, как выбежал на улицу Александр, махая руками, пока машина разворачивалась. Опустив стекло, Виктор высунул руку и, показав шефу средний палец, скрылся за поворотом…

Алиса нервно перемешивала сахар в кружке со своим кофе. Она только проснулась после ночной смены и была явно удивлена ранним приходом Виктора, да еще и с моноблоком. Растрепанные мелированные волосы не лежали в аккуратной прическе, на ресницах комочками скаталась тушь – девушка явно просто упала в постель, забыв на мгновение о базовых женских инстинктах. Ее сонные серо-голубые глаза смотрели сконфуженным взглядом на виновника ее пробуждения. Виктор же, полный энтузиазма, ногой отпихивая Делика, в который раз не получившего свое лакомство, сидел на барном стуле и, временами вращаясь из стороны в сторону, заканчивал свой рассказ.

– Ты не представляешь, как я кайфанул, когда он провожал мой средний палец из окна!

– Э-э-э… А ты уверен, что это было необходимо?

– А что такого? – реакция Алисы Виктору явно не понравилась.

– Ну не знаю… Может, не нужно было так сгоряча увольняться, да еще таким образом… Мало ли что… И когда еще тебе заплатят…

– Ты не понимаешь! – резко оборвал ее на полуслове Виктор. Затем, осекшись, шумно вздохнул и продолжил спокойно: – Неужели ты не понимаешь? Я десять лет горбатился на этот захудалый журнал – и ради чего? Посмотри на меня! Посмотри, как мы живем! Разве я этого хотел? А ты? Я неудачник! Мне уже тридцать два, а все, чего я добился – это кабинет с окном, выходящим на трубу, зарплата, которой хватает лишь на то, чтобы дожить до следующей, и никому не нужная книга, если бы… – он вдруг остановился. Не стоило сейчас говорить ей про ту авантюру, в которую он ввязался, к тому же этого требовали условия договора.

– Если бы что?

– Да не важно, если бы не стечение обстоятельств, я не знаю, звезды сошлись так или что… Короче, все до этого момента – всего лишь череда неудач и нелепостей одного человека по имени Никто – меня, вынужденного тонуть в куче дерьма, которую на меня накидала судьба за мою жизнь. А этот контракт, – он показал бумаги, которые так и лежали на столе со вчерашнего дня, – как спасительная палка, которую мне бросили с причала этого говноозера, и я за нее буду держаться, пока не вылезу! И кстати, мой жест – я имею в виду увольнение – это словно первый глоток воздуха после стольких лет бултыхания в этом дерьме, именуемом моей жизнью! Неужели ты не понимаешь?