Иван Косенков - Блицвюргер: тройной престиж мгновенного убийства. Детектив

О профессоре Гронском Рогин знал не много. Тот читал лекции по литературе в том же университете, где учился Рогин, и был филологом до мозга костей. Судя по рассказам родителей, энтузиазм профессора не знал границ, когда речь заходила о поэзии, прозе и прочих атрибутах литературной культуры, к которым Рогин относился далеко без восторга. Саша был не против почитать что-нибудь из беллетристики в целях скоротать время, но не более того. В основу его книжных интересов неизменно ложилась исключительно научно-популярная литература, а всё остальное беспощадно отметалось в корзину с ярлыком «Ненужное». Рогин совершенно не мог воспринимать людей, которые часами способны рассуждать о тайных смыслах, якобы заключённых в текстах авторов, которых они в лицо не видели и с которыми лично не знакомы, а затем с огнём в глазах и болью в сердце доказывать кому-то истинное значение метафоры в каком-то конкретном фрагменте, спорить, доказывать свою точку зрения, основываясь исключительно на своём субъективном творческом взгляде. Короче, Рогин был уверен, что с профессором Гронским поговорить будет не о чем. Впрочем, он ведь к нему не на дебаты едет. Какая разница, чем живёт человек, если ему есть, где жить? На этой мысли Рогин решил оставить рассуждения о профессоре. Он не любил долго размышлять об одном и том же, и легко переключался с одной темы на другую, так как длительное и нудное рассматривание проблемы с разных точек зрения было ему чуждо. А сейчас в центре внимания были вещи поважнее. Скоро сессия… нужно постараться не ударить в грязь лицом. Хотя бы в первый раз. Рогин отлично шёл по изучаемым предметам, но сомнения есть всегда и у всех. А вдруг что-то пойдёт не так? Нет, всё будет отлично и нужно просто хорошо знать материал. Другого и не требуется. Закрыв глаза, Рогин начал шептать про себя выученные за выходные конспекты.

Пассажиры входили и выходили, продираясь к дверям сквозь темноту и непременно наступая на стоящие в проходе чужие сумки, вызывая жгучую ненависть со стороны владельцев страдающего багажа. Каждый новый вход или выход сопровождались мощным потоком врывающейся сквозь двери порции воздуха, и каждый раз при этом по спине Саши бешено пробегали мурашки. Студент даже начинал чувствовать зависть к тем, кто выходил из автобуса и, таким образом, заканчивал этот нудный путь. Его же поездка по длинной, устремлённой в тёмную бесконечность, дороге пока что продолжалась.

Внезапно автобус остановился и раздался сонный голос водителя:

– Стоянка! Двадцать минут!

– «Только не это!» – раздражённо подумал Рогин. – «Приехать бы уже побыстрее, а он стоянку аж двадцать минут сделал…».

В салоне зажёгся свет, и группа пассажиров двинулась к выходу, чтобы воспользоваться возможностью покурить и размяться. Саша поёжился. Он точно не собирался идти на улицу. Делать там нечего. Рогин осмотрелся. Через проход слева от него сидела девушка. Лёгкая зеленая куртка, джинсы, кроссовки… Одежда не по сезону, хотя девушка не выглядела замёрзшей. Она сидела в пассажирском кресле, положив руки на колени, устремив отсутствующий взгляд куда-то вперёд и легонько покачиваясь в известном только ей ритме. Присмотревшись, Рогин понял, что девушка в наушниках и, видимо, слушает какую-то любимую песню.

– «Везёт же» – улыбнулся про себя Александр. – «Есть хоть что-то, чем можно себя занять. А девочка симпатичная. Интересно, откуда она?»

