Владимир Комиссар - Ангина

Как- то я чисто механически вымыл за собой тарелку и протер обеденный стол, так у моей «мамы» (пишу пока в кавычках) чуть глаза из орбит не вылезли.

– Что ты делаешь? – изумленно воскликнула она – Я сама все тщательно сделаю.

И это вместо того, чтобы признать меня взрослым и «разрешить» соответствующие привилегии. Ну и не надо! Убирайте тогда за мной сами.

Только вчера мои родители «отпустили» меня выйти из дома. Я попросил у них деньги, чтобы купить канцелярские принадлежности. Я уже не помнил, сколько стоит общая тетрадь, так срочно понадобившаяся мне. Дали рубль. Хватило.

Свой микрорайон я не узнавал. Не правильно. Я его узнавал постепенно, вспоминая, каким он был тридцать пять лет назад. Вот мой дворик детства. Площадка для сушки белья, агитплощадка со сценой и лавочками, бетонная ракета, недавно засыпанный землей бассейн. А вот через дорогу идет стройка. Сооружают магазинчики нового Калининского рынка. Чуть пройдя дальше по этой дороге можно попасть в мою родную восьмилетнюю школу №16. Но до нее я не дошел. Впечатлений хватило с лихвой. От этой удивительной прогулки по местам моего детства у меня опять закружилась голова, и, чтобы не потерять сознание, я быстро вернулся домой.

Так что же случилось со мной? Если я до сих пор сплю или нахожусь в бреду, почему же такой явный и длительный этот бред. А еще в этом сне я засыпаю и просыпаюсь. Сон во сне, по-моему, это нонсенс.

Может я сошел с ума? Тогда почему я рационально мыслю? Читаю, пишу, решаю задачи, воспринимаю новости и подвергаюсь воспоминаниям. Если это сумасшествие, то уж очень яркое и никак не отличимое от реальной жизни. Правда, я где-то читал, что ни один сумасшедший не считает себя сумасшедшим.

А может я умер от ангины, сидя на той снежной куче возле гаражей? И моя душа переселилась в другого человека? Но ведь тот другой – это тот же я, только ровно на тридцать пять лет моложе. Какая у нас в мире самая распространенная теория о реинкарнациях? Индуизм? Но согласно ему моя душа должна была переселиться в таракашку-букашку, собачку-кошечку, или растение, вроде баобаба. В лучшем случае опять в человека, но никак не в себя самого. Иные предположения нигде не описаны. Да еще, вдобавок, у меня сохранилась полная память о моей прошлой жизни.

Мои размышления заводят меня в тупик.

Сегодня мне должно было бы исполниться сорок пять лет. Почему только «должно было бы», ведь я еще не умер? Да потому, что в соответствие с написанной выше датой мне сегодня исполняется только десять. Для доказательства, что сегодня именно указанная дата я приклеил к моей тетради соответствующий листочек отрывного настенного календаря. И к мысли, что я опять стал участником событий тридцати пятилетней давности, я стал постепенно привыкать. Вот только как же это все-таки произошло, для меня по-прежнему остается загадкой.

Я в свое время несколько лет довольно серьезно изучал философию: сначала в институте, затем в аспирантуре. Вспоминаю теорию субъективного индивидуализма с ее различными направлениями: конструктивизм, солипсизм, сенсуализм. Особенно мне запомнился иматериализм Джорджа Беркли. Так вот. Этот философ исходил из той простой аксиомы, что все наши восприятия суть состояния нашего духа, наши идеи. И эти идеи не могут существовать нигде, кроме воспринимающего их духа. Всеми признано, рассуждал Беркли, что так называемые вторичные качества – цвет и звук, вкус и запах, тепло и холод – не имеют объективного существования вне нашего духа. Таким образом, материального мира на самом деле не существует, все события происходят исключительно в рамках нашего сознания. Все чем мы дышим, питаемся, видим, осязаем – это лишь продукты нашего сознания. Погасло сознание – исчез материальный мир. Поэтому, коль мое сознание, каким то образом перенеслось в 1978, нет ничего удивительного, что там же оказался и мой материальный мир. Вот только не понятно, почему память моя обрела обратное направление – я, например, прекрасно помню, как встречал новый 2013 год, но абсолютно не помню встречу 1978.

А еще у меня возникла другая теория. Может я никогда и не перешагивал рубеж 2013? Может ангина, перенесенная мною, десятилетним мальчиком, дала мощнейший стресс моему мозгу и его ячейки заполнились воспоминаниями и переживаниями, коих никогда не было и которые вытеснили на второй план реально произошедшие события. Причем страшный жар втиснул в мое сознание не только «будущие воспоминания», он наградил меня целым комплексом знаний, умений и бытовых навыков. То есть десятилетний мальчик, оставаясь в своем детском теле, приобрел умственные способности присущие взрослому мужчине. Вот только мне от этого стало жить значительно труднее.

Время моей болезни закончилось, и я в конце февраля пошел в школу. Что здесь страшного? А кто бы смог представить сорокапятилетнего мужика сидящего за партой в третьем классе. Как взрослый мужчина я, конечно, не выглядел, но ведь мое сознание воспринимало все именно так. Я «учился» делить в столбик, заучивал правила правописания, типа «стеклянный, деревянный, оловянный», читал «увлекательные» рассказики о Красной Армии. А еще, на уроках пения, сложив руки на коленях, участвовал в хоровых потугах на тему: «А в марте нет гвоздики, сирени не достать. Но можно на листочке цветы нарисовать».

А чего стоили регулярно проводимые пионерские линейки, когда всей школой мы выстраивались в фойе на первом этаже и по команде отдавали «салют» и выкрикивали «безумные» фразы, типа: «Мы красные галстуки звездам повяжем и солнцу салют отдадим». Каково?

Мне сразу вспомнился недавно просмотренный мною фильм-сказка «Любовь – морковь», когда герои Гоши Куценнко и Кристины Орбакайте переселились в тела своих десятилетних детей.. И вот примерно такие же эмоции изображал, участвующий в школьном хоре мальчик, являющийся на самом деле сорокалетним мужиком. Но ведь то был лишь фильм, да и маразма с пионерским обрядом не было.

Но отсиживание на уроках и участие в обязательных мероприятиях это были еще полбеды. Случались еще перемены, на которых мои «сверстники» дразнились, плевались из трубочек, гонялись друг за другом, устраивали ребячьи потасовки. И во все это постоянно пытались вовлечь меня. И как мне оставалось себя вести? Ведь играть в детские игры мне абсолютно не хотелось. Я стал всех избегать, и при каждой попытке кого- либо, пойти со мной на контакт, сразу же ретировался.

Уже через две недели такая «школьная жизнь» стала для меня сущим адом. Я решил опять «заболеть». Воспользовался проверенным студенческим способом. Купил в аптеке еще один градусник, нагрел его на радиаторе отопления до нужной температуры и припрятал. Вечером пожаловался матери на боль в горле и общее недомогание. Естественно мне сразу был выдан градусник с предложением померять температуру. Я засунул «мамин» градусник под мышку, а когда его вынимал, незаметно поменял на свой, заранее подготовленный. 38,2. А значит, я действительно простудился. Такая температура у меня «держалось» всю неделю. Затем еще неделю я не ходил в школу из-за «упадка сил».