Анна Артюшкевич - Хранители. Книга первая: Зона

– Лизе по барабану любые слухи, а этот тем более, – сообщил Сорин, отрезая себе ломоть сыра. Олег вопросительно взглянул на меня. Я кивнула. Он пожал плечами:

– Тогда на секунду выйду и позвоню Полине в Париж, постараюсь опередить Игоря. Я ей ничего не должен, но женщины непредсказуемы. А мне не хочется заниматься разборками, особенно сейчас.

– Ты с ней на французском общаться будешь? – поинтересовался Димка. – Тогда можешь звонить из комнаты, мы с Лизаветой его не понимаем.

Роднин отошел к окну и через пару минут дозвонился до Парижа. Судя по выражению лица, переговоры оказались более сложными, чем предполагалось.

– Надо же, – растерянно пробормотал он, выключив сотовый, – и это притом, что я ей ничего не обещал… А Фомина убью!

– Хочешь, объясню, что у меня в номере воды не было, и пришлось воспользовалась твоим душем? – благородно предложила я, хотя на душе кошки скребли.

Димка захохотал. А Олег дико взглянул на меня и зло сказал:

– Полагаешь, я самостоятельно не могу разобраться в своей жизни? В конце концов, сам виноват, не надо было доводить до этого. А теперь давайте завтракать.

Он сварил кофе, все сели за стол, но настроение у меня было безнадежно испорчено. Я попыталась рассказать Сорину, как утром зашла к Олегу на кофе, а тут внезапно нагрянул Фомин… Но тот с таким непередаваемым юмором посмотрел на меня, что пришлось заткнуться. Странно, но, похоже, Димка благосклонно отнесся к моим ночным подвигам. Мне же после визита Игоря и разговора Олега с Парижем стало неуютно. И я поняла: чтобы сохранить лицо, нужно немедленно ставить точку в новом романе. Тем более, что он, в сущности, и не начинался.

Сорин подал чашку, я стряхнула с волос полотенце и, дуя на кофе, отошла к окну.

Поблескивающие, как струны, струи наискосок перерезали пространство, а вверху подрагивал и шевелился, словно медуза, прозрачный живой купол… Я сроду ничего подобного не видела!

– Ребята! – закричала я и обернулась, удивленная тишиной.

Роднин и Димка, застыв с чашками в руках, во все глаза смотрели на меня.

– Что? – нервно спросила я, ничего не понимая.

– Лизка, ты обалденно выглядишь в проеме окна! – восхищенно прошептал Сорин.

– Да вы на небо взгляните! – воскликнула я.

Олег подошел, притянул меня за плечи и молча уткнулся лицом в волосы. Сердце его билось громко и часто. А я, вырываясь, с отчаяньем повторяла:

– Да посмотрите же на небо, вы когда-нибудь видели такое?

Притопал Димка, выглянул в окно, пожал плечами и пошел допивать кофе.

Я снова посмотрела вверх, но набежала туча, и живая сфера исчезла.

– Видели купол? – с отчаяньем повторила я.

– А? Что? – рассеянно пробормотал Олег. – Конечно, большой такой!

И поцеловал меня в макушку.

– Черт! – закричала я. – И о чем вы только думаете?!

– Успокойся, – посоветовал Димка. – Роднин точно о тебе думает, а я обо всем понемножку. Например, о том, как ты классно будешь выглядеть в кадре с распущенной гривой. Можно сделать пару крупных планов в руинах на контровом освещении, и дать закадровый текст о трагическом финале великой любви!

– Мужики, – тихо спросила я, – вы зачем в депутаты и на разные высокие должности лезете, если все проблемы решаете одним – единственным местом, а головы у вас вроде рудиментарных отростков?

– Во дает! – удивился Димка. – Олег, не знаю, как ты, но я обиделся. Да вы бы нас сами со свету сжили, если бы мы из-за вас свои рудиментарные отростки не теряли!

Роднин улыбнулся, выглянул в окно, примирительно сообщил, что купол ему очень понравился, и повел меня к столу. Я стряхнула его руку с плеча и мрачно заявила:

– Спасибо за гостеприимство. А тебя, Сорин, жду через полчаса у себя в номере!

И под невнятные язвительные реплики покинула компанию. В номере переоделась, подкрасилась и поставила на подзарядку сотовый. Потом села в кресло и задумалась.

Я не обольщалась по поводу наших отношений с Олегом: это был всего лишь банальный командировочный роман. Так к нему и следовало относиться. Такой потрясающий мужик наверняка имел кучу любовниц в каждом городе, и я для него стала очередной и очень легкой победой. Смущало только одно: собственная сумасшедшая реакция на этого парня, которая возникала помимо воли при каждом его появлении.

«Ну, уж нет, фигушки, – предупредила я судьбу, – больше твои фокусы не пройдут, хватит с меня и одного раза! Если уж очень постараться, можно будет с этим справиться, в крайнем случае, возобновлю отношения с Алексеем!»

Я набрала Лешку, но у того мобильник был выключен.

В дверь постучали, и в комнату шагнул Сорин.

– Ну, что, займемся конкретикой? – добродушно предложил он.

– А где Олег? – неожиданно для себя поинтересовалась я.

– Выясняет отношения с Фоминым, – отмахнулся Димка, – но ты в это не вмешивайся!

Я достала копии трех карт здешних мест, которые перед самым отъездом удалось раздобыть у знакомого историка, и разложила на столе. Они принадлежали разному времени: одна из них насчитывала не менее шести веков, вторая относилась к началу пятидесятых годов прошлого столетия, а третью, примерную, интуитивно составил сам историк, утверждая, что именно так здешняя местность выглядела более двух тысяч лет назад. И если он прав, то самой древней должна была считаться именно она.

– И чем этот парень руководствовался, когда работал над ней? – удивился Димка.

– Историческими и геологическими данными, которые использовал по типу мозаики.

– Это как?

– Примерно так же, как Менделеев составлял свою периодическую таблицу. До него несколько похожих вариантов изобрели зарубежные ученые. Но они не предусмотрели такой малости, как неоткрытые химические элементы, которые должны были занять ячейки между теми, что уже были известны.

– То есть, историк что-то домыслил?

– Скорее, исходил из того, что появилось на карте впоследствии. Любая местность обладает своими, только ей присущими метафизическими свойствами. И там может появиться только то, что должно появиться.

Я почувствовала на щеке чье-то дыхание, и с удивлением обнаружила за спиной Олега, который незаметно просочился в номер.

– Напугал? Извини! – кротко заметил он, с любопытством рассматривая карты.

– Нашел Фомина? – поинтересовался Димка.

Олег отрицательно мотнул головой: – Исчез куда-то.

– У него инстинкт самосохранения сильно развит, – засмеялся Сорин.

– Так что ты там о метафизике рассказывала? И где это вычитала? – спросил Роднин.

– Нигде, – сердито сказала я, – мы с Виктором к такому выводу пришли.

– А кто у нас Виктор? – ласково уточнил Олег.

– А это один чудак, непризнанный гений, с которым ее Алексей познакомил, – объяснил Димка.