Алла Дымовская - Мирянин

– В одиночку? Что вы! Весь смысл этого пресловутого второго действия потеряется без вашего присутствия. Обещаю, я сообщу заранее. Впрочем, занавес поднимется не позднее завтрашнего дня. Но и не сегодня. Дадим дрожжам хорошенько настояться.

Мы наскоро договорились обо всем. И я довольный вернулся в «Савой», где и сообщил Юрасику, что с моей стороны все готово. Талдыкин не вполне понимал, что именно от него хотят, а о многом даже не догадывался. Однако делал по моему велению. Конечно, еще прошедшей ночью он спросил с удивлением, зачем мне нужен его поход в салон «Булгари», ведь смысла практического в нем мало. В самом деле, ожерелье преспокойно лежало себе в надежном месте, забот не просило и каши, впрочем, тоже. Так к чему пускаться в хлопоты, перевозить его в отель, с точки зрения Юрасика, место куда менее безопасное, чем закрома ювелиров? Я напомнил ему, что суть затеянного мной предприятия вовсе не находится в плоскости материальной, а призвана послужить освобождению Юрасика от вины, что, конечно, нелегко и связано будет с неудобствами. А он как хотел? За горсть меди купить себе билет до рая? Талдыкин тогда вздохнул и сказал, что все понимает (тут он себе польстил, не без этого), и пусть я делаю с ним все, что считаю нужным.

И вот перед обеденным часом Талдыкин Юрий Петрович направил свои стопы в ювелирный салон «Булгари». Но это я так, для красоты сказал. Конечно, Юрасик взял такси от отеля на несколько часов, а в магазине его уже дожидались Салазар и мой инспектор собственной персоной. Фидель для лишнего форсу захватил с собой патрульного громилу в форме, и так, втроем, они и следовали за Юрасиком. Мне же оставалось осуществить вторую, не слишком по счастью сложную половину нашего совместного предприятия. Юрася с эскортом должен был заявиться в «Савой» ровно в два часа, и я взял на себя задачу добиться того, чтобы его прибытие ни в коем случае не прошло незамеченным.

Как раз незадолго до двух часов Тошка начал маяться. Мы лежали на пляже, к тому времени накупавшись по самое «не могу», я нарочно погонял Тошку наперегонки в океане, и здоровый, собачий голод уже подступал к нашим желудкам. Наташа предложила идти в ресторан и подкрепиться, не дожидаясь Талдыкина: мало ли когда тот вернется? Я сразу возразил:

– Юрасик клятвенно обещал быть к двум пополудни. У него дело в городе. – Ни словом, ни намекающим взглядом не дал я понять Наташе, за каким именно делом подался Юрасик. – Он просил очень его подождать. Наверное, тоскливо обедать в одиночестве, а поесть он любит.

– Ну уж ладно. Если не долго, – примирительно согласился Ливадин.

– Чего там долго! А то давайте подождем его в лобби. Перехватим по дороге, так сказать. Заодно и выпьем по коктейльчику, – предложил я невзначай.

Предложение пропустить по освежающему бокальчику нашло отклик у семейства Ливадиных, причем искренний и скорый. Честно говоря, на Мадейре нам все уже обрыдло до зеленых мух, только бокальчики с коктейльчиками и спасали. Мы накинули для приличия шорты и майки и поспешили в бар. Как раз оттуда, как на ладони, и был виден весь отельный управленческий штаб, во главе со старшим менеджером в золоченых генеральских погонах. На этот пятачок командного пункта и должен был скоро прибыть Талдыкин со своим эскортом. Фидель следил за хронометражем и командовал парадом.

Едва успели мы опустить наши зады на высокие стулья и произнести магические формулы заказов, как шоу началось.

Юрася шествовал впереди. В хорошо отглаженной рубашке и модных, ослепительно-белых брюках, то и дело сползавших с его упитанного животика вниз. В руке он нес нарядный бумажный пакет, для особо недогадливых на глянцевых боках которого красовалась тисненная золотом надпись «Булгари». И умственно отсталый пингвин бы догадался, в чем дело, не то что Наташа. Впрочем, краем глаза я видел, она сумела сдержать себя.

За Талдыкиным тяжелым, борцовским шагом ступал Салазар, дыша ему прямо в затылок, а сбоку поспешал патрульный в форме, совершенно не в курсе, зато со значительным выражением лица. Последним уже несколько вразвалочку шел Фидель с непременной сигареткой в зубах. Он блудливо зыркал по сторонам, однако пока делал вид, будто нас не замечает. Так процессия дошла до двери, ведущей в глубь служебных помещений и хранилищ, услужливый клерк распахнул врата, и всех четверых участников действа проглотила кромешная тьма.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил меня Ливадин, когда занавес опустился.

– Нет. А ты? – Я сделал недоумевающее лицо и посмотрел на Тошку.

– Цирк, да и только, – отозвался Ливадин, но как-то нехорошо помрачнел. – Что этот шут нес в руках, не разглядел?

– Какой-то пакет. Ценный, наверное, – равнодушно ответил я. – Большой человек, большие деньги. Скучает, вот и развлекается таким образом.

Наташа все это время молчала. Не просто молчала, как будто не знала, о чем говорить, а молчала со смыслом. Я слишком это почувствовал.

– Большие деньги, ха! – тихо и несколько зло воскликнул Тошка. – Не то у Талдыкина положение, чтобы большими деньгами разбрасываться!

– Я откуда могу знать. Вдруг в пакете мура какая-то? – нарочно глупо ответил я Тошке.

– А зачем тогда ему полвзвода охраны? И почему с ним инспектор? – возразил мне Ливадин и совсем не похорошел лицом.

– Почему, почему? Может, инспектор Дуэро единственный знакомый ему полицейский, вот Юрасик и попросил об услуге. Знаешь, как у нас бывает?

– Так то у нас. А здесь совсем другое дело. Хотя тоже люди, – согласился со мной Тошка, но сразу вернулся к главному, сильно беспокоившему его вопросу: – Все же, что такое Юрася нес в пакете? Ох, не к добру это.

– А ты его спроси. Чего меня-то пытать и самому мучиться? – предложил я Ливадину.

Это было жестоко по отношению к моей Наташе, но в данном случае необходимо. Она как раз и посмотрела на меня. Не жалобно, не зверски укоризненно, а так, что взгляд этот можно было расшифровать одним-единственным образом: «Леша, что ты делаешь? Зачем ты это делаешь, если не сошел с ума?»

А потом, через недолгое время, Юрасик вышел из служебных коридоров, пожал руку всем его сопровождавшим. Как бы молча поблагодарил, языка он не знал все равно. И несколько нервной походкой приблизился к нам. Мы уже пили каждый свой напиток, в напряженном молчании, Ливадин, видно, нарочно дожидался Юрасика для объяснений.

Тут должен вам признаться, что Талдыкина я несколько умышленно подставил. Когда я посылал Юрасика в экспедицию за ожерельем, то ни словом не обмолвился о том пренеприятном факте, что вся наша теплая компания станет за ним следить. И что прошествовать в окружении полицейской охраны ему предстоит на глазах у Ливадина. Юрася думал – ему только и придется переправить драгоценность из одного сейфа в другой, но он и понятия не имел, что при сем станут присутствовать нежелательные свидетели. А мне того и надо было. Его реакция, первая и не придуманная, и слова, не отрепетированные заранее, вот чего я ждал. Я натурально столкнул лбами его и Тошку, и мне теперь всего и оставалось, что следить за развитием сюжета.