Тараксандра - Экстрасенсы

– Что вы делаете? Не надо. – Симон поднял Снофру и вновь усадил его в кресло.

Снофру схватил руку экстрасенса и прижал к губам.

– Умоляю, мой повелитель, – прохрипел старик.

– Да вы совсем с ума сошли, успокойтесь! – возмутился Симон, выдергивая руку. – Какой я вам повелитель?

– Не правда, вы повелитель, вы всем нам повелитель. Вы -бог! – шептал Снофру. – Умоляю, великий бог, спасите моего ученика. Помогите Неферу!

– Я еще раз говорю, мой несчастный собрат, я – не бог, но для Нефера сделаю все, что смогу. Вот в этом я вам клянусь.

Ксанф принес какой-то напиток в кубке и подал его Снофру. Наставник Нефера выпил, его взгляд стал спокойнее. Алхимик расстегнул старику пальто и развязал шарф.

– Благодарю, – сказал старик, его возбужденное дыхание сделалось ровным. – Не сердитесь на меня, юноши, но вы понимаете меня, особенно вы, Симон, как невыносимо тяжело терять своего ученика. Я взял Нефера в ученики, когда тот еще был совсем ребенком. Такой одаренный забавный мальчуган. Я вырастил и воспитал его. У нас нет детей, нет семей, но духовное родство гораздо крепче родства физического. В Нефере часть моей души, моей энергии. И сейчас я умираю вместе с ним.

– Я это знаю, – Симон закрыл глаза. – Я пережил это.

– Поэтому, я молю вас, великий Симон, – Снофру схватил экстрасенса за руку и прижал ее к сердцу, – позаботьтесь о моем несчастном мальчике. Он не злодей, не преступник. Он просто оступился. Я даже готов принять эту девушку, эту Теону. В конце концов, история знала супружеские пары экстрасенсов.

– Да, так бывает, но редко, – сказал Симон. – Если бы речь шла о простых предсказателях, то, мы не наблюдали бы такой трагедии. Но беда в том, что ваш воспитанник и его девушка -экстрасенсы самого высокого уровня. Они черпали силы из самого Космоса. А теперь они порвали эти связи. Вспомните главный постулат магии «Прорицатель есть девственный человек, прорицающий по велению Богов».

– Но у некоторых пророков были жены, – с последней надеждой проговорил старик.

– Да, если этот пророк был равен богам. Нефер и Теона лишь приблизились к апофеозу, то есть преображению, но не испытали его. Их плоть все-таки пока еще человеческая.

– Это конец, конец, – в отчаянии проговорил Снофру.

– Или начало, – невозмутимо отозвался Симон.

Снофру посмотрел в глаза Симону, но увидел лишь прозрачные светло-синие озера.

– Позвольте мне увидеть моего ученика, – попросил старик.

– Пожалуйста, – кивнул Симон.

Симон, Снофру, Ксанф и Патрик направились в комнату к Неферу. Падший жрец по-прежнему сидел в кресле, заходящее солнце высвечивало его гордый профиль. Даже сейчас, на пороге смерти, Нефер оставался красивым. Он был в сознании, увидев посетителей, жрец попытался подняться, но едва встал на ноги, как покачнулся и был вынужден вновь опуститься в кресло.

– Наставник, простите, – прошептал Нефер.

Старик, не сдерживая слез, прижался к плечу умирающего.

– Что же ты наделал, мой мальчик?

– Я не хотел причинить вам зло, -тихо проговорил Нефер. – Видно, судьба моя такая. А как Теона?

– Она жива, – сказал Ксанф.

– Это хорошо, – Нефер закрыл глаза. – Мы все еще вместе.

Снофру коснулся лба своего воспитанника.

– У тебя жар! Ты весь горишь! Бедный мой друг!

– А мне почему-то холодно, – поежился жрец.

– В состав яда входит цикута, – объяснил Ксанф. – Она гасит все функции.

Симон распорядился принести покрывало, которым и укрыли Нефера.

