Майкл Коннелли - По сценарию мафии

Но стоило Босху приблизиться к двери, как внутри у него что-то екнуло и словно закрутилось в тугой узел. Аккуратно сложенная записка, которую он засунул в щель между створкой и притолокой, так и осталась на месте. Босх зажмурился. Он чувствовал, как огромная волна вины, с которой он боролся, опять обрушилась на него. Однажды такое случилось: Босх позвонил, и его звонок убил невинного человека. Это была ошибка – он не мог предвидеть последствий, но трагедия произошла, и он всеми силами сопротивлялся сознанию вины. И вот теперь Элеонор… Босх страшился того, что пряталось за дверью. Узнав у Фелтона ее адрес и номер телефона, он привел колесики в действие – ужасное действие. Элеонор забрали в полицейское управление Метро, и там рухнуло ее хрупкое чувство достоинства и вера, что все самое худшее позади.

Он откинул ногой лежащий перед дверью коврик: вдруг Элеонор оставила под ним ключи? Но ключей не оказалось. Отмычки остались в перчаточнике машины, которая стояла на парковочной стоянке в аэропорту. Босх колебался всего мгновение. Сосредоточил взгляд в точке над ручкой замка, отошел на шаг и ударил в нее каблуком. Косяк треснул, и дверь распахнулась. Босх осторожно шагнул в холл.

В гостиной он не заметил ничего необычного и поспешно заглянул в спальню. Неубранная кровать пуста. Босх минуту постоял, пытаясь привести в порядок мысли. Он сделал медленный выдох и начал дышать спокойно. Элеонор жива. Однако радость длилась недолго: нахлынули новые сомнения и навязчивые вопросы. Почему она не позвонила? Осталось ли хоть что-нибудь истинное в их отношениях?

– Есть тут кто-нибудь? – раздался мужской голос.

Босх догадался, что человек услышал, как он взломал дверь, и вышел из квартиры.

– Да. Я полицейский.

В гостиной стоял безукоризненно одетый мужчина в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Босх ожидал увидеть совсем не такого.

– Детектив Босх?

Гарри напрягся и не ответил.

– Один человек, который сейчас на улице, хочет с вами поговорить.

– Кто?

– Он сам вам скажет и объяснит, какое у него к вам дело.

Мужчина в черном костюме направился к двери, предоставив Босху выбирать, следовать за ним или нет. Гарри подумал и пошел.

Перед домом стоял лимузин с работающим мотором. Мужчина в черном костюме сел на место водителя. Босх секунду постоял и шагнул к лимузину. Машинально поднял руку и провел по пиджаку, пока ладонь не ощутила успокаивающе знакомые формы пистолета. В это время дверца автомобиля открылась, и его поманил человек с грубоватым, смуглым лицом. Босх больше не колебался. Времени на сомнения не осталось.

Он нырнул в просторный салон и устроился на сиденье. На ворсистых подушках расположились двое. Тот, что отличался грубоватыми чертами лица, был небрежно одет. Другой, постарше, в дорогой тройке, с туго завязанным на шее галстуком. Между ними в подлокотнике темнела небольшая коробочка, и в ней мерцал зеленый индикатор.

Босху приходилось такие видеть. Электронное устройство засекало радиоволны подслушивающих устройств. Пока горел зеленый свет, находящиеся рядом люди могли относительно спокойно разговаривать и не волноваться, что их беседу запишут.

– Детектив Босх? – произнес человек с грубоватыми чертами лица.

– Полагаю, Джой Маркс? – отозвался Гарри.

– Меня зовут Джозеф Маркони.

– Чем могу служить, Джозеф Маркони?

– Просто хочу поговорить. Вы, я и мой адвокат.

– Мистер Торрино?

Мужчина в тройке кивнул.

– Слышал, вы лишились сегодня клиента?

– Это мы и хотим обсудить, – промолвил Маркони. – У нас проблема.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Мои ребята за вами наблюдали, и мы решили, что вы сюда непременно вернетесь. Тем более вы оставили записку.

Значит, за ним следили. Босх прикидывал, когда началась слежка. Он догадался, какую сделку ему предложат.

– Где Элеонор Уиш?

Маркони посмотрел на адвоката и снова перевел взгляд на Босха:

– Элеонор Уиш? Не знаю такую. Но думаю, что объявится.

– Что вы от меня хотите, Маркони?

– Спокойно побеседовать. У нас проблема, и я желаю ее разрешить. Я намерен сотрудничать с вами. А вы?

– Повторяю вопрос: что вы от меня хотите?

– Хочу разобраться, пока не слишком поздно. Вы хороший человек, детектив. Я интересовался вами. У вас есть понятия о морали, и я это ценю. Кодекс морали необходим, чем бы ты в жизни ни занимался. У вас он есть. Но вы на ложном пути. Я не имею к Тони Алисо никакого отношения.

Босх усмехнулся и покачал головой:

– Послушайте, Маркони, мне ни к чему ваше алиби. Будь оно хоть железным, мне на него наплевать. Я понимаю, что вы способны спустить курок за триста пятьдесят миль. Все сделано на расстоянии.

– Детектив, вы ошибаетесь. Не представляю, что наплел вам этот мерзавец, но все это ложь. В деле Тони я абсолютно чист, и мои люди тоже. Я просто даю вам возможность вовремя исправить ошибку.

– И каким же образом мне ее исправлять? Недоглядеть за Лакки, чтобы, когда перед ним откроются ворота тюрьмы, вы посадили его к себе в лимузин, вывезли в пустыню и больше его никто никогда не видел?

– А вы полагаете, что еще увидите ту дамочку – бывшего агента ФБР?

Босха охватила ярость. Молниеносным движением он выхватил пистолет, подался вперед, ухватил Маркони за толстую золотую цепь и притянул к себе. Дуло оружия впилось бандиту в щеку.

– Что ты сказал?

– Полегче, детектив Босх! – Адвокат Торрино предостерегающе положил ладонь на его руку. – Не стоит совершать необдуманных поступков.

– Руки прочь!

– Я лишь хотел разрядить обстановку.

Босх откинулся на спинку сиденья, но продолжал целиться в Маркони. Дуло пистолета оставило на коже вмятину, на щеке блестела капля оружейного масла. Маркони вытер щеку.

– Где она? – спросил Босх.

– Я слышал, она собиралась уехать на несколько дней. Вовсе ни к чему так психовать. Ведь мы же друзья. Я уверен, она вернется. А теперь, когда я понял, насколько вы к ней привязаны, лично прослежу, чтобы она вернулась.

– В обмен на что?

Хэкетт все еще дежурил в тюрьме. Босх сказал, что ему необходимо переброситься с Гошеном парой слов относительно мер безопасности. Сержант поохал, поахал, мол, не по правилам, чтобы заключенных посещали в неурочные часы. Но Босх не отступал: он знал, какие делались послабления местным. И Хэкетт наконец сдался – посадил его в комнату, где адвокаты встречались со своими клиентами, и велел подождать. Через десять минут он ввел туда Гошена и приковал наручником к стулу. А сам сложил руки на груди и встал за спинкой.

– Сержант, мне необходимо побеседовать с ним наедине, – произнес Босх.

– Не имею права. Это вопрос безопасности.

– Не будет никакого разговора! – бросил арестованный.