Анна Артюшкевич - Хранители. Книга первая: Зона

– Раз гений, значит, признают, – обнадежил Олег. – А, вообще, что-то в этих рассуждениях есть. Мне знакомый священник рассказывал, что на местах разрушенных храмов всегда возникают новые, даже если там долго были бассейны или распаханные поля. А на кладбищах можно только хоронить, а не строить, потому что иначе покойники станут живых забирать. И карты одной и той же местности, составленные в разное время, всегда это подтверждают.

Я так и не поняла, всерьез он говорит или нет. Но карты действительно сбивали с толку. На той, что была вычерчена шесть столетий назад, среди леса за озером гордо высился красный кирпичный замок, по двору, выложенному плитами, гуляла дама, шурша шелками, а в тенистой беседке на берегу пруда, замирая от сладостного восторга, ее ожидал мужчина. Вдалеке на холме светилась белыми стенами церковь, еще пахнущая краской, и под колокольный звон к ней тянулась череда людей в светлых льняных одеждах. Ну, а озеро было безлюдно. Несмотря на зной, местный люд избегал его, и лишь пара отчаянных мальчишек украдкой от взрослых бултыхалась в ленивой воде.

На послевоенной карте не было ни замка, ни церкви, лишь руины, озеро и деревенька недалеко от него. Но самым загадочным было изображение, составленное историком по наитию: вместо княжеского дворца располагалась окружность из огромных камней, на месте озера – то ли крепость, то ли небольшой город, а между ними какие-то странные полузасыпанные колодцы. Но я уже видела их на другой карте, о существовании которой ребята не догадывались.

– Эй! – Олег дотронулся до моего плеча. – Дима, она часто впадает в транс?

– Постоянно – с готовностью сдал меня Сорин. – Не в транс, так в депрессию, не в депрессию, так в творческий экстаз!

– Весело тебе с ней! – констатировал Роднин.

Я восприняла диалог, как мелкую мужскую месть, и предложила:

– Лучше найдите в этих трех копиях хотя бы пару отличий, умники!

Мужики перестали хрюкать и перемигиваться и погрузились в созерцание.

– Ну, понятно, – сказал Олег, – на авторской карте отсутствуют замок и озеро. Но для этого не обязательно быть гением, можно просто воспользоваться местными легендами. Хотя абрис озера, как бы, очерчен штрихами…

– Ты, наверное, не поверишь, но Виктор здесь ни разу не был, – холодно заметила я.

– Я тебя умоляю, – фыркнул Роднин, – оставь подобные доводы для первоклассников! Он что, Интернетом не пользуется? И руины вместо замка и церкви на последней копии тоже естественны!

Рассуждения Олега были логичны, и я спорить не стала, хотя имела в рукаве сногсшибательный козырь. Но обнародовать его было рано: народ еще не созрел для этого.

Я присмотрелась к картам более внимательно: то ли из-за небрежности составителя, то ли по объективным причинам они отличались и рельефом. Правда, совсем немного.

Послышалось сдавленное хихиканье. Я подняла голову, и с моей макушки свалилась пилотка, сложенная из бумажной салфетки и водруженная туда парой перезрелых оболтусов.

– Она всегда такая сосредоточенная? – давясь от смеха, спросил Роднин.

– Всегда! – радостно отрапортовал Димка.

«Ладно, – мстительно подумала я, – хорошо смеется тот, кто смеется последний!» И, замирая от близости Олега, поклялась избавиться от подобной унизительной реакции своего организма. А еще добиться, чтобы Роднин впадал в транс при одном моем появлении!

На дворе по-прежнему лил дождь, планы из-за погоды рушились, и Сорин позвонил Жоре. Они посовещались, переговорили с видеоцентром и решили: Жора отдыхает два дня вместе с нами и уезжает на новый проект, а Димка снимает весь фильм с самого начала. А параллельно, заканчивает прежнюю работу, благо ничего, кроме красивой натуры, для нее больше не нужно. На вечер наметили веселый ужин в «Нестерке», потом я турнула гостей, сделала пару звонков и отправила восвояси Олега, который вернулся и настойчиво скребся под дверью. Тот был обескуражен, а я, торжествуя, подумала, что мой план, похоже, начинает срабатывать. Но как же мне хотелось его впустить!

Обедать решила в гостиничном кафе. Там было уютно и малолюдно.

Ко мне за столик напросился загорелый симпатичный мужчина с умным веселым взглядом. Он оказался ученым, археологом, и находился в Ружевичах проездом.

– Я специально изменил маршрут, чтобы заехать сюда, – объяснил он. – Здесь весьма любопытные курганы.

– Знаю, древние славянские захоронения, – кивнула я.

Ученый как-то странно посмотрел на меня: – А вы уверены в этом?

– Они взяты на учет, находятся под охраной государства, – пожала я плечами.

– А вот у меня, знаете ли, есть некоторые сомнения на этот счет, – задумчиво сказал археолог.

Курганы меня не интересовали, а он хотел быть любезным и пытался найти подходящую тему.

– А про озеро что-нибудь знаете? – помогла я парню.

– Вы о местной легенде? Я ее слышал и полагаю, что рациональное зерно в сей чудесной истории есть.

– Интересно, что там было задолго до того, как образовалось озеро? Еще до города? – легкомысленно заметила я. – Может, отверстие в земле, куда потом и провалилась крепость? Вроде шахты или колодца?

Археолог пожал плечами и вдруг застыл:

– Вы имеете в виду каменную карту? Вы ее видели?!

Я растерялась: об артефакте знали лишь мы с Виктором, да еще пара человек, которые никогда бы не проговорились. Господи, кто же меня за язык-то тянул?

– А вы точно знаете, что есть такая карта?

– Если на нее нанесены шахты, тогда это самая древняя карта здешних мест. Где она?! – и ученый впился в меня взглядом.

Но тут в кафе появилась до боли родная компания и, громко отпуская шуточки, направилась к нашему столику. И я подумала с досадой: «Как же все-таки мужиков развращает безделье!»

– Ваши друзья? – спросил археолог. И торопливо добавил:

– Я уезжаю завтра. Вот моя карточка, позвоните, пожалуйста!

Но визитку ловко перехватил Роднин.

Ученый поднялся, отвесил общий поклон и удалился. Я отняла у Олега карточку, а Сорин недовольно буркнул:

– Кто это?

– А это гениальный археолог, которого к нам прислал Леша! – ерничая, обнародовал информацию из визитки Роднин.

– Взрослые мужики, а вести себя не научились! – процедила я. – Стыдно за вас, поэтому в «Нестерку» без меня езжайте!

И под идиотские замечания удалилась в номер. Посмотрела телевизор, послонялась по комнате, а потом завалилась в постель и сразу уснула. И снился мне африканский оркестр из одних барабанов, на которых стучали Олег, Сорин и Жора.

Был летний вечер. Разноцветные лампочки светились в кронах деревьев, фланировали нарядные пары, а я испытывала невероятный стыд за дикую какофонию, которую издавали оркестранты. А когда Сорин разулся и принялся бить в барабан туфлей, залезла в кусты и заткнула уши.