– Скоро конец? – спросил Нефер.

– Уже скоро, – сказал Ксанф. – День – два, не больше.

Снофру застонал.

– Как долго, – вздохнул Нефер. – До чего же понятие вечности относительно. Два дня, всего два дня – это много или мало? В моем случае – это почти бесконечность.

– Мужайтесь, – сказал Симон, – вас ожидает несколько приступов, если вы их сможете выдержать, то спасете себя и Теону.

– Спасу Теону? – в глазах умирающего появились искры. Он даже чуть приподнялся в кресле. – Это возможно?

– Да. Если победите этот яд, то вернете свой дар, а, возможно, обретете даже совершенство. Преображение смертного в бога называется апофеоз. Выдающимся экстрасенсам это удается. От этого яда нет противоядия, но если плоть и впрямь стала божественной, она переборет его. Вам дается шанс. Докажите, что вы – избранный, и тогда получится, что не смертный совершил прелюбодеяние со жрицей, но сам бог коснулся ее тела. Как некогда великий бог Амур освятил смертную девушку Психею.

Теперь угасающие глаза Нефера горели огнем.

– Ради Теоны я соберу все свои знания и волю и покажу Высшим Силам, что я достоин стать одним из них, а вместе со мной к ним поднимется и моя обожаемая жена.

– Да будут боги милостивы к вам, несчастные влюбленные, – сказал Симон.

Ксанф проводил рыдающего Снофру.

– Ну что ж, а теперь навестим нашу несчастную сестру, – сказал Симон.

Экстрасенсы вошли в комнату к Теоне, девушка по-прежнему лежала без чувств на постели, а рядом сидел и горько плакал безутешный Хотеп. Увидев Симона, Хотеп встал, экстрасенс погладил его по склоненной голове.

– Не отчаивайтесь, может, еще Теона и будет жива, – сказал Симон.

– Зачем он так поступил? – прошептал секретарь. – Он же все знал. Я тоже любил Теону, но не осмеливался даже пальцем прикоснуться к ней, а Нефер… Как он мог? Тело всякой женщины —это храм, а тело жрицы – особое святилище, в которое только бог имеет право входить. Безумец, несчастный безумец.

Все покинули покои Теоны, оставив ее на попечение верного Хотепа.

– Если, кто и рехнулся – так это твой Хотеп, – сказал алхимик.– Сердце Хотепа того гляди разорвется от горя.

– Я дам Хотепу лекарство, чтобы он сегодня ночью спал, а сам буду дежурить с Теоной, – сказал Симон. – Ты же позаботься о Нефере.

– Конечно, я не брошу беднягу, хоть он и натворил дел.

Патрикий почти не спал в эту ночь, он думал о Нефере и его возлюбленной Теоне. Но, к его удивлению, Теона и Нефер вышли к завтраку. Теона была в сознании, Хотеп нес ее к столу на руках; Нефер шел сам, Ксанф заботливо поддерживал жреца. Хуже всех выглядел Хотеп, его лицо было измученным и утомленным. За столом царила мрачная атмосфера. Нефер выпил лишь стакан молока, Теона вообще не притронулась к пище. После завтрака влюбленные вновь разошлись по своим комнатам.

– Приближается важный час, – озабоченно проговорил Симон, – нельзя оставлять этих несчастных одних.

– Теона уж точно не одна, – печально усмехнулся Ксанф. – Твой Хотеп, словно поселился в ее комнате. Куда смотрит Нефер? Того гляди твой секретарь отобьет его возлюбленную.

– Нефер знает, что Хотеп не причинит вреда Теоне, – сказал Симон.

– Точно, уж большего зла, чем совершил этот красавчик, сложно придумать. Даже, если бы Нефер задушил, прирезал или отравил Теону, его преступление и то не было бы таким чудовищным. Но опуститься до плотских отношений – ниже уже некуда падать. И, если его тело, жаждущее наслаждений, испытает сейчас муки – это будет справедливо.