Андреас Эшбах - Железный человек

– Сержант Райт здесь? – спросил я у полицейского.

Он кивнул головой в сторону входа в отель.

– Там, у инспектора.

Я зашёл внутрь. На приёме стояла худая, невесёлого вида женщина, которую я видел впервые. Сержант сидел с каким-то мужчиной в углу; он сразу же кивнул мне и что-то сказал своему собеседнику в длинном коричневом пальто.

– Инспектор Ойген Пайнбрук, – представился тот. С кресла он поднимался тяжело, и в его голосе слышался астматический свист. – Хорошо, что вы смогли прийти, мистер Фицджеральд.

Я, правда, не мог припомнить, чтобы мне было назначено время. Я рассчитывал, что мне позвонят, и пришёл сюда лишь в надежде увидеть Бриджит, – но я кивнул и заверил его, что это не было проблемой.

– Могу ли я спросить у вас, чем вы занимаетесь профессионально, мистер Фицджеральд? – Он смотрел на меня проницательно.

– Я принадлежу к Вооружённым силам США и нахожусь в отставке, на пенсии, – я дал ему справку, предусмотренную для официальных мест.

– Выглядите вы достаточно молодо для отставки, если я могу позволить себе такое замечание.

Я разглядывал его бородавчатую кожу и редкие, строго разделённые прямым пробором волосы. Он-то выглядел достаточно старым для человека, который всё ещё пребывал на службе.

– Это связано со здоровьем, сэр.

Пайнбрук задумчиво кивал, разглядывая меня, и, казалось, думал о своём.

– Убитый тоже был американец, вы это знали? – спросил он, без перехода сменив тему. Возможно, это была полицейская тактика допроса.

– Да, – кивнул я.

– Откуда?

– Незадолго перед этим мы встретились в городе. Он пригласил меня выпить.

– Просто так?

Я кивнул.

– Он хотел, чтобы я рассказал ему о том, каково живётся в Ирландии вообще и в Дингле в частности. Мне как американцу, имеется в виду.

Пайнбрук откашлялся.

– А почему он именно к вам обратился, если я могу задать такой вопрос?

– Я живу здесь двенадцать лет, – сказал я. – После того как я ему это сказал, он пригласил меня выпить. А поскольку я ничем не был занят, я пошёл с ним.

– Поскольку вы на пенсии. Уже двенадцать лет, так?

– Да.

– Понимаю. – Он ничего не записывал, но с виду казалось, что он запоминает каждое слово в своей непогрешимой памяти. Он снова задумчиво склонил голову, и я начал обдумывать свой ответ на вопрос, который неизбежно должен был последовать. Что я услышал шум, в котором мне послышался выстрел. Я хотел узнать, что произошло. На лестнице я услышал треск ломающегося дерева и сокрушительные удары и побежал бегом. Когда я очутился наверху, дверь была разбита, а в комнате лежал убитый. Я был в шоке и не в себе, а кроме того, совсем запыхался, взбегая наверх, и какое-то время бесцельно ходил взад-вперёд (что объясняло бы следы, если их обнаружат), пока не пришёл в себя. Тогда я спустился вниз и сказал управляющей отеля, чтобы она позвонила в полицию, поскольку дело похоже на убийство. Нет, на лестнице мне никто не встретился. И вообще я больше никого не видел.

– Да, пока не забыл, – внезапно сказал Пайнбрук, – ещё одно дело… Наверное, бессмысленно вас спрашивать, но не знаете ли вы случайно, где мисс Кин?

Я уставился на него, чувствуя, как лепет моих мыслей утих и в голове воцарилась испуганная тишина.

– Мисс Кин? – повторил я беззвучным эхом.

– Администратор отеля. Сегодня утром она не пришла на работу. Дома её тоже нет, – пояснил инспектор. – Никто не знает, где она.

– Может, у какой-нибудь подруги?

Пайнбрук отрицательно помотал головой, что при его громоздком черепе выглядело прямо-таки угрожающе.

– Мы предприняли уже немалые усилия, чтобы её разыскать, но, хоть и неприятно мне об этом говорить, мисс Кин исчезла бесследно.

Я в тревоге вернулся домой. Не знаю, удалось ли мне пройти через последовавший затем допрос, не вызвав подозрений Пайнбрука. Я едва помню, что я говорил. Мне казалось, что на всё, что я говорил, постоянно накладывались эхом слова «Мисс Кин бесследно исчезла».

По дороге домой я повсюду видел мужчин с лишёнными выражения лицами, которых совершенно не беспокоила сумма счетов за разговоры по мобильному телефону. При этом они совсем не были похожи на влюблённых, которые без голоса любимой не могут выдержать и пяти минут. И никто из них не смотрел в мою сторону.

Как можно было установить со всей определённостью, Бриджит вчера вечером пришла домой и тут же снова покинула дом, чтобы – пойти куда? Насколько легко или трудно скрыться от полиции в Ирландии? Не могло ли с ней чего-нибудь случиться?

Кто эти мужчины, которые следят за мной? И зачем они делают это?

Мне было неприятно обманывать Рейли утром, и чем больше времени проходило, тем неприятнее мне становилось. Возможно, Рейли прав. Возможно, мне было бы лучше исчезнуть и хотя бы некоторое время побыть под крылом американского орла.

С другой стороны, если я позвоню ему сейчас и скажу правду, он уже никогда не выпустит меня из США. Я имел с ним дело достаточно долго, чтобы знать это наверняка. Он будет меня удерживать не в виде наказания, а исключительно из заботы. Для Рейли мы были его сыновьями, мы заменяли ему семью. Он переживал за нас. По крайней мере, до тех пор, пока его авторитет у начальства был вне опасности: иначе собственное благополучие становилось для него важнее нашего.

Я стоял перед телефоном и ломал голову над убедительным объяснением, успокоительной, достоверной отговоркой, почему я не рассказал ему всё сразу же. Но в мою бедную голову не приходило ни одной мысли.

Что могло быть в тех документах, которыми обладал Гарольд Ицуми? И кто владеет ими теперь?

Я снял трубку, набрал код США 001, но остановился и снова повесил трубку. Нет. Я не хотел терять надежду, что всему этому найдётся объяснение и способ со всем этим управиться. Но даже если такое решение существует, боюсь, я не тот человек, который способен его найти. И достал из тайника мобильный телефон. Перед тем как позвонить Рейли, я хотел посоветоваться с Габриелем.

Но я раздумывал слишком долго. В Калифорнии уже десять часов утра, и Габриель был неизвестно где. Я попробовал дозвониться до него домой по обычному телефону и потом в дом с фламинго по мобильному, ибо он, насколько я его знал, использует каждую возможность провести лишнюю минуту у неправдоподобно бирюзового бассейна и побаловать себя двадцатью семью разными сортами минеральной воды. Но у Габриеля ведь были и другие дома, которые он должен был охранять в Санта-Барбаре.

Ну, ничего. Тогда звонок Рейли пусть подождёт. Я спрятал телефон в тайник и пошёл на кухню. Я чуть не дрожал от голода; ещё одно последствие боевого модуса. Каждая клеточка моего перетрудившегося тела взывала о пище, алкала питательных веществ, жаждала восполнения того, что было израсходовано включением имплантатов и применением допинга. Потребность была так неумолима, что даже концентрат вдруг стал аппетитным.