Рогин прикинул, что девушка примерно его возраста. Невысокая, аккуратная, с карими глазами и тёмными волосами, собранными в небольшой хвостик. Это были все подробности, которые уловил Рогин, прежде, чем погас свет. Однако образ юной дамы чётко зафиксировался в его памяти, и следующие минут пять он прокручивал его в голове, находя в этом пока что необъяснимое для себя удовольствие. Рогин действительно ещё не отдавал себе отчёта в свалившимся на него чувстве, но уже ощущал, что обстановка больше не кажется такой раздражающей, как раньше.

Двадцать минут стоянки наконец-то подошли к концу. К тому времени все пассажиры заняли свои места в автобусе и одинокая остановка маленькой станицы, куда они заехали, снова была совершенно пустой. Тяжёлый автобус, огласив ночной воздух звуком заводящегося мотора, вновь двинулся в путь. Между тем, погодные условия заметно ухудшились, и водитель ехал с повышенной осторожностью, иначе говоря, очень медленно, (а в глазах пассажиров внутри вообще плёлся, как раненая улитка).

Спустя всего несколько минут после начала пути, водитель, завидев тёмную фигуру на дороге, отчаянно просившую подобрать. Послушно замигав правым поворотником, автобус вильнул в сторону и распахнул двери, впуская нового пассажира внутрь вместе с морозом. В салоне вспыхнул свет и высокая фигура, закутанная в серый плащ, стремительно ворвалась через двери. Водитель издал резкий возглас, но тут же замолчал, побледнев как смерть, увидев направленное на него дуло пистолета. Пассажиры, сидевшие спереди, не сразу поняли, что происходит. Некоторые ещё прибывали в полусне и такой резкий поворот событий первые несколько секунд оставался без внимания. Однако фигура не медлила. Поняв, что водитель морально нейтрализован, неизвестный мгновенно обвёл дулом пистолета пассажиров. Только тут все увидели, что лицо налётчика скрывает чёрная маска из шерстяной ткани, полностью покрывая всё лицо, оставляя только вырезы для глаз и рта, который громогласно проорал:

– Никому не с места! Кто хоть шевельнётся, тому всажу пулю в башку! Быстро, выворачиваем карманы, передаём ценные вещи, деньги… всё, что есть!!! Быстро, быстро! Делайте, как говорю, и никто не пострадает! Ну! Вы… – Из уст налётчика сбивчиво и прерывисто вылился поток внушительной ругани. Казалось, ему не хватало воздуха, и он дрожал от бешеного адреналина, который не давал ему нормально говорить.

Салон охватила паника. Женщины в страхе сжались в креслах, инстинктивно прижав свои сумки к себе. Мужчины, окаменев от неожиданности, не отводили взгляда от страшного куска чёрного металла в руках бандита, несущего смерть. Некоторые задрожали, другие просто оцепенели. Рогин чувствовал, что внутри у него всё сжалось, а в груди как будто что-то начало бешено рваться наружу, с одной стороны сковывая тело, а с другой, требуя каких-то действий. Когда человек боится, организм начинает выделять больше адреналина, для того, чтобы можно было убежать от опасности. Животный инстинкт. Дыхание учащается, потому что бег требует много воздуха… Но как тут убежать? Он в ловушке… Они все в ловушке. Саша скосил глаза на кареглазую девушку. Та сидела, с искажённым от страха лицом и сжала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу, шепча что-то губами, как бы моля о помощи. На её руке блеснул яркий серебряный браслетик: тонкое украшение, опоясывающее запястье. Вид испуганной девушки отрезвил Рогина. Когда первый испуг прошёл, мозг Александра лихорадочно заработал. Этому человеку не нужны их жизни, только деньги. Он возьмёт их и уйдёт. Это не террористический акт, никого брать в заложники не собираются. Или собираются? Можно ли нейтрализовать этого человека? Нет, исключено. Вряд ли у кого-то из пассажиров было с собой оружие. Налётчик занял грамотную позицию, и отлично контролировал каждого пассажира, который мог бы до него дотянуться. Впрочем, никто даже не попытался бы этого сделать.