Иори Фудзивара - Праздник подсолнухов

Не спеша усаживаться рядом, я предложил:

– Выпьешь чего-нибудь?

– Пива.

– К сожалению, у меня только молоко.

– Так я и думала. Ну и зачем спрашивать, если у тебя все равно только детское меню?

Она явно была не в духе. Я не решился спросить о причине. Молча достал из холодильника молоко в бумажном пакете, налил в кастрюлю и поставил на огонь. Сняв молоко за секунду до кипения, разлил в чашки. Поставил перед ней чашку, от молока шел пар. Я заметил: она что-то вертит в руках. Мой пончик. Она с интересом разглядывала надпись на упаковке.

– Слушай, а что значит «пончик со взбитыми сливками»?

– То и значит: пончик со взбитыми сливками.

– Но ведь если это пончик, то в нем должна быть дырка.

– Ясное дело. Но будь в пончике дырка, в него невозможно было бы положить взбитые сливки.

– Кошмар, – возмутилась она, – пончик без дырки – не пончик. А стоит целых сто иен!

– Бывают еще пончики с говядиной в соусе карри.

– Сумасшедший дом, – ответила она.

– Сразу видно, что ты не фанат круглосуточных магазинов.

– Не фанат. Там цены выше, чем в супермаркете. К тому же в последнее время там продают одну чепуху вроде этих пончиков.

– Это называется «гибридные товары» – когда вроде бы несовместимые продукты соединяют и превращают в один новый. Их в последнее время и правда стало много.

– Гибридные товары? Что только не придумают, чтобы оправдать отсутствие у товара его привычного «я». Вот куда, скажи на милость, подевалось «я» этого пончика? В чем ценность подобного барахла?

– Тебе его, в общем-то, насильно никто не предлагает.

Я взял из ее рук упаковку, мельком взглянул на этикетку и вытащил пончик. Глядя, с каким аппетитом я его поглощаю, она проговорила:

– Знаешь, что я думаю? Ты ведь ни разу не пытался заглянуть в свое будущее, оценить перспективу.

– Трудно сказать, может, и не пытался.

– А я тебе расскажу.

– О моем будущем?

– Да.

– Ну и какие у меня перспективы?

– Элементарные. Заболеть ужасным диабетом и закончить дни в агонии.

– Вот как? Не думал об этом.

– Кстати, – она поднесла ко рту чашку и глянула на меня исподлобья, – что уж тут говорить о будущем, если ты не замечаешь того, что творится у тебя под носом.

– Чего, например?

– Ну например, того, что за тобой следят.

– Хм… Кто?

– Не знаю.

– Тогда с чего ты это взяла? Откуда следят?

– Помнишь жилой дом напротив? «Мезон Дол Гиндза». Так вот оттуда, из квартиры на третьем этаже. А ты, выходит, совсем ничего не замечал?

– Совсем. А он что, называется «Мезон Дол Гиндза»?

– Слушай, когда построили этот дом?

– Ну… с полгода тому назад. Точно, год назад приходили из строительной компании, извинялись за неудобства.

– И ты даже не помнишь его названия?

– Меня оно как-то не интересует.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Я думала, ты просто мальчишка, но у тебя, похоже, проблемы посерьезнее. Неужели тебе нравится жить словно студень?

– Студень?!

– Да, студень. Рыхлый, как эти взбитые сливки. Кстати, у тебя весь рот в креме.

Отправив в рот последний кусочек пончика, я вытер губы салфеткой.

– Повторяю свой вопрос: с чего ты это взяла?

– Я полчаса ждала тебя перед домом. Дверь не заперта, и я могла подождать внутри, но я-то человек воспитанный.

Я никак не прокомментировал это утверждение.

Она заглянула мне в лицо:

– Ты слушаешь? Так вот, пока я тебя ждала, я рассматривала тот дом и думала, как здорово было бы здесь жить. Представляла, какую квартиру я бы выбрала. Там пять этажей, так? На одном этаже трехкомнатные, выходят сюда, – я сначала выбрала такую, но потом прикинула цены на землю и остановилась на маленькой квартирке. Вот стою я, думаю обо всем этом, рассматриваю окна и вдруг замечаю любопытную вещь. Сегодня отличная ясная погода, а в квартире на третьем этаже плотно задернуты шторы. Сначала я подумала, что, возможно, там живет девушка, которая трудится по ночам и в это время суток как раз отдыхает. Но тут мне показалось, что шторы едва заметно колыхнулись. Шпион? Я сделала вид, что маюсь от скуки, и забрела на соседнюю автостоянку якобы полюбоваться припаркованным там «фиатом», а сама стала наблюдать в лобовое стекло. Там как в зеркале все видно. И что ты думаешь? Щель в шторах стала немного шире, и кто-то пристально начал меня рассматривать. Думаю, мужчина. Как только я обернулась, шторы моментально сомкнулись опять. Ну и что ты на это скажешь, приятель?

– Ты же мегазвезда, почему бы мужчине на тебя не полюбоваться?

– Такой вариант возможен, – деловито ответила она, – но ты не задумывался о том, что наблюдать могут за тобой?

– Может, и задумывался.

Я допил молоко и заговорил, опередив открывшую было рот Мари:

– Кстати, а что там с полицией по поводу покушения? Свой рассказ я оставлю на потом. И должок верну, и мыслями своими поделюсь. Буду признателен, если ты первой ответишь на мои вопросы.

Глядя на меня с жалостью, она медленно покачала головой:

– Какой же ты все-таки мальчишка. Только и умеешь, что требовать.

– Может, это все же лучше, чем в твоем мире, где только и надо уметь, что изворачиваться и хитрить.

– Твоя наглость не знает границ. И что, твой характер уже никак не исправить? – Не дождавшись ответа, она с отчаянием вздохнула: – Тут вот какая штука: формально никакого покушения не было.

– Формально?

– Да. И это при том, что японская полиция считается одной из лучших в мире.

– То есть наши доблестные копы еще не знают об инциденте. Так?

Она кивнула:

– Похоже на то.

– Выходит, Нисина не пострадал?

– Его ранили. Но пуля, кажется, только оцарапала руку. Врач сказал, что через две недели будет как новенький. Насколько я знаю, ранение не доставляет ему никаких неудобств, он даже не скован в движениях. Пиджак, правда, наверняка пришлось выкинуть.

– Но если его осматривал врач, он не мог не догадаться о причине ранения. Он что же, не посчитал нужным сообщить в полицию?

– Ну, врачи всякие бывают.

– Хм, выходит, у этих парней куплены даже такие эксклюзивные медицинские услуги? – промолвил я.

– Выходит, что так, – сказала она.

– Но ведь во время покушения там наверняка было полно посетителей?

– Ты же знаешь, казино – вещь нелегальная. Кому захочется добровольно светиться? Стрелявший скрылся. Все шито-крыто. Вот такие дела.

– А этот человек, который стрелял, как он выглядел?

– Говорят, самый обычный мужчина, по виду типичный клерк. Вроде бы совсем не похож на якудзу.

– Выходит, они поделились с тобой всеми этими подробностями?

– Ну… думаю, только малой их частью, но поделились, да. А может, это тоже послание тебе?

– Послание?

– Сегодня, когда я вернулась к себе в комнату, мне позвонил тот менеджер, его зовут Харада, и вызвал для разговора. Кстати, я только что от него, мы с ним сидели в кафе на Гиндзе. Он дал мне вот это. – Она вынула из сумки конверт и положила на стол. Банковский конверт. Довольно плотный.