Патрисия Корнуэлл - След

По узким улочкам тренировочного лагеря крадутся пять агентов, вооруженных девятимиллиметровыми винтовками «беретта-сторм» с оптическими прицелами «бушнелл». Маршрут у каждого свой, но цель одна – оштукатуренный домишко с цементной крышей.

Домик старый и пребывает в жалком состоянии, а крохотный дворик украшен пестрыми надувными Санта-Клаусами, снеговиками и сахарными шишками. На пальмах мигают небрежно раскинутые гирлянды. В доме, не умолкая ни на секунду, лает собака. Агенты готовы к бою, и винтовки направлены вверх под углом в сорок градусов. Одеты они в черное, но ни бронежилетов, ни другого защитного снаряжения на них нет, что несколько необычно для полицейской операции.

Внутри оштукатуренного домика, за высокой баррикадой из перевернутых столов и стульев, закрывающей узкий проход в кухню, их спокойно ждет Руди Мазл. Он в камуфляжных штанах и кроссовках и вооружен автоматической винтовкой «АК-15», штукой серьезной в отличие от легковесных «беретт», с двадцатидюймовым стволом, вполне способной свалить неприятеля на расстоянии в триста ярдов. Перейдя к разбитому окошку над раковиной, Руди осторожно выглядывает и замечает движение за мусорным баком примерно в пятидесяти ярдах от дома.

Он становится у раковины, опускает ствол на трухлявый подоконник, приникает к прицелу и находит первую цель. Агент укрылся за контейнером, так что видна только часть его плеча. Руди легонько спускает курок, слышит сухой треск выстрела и вскрик. В тот же миг второй агент выскакивает неизвестно откуда, прыгает за пальму, и Руди стреляет еще раз. Ни крика, ни стона. Он перемещается от окна к выходу, сердито отбрасывая столы и стулья, проламывается через собственноручно возведенный заслон, выскакивает в гостиную, выбивает окно и начинает палить. В течение пяти минут каждый из пяти агентов получает свою резиновую пулю, но они все равно наступают, пока Руди не приказывает остановиться.

– Вы ни на что не годны, парни, – говорит он по радио из дома, который используется в тренировочном лагере для отработки штурмовых операций. – Вы все уже убиты. Все до одного. Построиться.

Руди выходит на крыльцо. Пять агентов в черном собираются во дворе. Надо отдать им должное – никто не стонет, не корчится, не показывает, как ему больно, хотя больно всем, и он знает, что чувствует человек, когда резиновая пуля бьет в незащищенное тело. После нескольких попаданий хочется упасть на землю, скорчиться и заплакать. Что ж, эта партия по крайней мере продемонстрировала терпение и крепость духа. Руди нажимает кнопку на пульте дистанционного управления, и собака внутри дома умолкает.

Руди стоит у двери и смотрит на новичков. Все тяжело дышат, все вспотели и злы на самих себя.

– Что случилось?

Ответ ясен.

– Мы облажались, – говорит один из агентов.

– Почему? – спрашивает Руди. Пот стекает по его голой мускулистой груди, на могучих, словно высеченных из камня руках бугрятся вены. – Мне нужен всего один ответ. Вы допустили одну ошибку, из-за которой вас всех перестреляли.

– Не ожидали, что у вас будет боевое оружие. – Девушка-агент вытирает потное лицо. Дышит она тяжело – от нервного напряжения и усталости.

– Никогда ничего не предполагайте, – громко говорит Руди. – У меня мог быть пулемет. Но ошибка в другом. Роковая ошибка. Ну же. Вы знаете, на чем прокололись. Мы об этом говорили.

– Зря полезли против босса, – отвечает кто-то, и все смеются.

– Связь, – медленно говорит Руди. – Ты, Эндрюс. – Он смотрит на агента в перепачканной пылью черной форме. – Получив пулю в левое плечо, ты должен был предупредить товарищей, что огонь ведется из кухни. Предупредил?

– Нет, сэр.

– Почему?

– Наверное, потому, что раньше в меня не стреляли, сэр.

– Больно?

– Чертовски больно, сэр.

– Так и должно быть. И ты не ожидал этого.

– Не ожидал, сэр. Никто не сказал, что в нас будут стрелять резиновыми пулями.

– Вот почему наш лагерь так и называется – «Боль и Страдание». Когда что-то плохое случается в реальной жизни, нас ведь никто заранее не предупреждает, верно? Итак, ты получил пулю, испугался, забыл про радио и не предупредил товарищей. Все убиты. Кто слышал собаку?

– Я, – отзываются двое или трое.

– Чертова псина визжала как резаная. Кто-нибудь сообщил об этом остальным? Раз собака лает, значит, тот, кто в доме, знает, что вы идете. Может, стоило обратить внимание?

– Да, сэр.

– Все, конец. – Руди машет рукой. – Убирайтесь. Мне еще надо почиститься перед вашими похоронами.

Он возвращается в дом и закрывает дверь. Радиотелефон на поясе вибрировал уже дважды, и теперь Руди проверяет, кто так настойчиво рвется к нему. Оба звонка от одного и того же парня, компьютерного гения. Он набирает номер.

– Что случилось?

– Похоже, у твоего приятеля кончается преднизон. Последний рецепт был предъявлен двадцать шесть дней назад в Виргинии. – Он диктует адрес и номер телефона.

– Проблема в том, что в Ричмонде его скорее всего уже нет, – говорит Руди. – И нам нужно вычислить, где еще он может взять это лекарство. При условии, что оно ему еще нужно.

– По всем прежним рецептам ему отпускали в одной и той же аптеке в Ричмонде. Регулярно, каждый месяц. Похоже, оно ему действительно нужно, или по крайней мере он сам так считает.

– Кто его врач?

– Доктор Стенли Филпотт.

Руди записывает адрес.

– Больше нигде не отметился? Например, в южной Флориде?

– Только в Ричмонде, а я искал по всей стране. Повторяю, у него в запасе пять дней. Опоздает – рецепт будет недействителен. И тогда ему придется туго. Если только другой источник не найдет.

– Молодец, хорошо сработал, – говорит Руди, открывая холодильник и доставая бутылку воды. – Остальное за мной.

Частные самолеты кажутся детскими игрушками на фоне окружающих влажную черную площадку гигантских белых гор. Человек в комбинезоне размахивает оранжевыми флажками, направляя катящийся по полю «бичджет». Турбины еще воют, извещая Бентона о прибытии Люси.

В Аспене полдень, воскресенье, и зал ожидания полон богачами, людьми в меховых одеждах, которые пьют кофе и горячий сидр возле большого камина. Они направляются домой и жалуются на задержки, позабыв – если когда-то знавали – времена коммерческих рейсов. Женщины демонстрируют бриллианты, мужчины поглядывают на золотые часы. Эти люди загорелы и красивы. Некоторые путешествуют с собачками, которые, как и частные самолеты их владельцев, поражают разнообразием форм и размеров. «Бичджет» останавливается. Бентон видит, как открывается дверь и опускается трап. Люси сбегает с двумя сумками и направляется к зданию аэровокзала уверенной и легкой походкой человека, знающего, куда и зачем он идет.