Максим Разумков - Пират. Океанский странник

– Ты звал нас, масса? – В зале появились африканские студенты. Масса Денис любил, чтобы они к нему обращались точь-в-точь, как рабы обращались к белым плантаторам.

– Вот что, бойз. Видите ту леди? Она вместе с вами утверждена на главную роль. Ясно, в каком фильме? Тогда поехали…

Дважды повторять не пришлось. Африканцы довольно заулыбались и разделись догола. Все трое имели гибкие мускулистые фигуры и внушительные мужские достоинства, всегда, казалось, находившиеся в полуэрегированном состоянии. Одурманенная героином девушка позволила снять с себя купальник, вяло раздвинула ноги и открыла рот…

– Теперь мы это сканируем, – улыбнулся Фельдштинский, когда все закончилось, – и запустим в «Нет».

Они так и поступили. Распространили отснятый материал на таких, ставших популярными во всем мире сайтах, как «Лучшие потаскухи России» и «Индивидуалки Москвы». Одна из копий была направлена по электронной почте в «Виву». Она была снабжена пояснением – «Я еще и это могу».

Через месяц несостоявшаяся звезда парижской моды работала на Тверской. А еще через полгода, после того, как на очередном бандитском «субботнике» ей изуродовали бритвой лицо, перебралась на продуктовый рынок в Кунцево, где обслуживала торговцев с Закавказья.

Арендованный у американцев «М-Д Дуглас 600», развивающий крейсерскую скорость в 280 километров в час, быстро доставил Алину и Василия к месту съемок. Когда лыжеобразные шасси коснулись прибрежного песка, к вертолету устремился режиссер Смирнов вместе со всей своей свитой.

– Все готово! У нас уже все готово, можно приступать. Гримеры и костюмеры в тех микроавтобусах. – Смирнов махнул рукой в сторону двух «Ниссанов Серена».

Пока актеры переодевались и накладывали грим, постановщик в последний раз лично проверил каждую мелочь. Он остался доволен декораторами из группы художника-постановщика. «Настоящий ад! – восхитился он, осмотрев макет концентрационного лагеря. – Американцы зальют весь поп-корн крокодиловыми слезами!»

Не меньше порадовали его и статисты, завербованные в одной из маленьких бедных деревень. Вид у мужчин, женщин и детей оказался соответствующий. Их даже не нужно было гримировать. Они прекрасно смотрелись в образе изможденных в застенках узников.

Когда до начала работы оставались считанные минуты, на горизонте показался катер. Красивое железное тело рассекало окрашенный пурпурными красками заката океан. Смирнов прищурился, вглядываясь в его очертания. «Нагулялись, засранцы!»

Однако, не смотря на то, что катер являлся военным, это был не пропавший Ар-5.

К берегу подошла отчалившая от катера моторка. На прибрежный песок спрыгнули молодой статный филиппинец в форме морского офицера и еще один мужчина постарше с сухим усталым лицом. Он был облачен в строгую серую двойку. Постановщик шагнул навстречу непрошеным гостям.

– Чем могу помочь?

– У вас здесь снимается кино? – ответил вопросом на вопрос гражданский. – Мне нужен кто-либо из руководителей киногруппы.

– Я – постановщик, – отрекомендовался Смирнов.

– Прекрасно. Моя фамилия – Вирата. Бенигно Вирата. Я являюсь представителем Национального бюро расследований – филиппинской службы безопасности. У меня к вам несколько вопросов.

– Пожалуйста, только позже. В данную минуту я…

– В процессе съемок вы используете военные катера. Так?

– Да… «Во что же вляпались эти говнюки?!!»

– Они все на месте?

«Никаких обращений в полицию! Но они же сами обратились? Это ты будешь объяснять потом – Фельдштинскому!!» – Смирнов сделал вид, что закашлялся:

– Ну, конечно. Как видите – они на месте и готовы к съемке. «Какой черт дернул меня подойти к ним? Лучше бы с ними объяснялся Чердынцев!»

Вирата оглянулся в сторону дрейфовавших в бухте катеров.

– Ладно. Если вы нам еще понадобитесь, мы сообщим. Счастливой работы.

– А что произошло? – озабоченно спросил постановщик.

– Пираты. Настоящий бич нашей страны. На этот раз при нападении на судно недалеко отсюда они использовали военный катер. Поэтому мы были вынуждены проверить все ли у вас в порядке.

– Понимаю… – покачал головой Смирнов. Он ровным счетом ничего не понимал.

Яркие всполохи взрывов то и дело озаряли сгущающиеся сумерки. Под громогласный рев лавина атакующих устремилась вперед. Ничто не сможет сдержать порыв солдат, когда до цели остаются считанные метры.

«Джи-ай» карабкались вверх – в гору. Многие из них падали, но новые ряды героев все ближе подбирались к воротам лагеря. Вот разлетелась в щепки одна из сторожевых вышек. Навсегда умолк японец-пулеметчик, покосивший много храбрых американских парней. Главная камера старательно запечатлела бутафорские ошметки рук, ног и кишок, летящих в разные стороны. Того – что осталось от японца после удачного выстрела из миномета.

Из тростниковых бараков навстречу освободителям уже бегут узники. Мужчины, женщины, дети. Они обнимают солдат. По их изможденным лицам текут слезы радости. Красивый молодой офицер в форме военного летчика бежит впереди всех. В одной руке он сжимает автомат, а в другой древко флага. Он не замечает тянущихся к нему благодарных рук. Наконец, в самом конце толпы узников, он видит девушку. Она бросается в его объятия. Летчик нашел свою возлюбленную. Он счастлив. Он швыряет на землю автомат и обнимает девушку одной рукой. А другая рука его вытягивается вверх, и вместе с ней устремляется вверх знамя. Звездо-полосатое полотнище американского флага победоносно реет над землей.

– Стоп! – скомандовал Смирнов. – Снято. Да стоп же…

– Ты увлекся, – заметила Алина, освободившись, наконец, от поцелуев Василия, которые становились все более настойчивыми. После сигнала «стоп» Золотогоров швырнул флаг на землю рядом с автоматом и теперь уже двумя руками откровенно ощупывал грудь и бедра партнерши.

– Хотя бы здесь есть возможность, – делано-обижено сказал он. – Нужно пользоваться моментом.

– Друзья мои, это было великолепно! – подбежав к исполнителям главных ролей, по-птичьи защебетал Смирнов. – Никогда в жизни не видел такой глубины чувств, такой экспрессии, такой…

– Смываемся, – тихо шепнул Золотогоров Алине. Они направились к поджидавшим их костюмерам и гримерам.

– Я слышал, ты через пару дней опять отправляешься в турне?

– Ты прав. – Алина на ходу скинула какую-то рваную кофту, в которой изображала пленницу. – У меня контракт не только с Мариинкой.

Василий несколько мгновений молчал, а затем выпалил без обиняков:

– Почему бы тебе ни закончить выступать и ни переехать жить ко мне насовсем? – Раньше он никогда не желал, чтобы она завершила карьеру. Ему нужна была именно звезда , о которой пишут в газетах и снимают телепередачи. А о бывших звездах все быстро забывают, появляются новые. Теперь же, убедившись, что в качестве действующей звезды она всегда будет поступать по-своему, он решил изменить тактику. Больше всего на свете он хотел, чтобы она от него зависела.