Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

Утром 11-го Харрис ждал, когда Салливан посадит самолет в международном аэропорту имени короля Абдул Азиза. Техасец, прилетевший по своему паспорту с подготовленными Берном сопроводительными документами из «Даркона», прошел иммиграционный контроль без всякого труда. Дружелюбные и свободные манеры Салливана пришлись по душе представителям саудовских властей. Его сердечное, хотя и неверное лингвистически, «Ну, здрасьте и салям вам, старина!» заставило офицера иммиграционной службы улыбнуться. Потребовалось дополнительное оформление бумаг, чтобы завершить формальности по ввозу в страну «айлендера», но саудовцы привыкли к тому, что иностранные корпорации импортируют себе самолеты, так что и тут все прошло гладко. Салливан был человеком, который давно понял, что уважительное радушие легко ведет по жизни. Он был славным парнем и умело этим пользовался.

Харрис повез его в «Шератон» на взятом напрокат автомобиле. Для начала беседы он поинтересовался у Салливана, хорошо ли тот долетел.

– Вообще никаких проблем, – доложил техасец. – На самом деле путешествие было просто приятным. Дерьмодав! – неожиданно воскликнул он, пораженный тем, в какой опасной близости мимо них промчался нарушающий правила пикап «мазда». – Ты только посмотри, как ездят эти парни! Они что, устали от жизни, или как?

Харрис грязно выругался вслед водителю, который продолжал гнать, ничего не замечая вокруг.

– Как видишь, это не самое безопасное место в мире, – проворчал он Салливану. – На самом деле здесь чертовски просто схлопотать увечье на дорогах. – Чуть позже он сменил тему и начал рассказывать хорошо отрепетированную легенду, придуманную им для Салливана. – Послушай, Рей, произошло изменение плана. Босс временно отсутствует в городе. Вроде бы неожиданно. Я не знаю, когда он вернется, но он сказал, что это может затянуться на три-четыре недели. Какое-то время нам нечего будет делать, но мне сказали, чтобы мы с тобой были наготове. Нас поселили в «Шератоне». Мы должны оставаться в отеле и не дергаться, пока он не даст нам знать. Для тебя это как – нормально?

– Командуешь ты, – ответил ему Салливан. – По мне – так нормально. Я исполню все, что ты ни скажешь.

– Отлично! – Харрис продолжал сочинять дальше. – Я покончил с большей частью формальностей, но мне понадобятся твой паспорт и остальные документы для регистрации в отеле. Все без исключения. Ты не поверишь, какая тут бюрократия. По соображениям безопасности в этих отелях хотят видеть буквально все. Водительское удостоверение – уж как пить дать. Твое удостоверение пилота – тоже. Все это они держат у себя, пока мы не выпишемся. Я все улажу сам – мне знакома их тарабарщина.

– О'кей. Вот мое портмоне – все находится в нем. – Он ухмыльнулся. – Надеюсь, что к концу работы этот старенький кошель будет выглядеть чуток потолще с девяноста тысячами баксов внутри, а? А пока я могу и подождать. Я вообще не собираюсь задавать никаких вопросов.

– Спасибо, – поблагодарил Харрис. – Вот тебе ключ от номера – шестой этаж. Там уже все готово – когда мы туда приедем, подымайся прямо наверх, а я займусь остальным. Заказывай все, что пожелаешь, на счет номера – он будет оплачен.

Через несколько минут они подъехали к отелю. Салливан поднялся на шестой этаж и устроился в номере. Этим утром он был освобожден Денардом, который теперь тихо ждал за соседней дверью в номере Харриса – его небольшая летная сумка была собрана и наготове. Харрис дал Салливану десять минут на то, чтобы добраться до номера, затем позвонил от администратора Денарду, сказав, чтобы тот спускался.

Денард прошел мимо регистратуры прямиком к машине Харриса. Через пять минут Харрис присоединился к Денарду и, прежде чем отвезти того в аэропорт, передал ему портмоне Салливана. Воспользовавшись содержимым портмоне, Денард зарегистрировал полетный маршрут в Эль-Ваджх – маленький городок на берегу Красного моря, в двухстах милях севернее Янбо. Харрис не стал дожидаться, чтобы посмотреть, как тот будет взлетать.

Ночью 11 апреля Хауард с Макдоналдом освободили контейнер почти дочиста. Хауард все чаще и чаще сверялся с крошечным навигационным прибором. Маленькое отверстие, высверленное Акфордом в потолке контейнера, позволяло просовывать через него проволочную антенну и снимать показания, не выходя наружу. Хауард рассчитал, что, как и ожидалось, они будут приблизительно в том районе, в каком он хотел, на следующую ночь, 12-го числа.

В шесть часов вечера 12 апреля, надев черные гидроизоляционные костюмы из неопрена, мужчины вышли наружу. Работая быстро и споро, они начали опорожнять контейнер, складывая то, что им понадобится, на узком промежутке грузовой палубы рядом с дверями контейнера. Все остальное пошло за борт. Самый большой всплеск произвел домашний холодильник, в котором они хранили во время путешествия еду. Оба не подозревали, что один из членов команды делает вечерний обход главной палубы с часовым опозданием как раз в десяти футах под ними. Холодильник пролетел прямо рядом с его головой. Будь камера, как изначально, белого цвета, матрос, возможно, и заметил бы достаточно, чтобы решить, что тут что-то не так, но, поскольку Акфорд перекрасил холодильник в матово-черный цвет, у матроса лишь мелькнуло ощущение, будто позади что-то пролетело в темноте. Матрос остановился, нахмурился и быстро глянул за борт, как раз чтобы увидеть слегка необычные завихрения черной воды внизу, но решил, что ему показалось. Он продолжил обход оставшейся части маршрута. Через двадцать минут он был уже у себя в каюте и думать забыл о случившемся.

Хауард воспользовался пылесосом, чтобы убрать последние следы их пребывания в помещении. Закончив уборку, он выдернул шнур из розетки позади алюминиевой панели, рядом с тем местом, где раньше стоял холодильник. Закрыв панель, он напоследок осветил пустой контейнер фонариком и вышел на палубу. Захлопнув створки грузовых дверей, Хауард повернулся к Макдоналду, который склонился над переносной плиткой, поставленной на палубе. На плитке грелась маленькая накрытая кастрюлька с четырьмя унциями свинца. Когда металл расплавился, Макдоналд осторожно вылил его в гипсовую форму, снятую Хауардом с настоящей таможенной пломбы. Хауард пропустил настоящую пломбировочную проволоку – теперь она стала немного короче из-за того, что ее перекусывали, – через проушины засова на дверях и окунул ее в форму так, чтобы она застыла в затвердевающем свинце. Макдоналд плеснул на металл чуть-чуть воды, чтобы тот быстрей охладился. Убедившись, что пломба на месте, мужчины вышвырнули плитку, пылесос и оставшуюся мелочь за край палубы. Оба в последний раз облегчились в химический туалет, и он тоже последовал за борт. Они были счастливы видеть его полет. Тошнотворный запах от устройства, несмотря на свежий воздух, подавемый компрессором и кондиционерами, был постоянным и неприятным фактором, преследовавшим их предыдущие две недели. Это была последняя вещь, пошедшая на выброс. Хауард взглянул на часы – 19.56 по местному времени.