Вадим Голубев - Преданные и проданные. Триллер

Кодла заказала себе самую дорогую пищу и самые дорогие напитки, увиденные в меню, начала присматриваться к женщинам. Внезапно разгул на миг приостановился. В зал в сопровождении пары дюжих парней вошла ослепительная рослая блондинка. Для нее уже был приготовлен столик, украшенный дефицитным ананасом. Вокруг столика сразу же замельтешили сорокалетние мужики. Блондинка милостиво, словно императрица, беседовала с каждым не более минуты, а один с парней что-то записывал в блокнот.

– Кто такая? – спросил Шизик официанта, разливавшего кодле коньяк.

– Люсьена из Ленинграда. Она раз в два месяца в Москву на гастроли приезжает. Штуку за ночь берет. Серьезная дамочка… Не у каждого даже здесь «бабок» хватит, чтобы ее снять!

– Ну и как?

– Кто ходил с ней, очень довольны!

– А ты, землячок, не пробовал?

– Что я псих? За обоссаную дырку тысячу рублей платить?!

– Как ее снять?

– Очень просто! Подойди сейчас, поговори. Если ты ей понравишься и бабло есть – ноу проблем! Люсьена – женщина деловая.

Хлебнув коньяка «Тбилиси», Шизик подошел к столику с ленинградкой. Та оценивающим взглядом измерила его и улыбнулась:

– В следующий четверг, в это же время, здесь же.

– Нельзя ли пораньше? – залебезил Шизик.

– Нельзя, голубчик! У меня очень жесткий график: все дни и ночи на неделю вперед расписаны.

Славка, тем временем, успел сторговаться за двести рублей с зеленоглазой брюнеткой. Та мурыжила его до закрытия кабака: танцевала, поглощала икру с крабами и шампанское. После закрытия она затащила Славку в бар. Там дерябнули еще по сотне граммов виски. Попыталась девица завлечь Славку в загородный ресторан при каком-то мотеле. Но Славка тоже был на работе и отрезал:

– Устал я, дорогуша. Поедем к тебе —и в койку!

Несколько разочарованная девица села в такси, за которым последовала кодла. Немного попетляв, машина выехала на Рязанский проспект, покатило в самый его конец, за которым начиналась Московская кольцевая дорога, а з ней городок Люберцы. Тормознули у железобетонной башни трущобного вида. Щедро расплатившись с таксистом, Славка поднялся с девицей на лифте. Он знал, что кодла уже рядом с домом и ждет его сигнала. Славка не успел поразиться бедности логова, в которое попал. Девушка впилась в его губы. Внезапно она больно прикусила зубами славкин язык и не выпускала. Славка замычал. В это время чьи-то руки проворно зашарили по его карманам, выгребая из них велосипедную цепь и деньги. Славка попытался вырваться из объятий, но девица еще крепче прикусила его язык и впилась рукой в мошонку.

– Хватит! – лениво протянул над славкиным ухом густой бас. – «Бабки» у него мы сняли, теперь «кожу» посмотрим!

Больно укусив Славку за язык, и дернув за мошонку, девица выпустила его и ударила в челюсть.

– На колени! – приказала она опрокинувшемуся Славке и больно ударила его в пах.

Стонавшего от боли парня поставили на колени и содрали с него кожаную куртку.

– Куртчонка турецкая, а колеса чьи? – выдернули Славку из кроссовок.

«Пума» – хорошая фирма. А что за портки на нем? – начали расстегивать на Славке кожаные брюки.

– Тоже – Турция! Откуда же ты, фраерок, в такой упаковке в Москву явился? Где твой паспорт? Нет паспорта?

– Мужики, из Волгограда я, – соврал Славка.

– А мы из Люберцев! Люберы – мы! – назвали парни молодежное объединение, наводившее ужас на всю страну.

Славка успел прийти в себя и осмотреться. Рядом с девицей стояла пара накаченных парней в серых в мелкую клеточку куртках и таких же брюках. Славке бросили какую-то рвань.

– Подожди, – преградил Славке дорогу к дверям один из люберов. – Я его трахнуть хочу!

– Не стоит! – вмешалась девица. – Лучше вы меня!

Славке дали по шее и вытолкнули из квартиры. Когда он спустился вниз, кодла поджидала его у лифтов. Поначалу его даже не узнали в тусклом освещении подъезда. Он рассказал, что ловить на хате нечего, но жалко барахлишка и денег. Да и люберам беспредельно обнаглевшим надо дать отпор. Кодла поднялась наверх. Славка встал перед глазком, закрывая остальных. Он долго давил кнопку звонка. Наконец, ему открыл любер в трусах.

– Хочешь, все-таки, потрахаться со мной? Заходи! Сейчас я тебе впячу! – потащил он Славку в квартиру.

Выпрыгнув из-за славкиной спины, Шизик вонзил в висок люберу нож. Его подхватили, чтобы не поднялся грохот. Вооруженный только что выданной велосипедной цепью, Славка ворвался в комнату. Там отклячив зад, девица делала минет развалившемуся в продранном креслице басовитому люберу. Славка вытянул ее цепью по розовой нежной попке. Девица с визгом взвилась, брызгая кровью. Второй славкин удар рассек член басовитого. Любер опрокинулся из креслица, зажимая фонтанировавшую рану, с воем покатился по ковру. Шизик с Мустафой подхватили его, потащили в ванную. Сквозь вопли оттуда послышался плеск воды. Славка с Шабакой взялись за девицу и повалили ее на кушетку.

– Делайте со мной, что хотите, только не убивайте! – запричитала та.

Оставив Шабаку заниматься девицей, кончивший Славка вошел в ванную. Там истекал кровью погруженный в горячую воду любер. Кровь била из него фонтаном. Он уже не кричал, не метался, а лишь хрипел, откинувшись на спинку ванны. Внезапно любера вырвало.

– Это от большой потери крови, – прокомментировал Шизик. – Уже скоро кончится…

Проблевавшись, любер совершенно побелел. Дергаясь в судорогах, он с головой погрузился в воду, смешанную с его кровью. Через несколько секунд «коктейль» забурлил от выходящего из легких воздуха.

– Дух с него вон! – констатировал Шизик. – Теперь пойдем решать, что со шкурой подсадной делать.

Кодла вышла из ванной вовремя. Девица вырубила Шабаку и, подхватив трусишки, рванула к двери.

– Так тебя не убивать?! – схватил ее за руку Славка.

Он вовремя успел дернуть девку на себя и отскочить. Два удара «рука-меч» рассекли воздух на том месте, где только что находилась славкина рука. Четыре ноги обрушились на девицу. Мустафа накинул цепь на ее шее и стал душить. Шизик остановил его. Девице заклеили рот лейкопластырем и отволокли на кухню. Шизик включил электрическую плиту. Плита довольно быстро накалилась докрасна. Упиравшуюся девку подтащили к плите и посадили голым задом на раскаленную конфорку. Из-под девицы повалил дым. Она замычала, закатив глаза, заерзала по плите. Кодла подождала, пока девка не потеряет сознание. Так и оставили ее сидеть обуглившейся попой на раскаленной конфорке. Вернули назад славкин прикид, деньги и велосипедную цепь. У люберов выгребли немного: около тысячи рублей и пистолет Макарова.

– Дедушка с внуком нашли пистолет, больше в деревне милиции нет, – продекламировал Шизик, пряча оружие.