Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

– Ох! – воскликнула Шила, сморщив нос. – Не будь таким противным! – Она тут же улыбнулась. – Подойди ко мне, присядь рядом и согревай меня!

Дэнни сел и снова склонился над ее коленом.

– Похоже, ничего страшного, – произнес он. – Можешь им пошевелить?

Девушка распрямила колено, поморщилась, но согласно кивнула.

– Все будет нормально. Всего лишь ушиб и царапина. Наверно, поболит немного, но, когда я согреюсь, все будет в порядке. – Шила посмотрела на него в упор. – Дэнни, спасибо тебе за то, что ты так заботишься обо мне, – мягко произнесла она.

Макдоналд неуверенно улыбнулся и встал, чтобы подложить дров в камин, затем снова сел и уставился в огонь.

– Шила, я как-то привык о тебе заботиться, – ответил он, – или, по крайней мере, надеюсь, что делал это.

– Дэнни, ты не мог бы снова меня обнять? Я никак не согреюсь.

Он выполнил ее просьбу, по-прежнему не отрывая взгляд от огня. Голова девушки опустилась на его обнаженное плечо. Дэнни ничего не сказал – неожиданно он ощутил неловкость и смутился. Она уже не была маленьким ребенком.

– Дэнни, у тебя было много подружек?

Вопрос его поразил.

– Ох, Шила, ну-ка давай, выкладывай. С какой это стати ты меня спрашиваешь о таких вещах?

– Ну, все равно же надо о чем-нибудь говорить. Мы всегда с тобой о чем-нибудь говорили, когда были маленькими. По крайней мере, когда я была маленькой. Ну да ладно, так много их было?

– Ну, я… – Он снова замолчал и пожал плечами.

– А серьезные увлечения были?

– Шила! – запротестовал он. – Ты становишься слишком любопытной!

– Ох, Дэнни, не будь таким скрытным! Мы же с тобой знаем друг друга всю свою жизнь! По крайней мере, мою жизнь, – добавила она вполголоса. – Ну и?

– Ладно, если так уж хочешь знать, то ответ будет – да, у меня были одна или несколько подружек. Хотя в настоящий момент – ничего серьезного нет.

Девушка примостилась еще чуть ближе к Дэнни.

– А для меня всегда существовал один-единственный мужчина, – сказала она тихим голосом, едва различимым из-за потрескивания камина. Ее щека соскользнула с плеча Дэнни и мягко прижалась к его обнаженной груди. – Только я не думаю, что он об этом даже догадывается.

И тут Дэнни Макдоналда словно ударило от осознания слов девушки, ему показалось, что в голове его неожиданно вспыхнул огонь. Его рука непроизвольно прижала ее крепче, когда он понял, насколько же был слеп. Он не заметил, что Шила почувствовала его реакцию – она приподняла голову и ищуще всматривалась в его глаза. Его спина напряглась, разум метался, пытаясь привести мысли в порядок. Он всегда думал о ней, просто как о маленькой девочке. Для него она была кем-то вроде малолетней сестры – намного моложе, такая маленькая и хрупкая, по-прежнему всего лишь девочка, маленький ребенок, к которому он был так привязан… Однако теперь, хотя она и не сказала ничего такого ни прямо, ни конкретно, инстинктивно он с абсолютной уверенностью осознал… насколько же был слеп…

Дэнни медленно повернулся к девушке, на его лице отразилось понимание, наконец он заглянул в ее глаза, читая в них подтверждение. Не говоря ни слова, он взял ее лицо в свои ладони. Чисто по дружески он целовал ее и раньше, когда она была маленькой девочкой, но теперь расположенное так близко знакомое лицо принадлежало уже молодой женщине. Она уже больше не ребенок, о Боже, не ребенок… билось в его мозгу. Прикрыв глаза, она подставила свое лицо для поцелуя и, когда их губы встретились, обвила его руками за шею. Дэнни испытал мгновенное потрясение, когда куртка соскользнула с ее плеч и он ощутил ее обнаженное тело, тесно прижавшееся к его груди.

Освободив правую руку, Дэнни осторожно достал из заднего кармана бриджей свой нож. Он открыл его одной рукой у нее за спиной – длинное острое лезвие отблескивало красным в свете пламени. Нож открылся с мягким щелчком. Дэнни дважды с силой полоснул им по тюку.

Стальное лезвие глубоко вошло в солому, взрезав две красные веревочные петли, стягивающие тюк. Освобожденная от пут солома рассыпалась вокруг них. Дэнни отбросил нож, и тот со стуком отлетел к дверям. Он поднялся и потянул за собой Шилу. Они снова поцеловались, теперь уже горячо и страстно. Затем он наклонился, разворошил тюк и разбросал солому по каменному полу. Он быстро стащил с себя ботинки и остальную мокрую одежду и отбросил все в сторону. Посмотрев вверх, он увидел на фоне пламени похожую на эльфа фигурку девушки; переступив с ноги на ногу, она сняла трусики и, обнаженная, застыла над ним. Изящные линии ее тела явились для него откровением: неожиданно она стала самой красивой, самой любимой и самой желанной из всех женщин. Никакая не девочка и не подруга детства – отныне все изменилось раз и навсегда.

Шила Камерон грациозно опустилась на жесткую солому рядом с Дэнни Макдоналдом. Позабыв обо всем на свете, потеряв от взаимного чувства головы, они приникли друг к другу. Снаружи по-прежнему лил дождь, который громко барабанил по ржавой крыше стойла; внутри к потолку поднимался пар от влажной одежды, развешенной на стропилах. Пламя в камине нетерпеливо гудело, отбрасывая красноватые блики на молодых влюбленных.

Дэнни крепко обнимал лежащую на нем Шилу и поглаживал ее волосы и спину, пока не стихли всхлипывания девушки.

– Шила, мне так жаль, мне так жаль…

– Дэнни, что значит, тебе жаль, мой любимый? – спросила она тонким голоском. – О чем ты так жалеешь?

– Это моя ошибка… Я не должен был так…

– Дэнни, – мягко прервала его она, – я так хотела. И теперь я чувствую себя настоящей женщиной. И знаю о том, о чем все другие девушки…

– Но я сделал тебе больно…

– Только в начале и только чуть-чуть. А после этого…

– Но ведь ты стонала…

Шила приподняла голову и, широко улыбаясь, влажными глазами заглянула в его лицо.

– Да, пожалуй, так и было, – медленно проговорила она, целуя его. – Но, Дэнни, любимый, это было от наслаждения, а не от боли!

– Но почему же ты плачешь? – спросил он все еще с беспокойством и неуверенностью.

– Я вовсе не плачу, – попыталась она разубедить его. – Но… но если даже и плачу, – выдавила она сквозь слезы, – то это потому, что я такая счастливая! – Она крепче прижалась к нему. – Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой счастливой!

По выражению ее лица он понял, что это правда, и испытал огромное облегчение оттого, что не причинил ей боли. Дэнни крепко обнял девушку, нежно лаская и целуя ее. Она казалась ему такой крохотной, такой по-женски беззащитной и в то же время такой взрослой. Он ощутил прилив переполнявшей его нежности, что-то такое, чего он раньше не испытывал с другими девушками. И тут в глазах его мелькнула тень.

– Шила, любимая, – медленно начал он, – малыш, я должен кое-что тебе сказать. Через несколько дней я уезжаю.